Она остановилась около подоконника, на котором стояли мертвые сухие розы в маленьких глиняных горшках. Цветы у Гермионы никогда не приживались — будучи поглощенной учебой, она всякий раз забывала их полить. Несколько убитых цветов спустя Гермиона оставила эту затею и каждый раз с грустью любовалась красивыми мамиными гортензиями, когда заходила в комнату родителей. Ее же подоконники были заставлены только книжками.

Гермиона легко, одними подушечками пальцев, дотронулась до засохшего и почерневшего цветка, и замерла в изумлении. Сияние окутало мертвое растение и постепенно, словно под действием волшебной палочки, то начало оживать и зеленеть. Черные сухие листья превратились в мягкие пурпурные лепестки, шипы на стебле блестели, словно от росы. Завороженная, Гермиона касалась растений пальцами, и они оживали от ее прикосновений.

— Но как это возможно? — прошептала она.

— Это дом, — услышала она голос Тома за спиной. И когда он успел подойти так близко?

— Как это работает? — спросила Гермиона, повернувшись к нему.

Том усмехнулся.

— Не пытайся проанализировать силу этого дома. Она уникальна, ни в одном месте в мире ты не найдешь такой.

Гермиона дотронулась пальцами до оконной рамы, и та, сбросив с себя старую, пожелтевшую от времени краску, стала серебряной. Замысловатые узоры, похожие на те, что рисует мороз на стеклах, появились на стенах рядом. Дом преображался от одного прикосновения Гермионы, чувствуя ее без слов.

— Это безумие, — она была в восторге от переполнявшей ее магии.

Такого Гермиона не чувствовала даже в свой первый поход за палочкой, когда впервые поняла, что за сила течет в ее крови.

— Это больше, чем безумие. Чистая концентрированная магия. Энергия, слишком сильная для одного человека, способная его даже убить.

Это пугало и одновременно восхищало. Гермиона как будто только сейчас смогла почувствовать себя волшебницей, до этого все ее умения ограничивались заученными из учебников заклинаниями и натренированными взмахами палочки. Но здесь вся сила проходила сквозь нее, словно она была проводником.

— Почему я никогда не слышала об этом месте? Ведь не может же такого быть, что никто из волшебников не знает про дом, и ни в одной книжке не существует упоминания?

Том засмеялся. Смех его был глухим и эхом отскакивал от стен полупустой комнаты.

— Уверен, что ты никогда не читала книги, в которых описывается подобная магия, Гермиона.

Он говорил снисходительно, словно Гермиона сказала совершенную глупость. Но ее одолевало любопытство, потому она решила не обращать на это внимание.

— Ты купил этот дом? И ты живешь здесь один? Где он находится?

— Слишком много вопросов, — холодно ответил он, и от его улыбки на лице не осталось и следа.

Гермиона поежилась. Температура в доме словно понизилась на несколько градусов.

— Дом не может существовать без хозяина, поэтому я здесь. И я не могу покинуть его, иначе он исчезнет, вся магия из него пропадет, оставив после себя жалкие обломки.

— Получается, ты всегда здесь? И никогда не выходишь наружу? — пораженная этой новостью, Гермиона посмотрела на Тома.

Вместо ответа он протянул руку и пальцем очертил ее скулу, прежде чем она успела отпрянуть от его внезапного прикосновения. С удивлением Гермиона поняла, что ничего не почувствовала.

— Я и дом — мы практически одно целое, — сказал Том.

— Ты призрак? — прошептала она.

Он не выглядел как призрак и совершенно не походил на бестелесную Плаксу Миртл или Кровавого Барона. Том выглядел как обычный человек.

— Не совсем, — усмехнулся он.

Взгляд Гермионы упал на большие настенные часы, и она с ужасом поняла, что давно должна была забрать бабушку от подруги. Только не сейчас, когда у нее появилось так много вопросов!

— Мне нужно уходить, — сказала она с сожалением.

Том пожал плечами, кажется, совсем не расстроенный ее словами.

— Узнай, где твой друг взял этот ключ, и возвращайся.

Гермиона могла поклясться, что это был самый настоящий приказ. Том был очень властным человеком, и у него совершенно точно не возникало сомнений, что его могут ослушаться.

— Как мне вернуться обратно? — спросила она, вспоминая свой прошлый побег.

— Через дверь, конечно же, — ответил Том так, словно это был самый глупый вопрос в его жизни.

Кивнув, Гермиона неуверенно повернулась в сторону выхода. Это место притягивало ее, было таким умиротворяющим и одновременно наполняющим энергией. Если бы не странный хозяин, она могла бы сказать с уверенностью — еще нигде она не чувствовала себя лучше. Даже Хогвартс со всем своим великолепием никогда не заряжал ее так сильно.

— Пока, Том, — сказала она, повернув ручку двери.

Он ничего не ответил.

*

Виктор ответил ей быстрее, чем она ожидала — уже через два дня белоснежная сипуха аккуратно постучала в окно. Все это время Гермиона буквально считала часы до момента, когда она снова сможет оказаться в доме. Он снился ей по ночам, а блестящий ключ, лежавший на прикроватной тумбе, постоянно притягивал взгляд.

Гермиона говорила себе, что это чистейшее безумие. Она не знала, что это за место, кто его хозяин, насколько опасно вообще перемещаться туда. Но вместе с тем сила, которую она испытала от магии там, была такой восхитительной, что хотелось попробовать еще.

Почерк у Виктора был корявый, поэтому Гермиона часто останавливалась, чтобы понять, что он имеет в виду. Но даже несмотря на это ей было очень приятно получить его письмо, потому что бабушкин дом был самым скучным местом на планете. Гермиона истосковалась по общению с людьми.

«Гермиона, рад получить твое письмо!

Этот ключ я нашел в Дурмстранге, в одной из заброшенных комнат, которые мы обнаружили в старой башне. В этом замке столько загадок, каждый год мы находим что-нибудь новое. Кажется, одна из комнат принадлежала преподавательнице несколько десятков лет назад, но от нее остались только книги по обучению темным искусствам и несколько украшений. Не знаю, почему я взял его. Оно было очень красивым. Надеюсь, тебе понравился мой подарок. Я проверял его — никаких проклятий наложено не было, можешь носить и не бояться.

Надеюсь, что мы еще увидимся. Я часто вспоминаю о тебе, Гермиона.

В.К.»

Сжимая письмо в руке, Гермиона поднималась по крыльцу. Виктор не дал ей ответов, потому что и сам не знал, кому принадлежал этот кулон. Но письмо было хорошим поводом снова навестить дом и его неприветливого хозяина.

Постучав в дверь, она привычно не услышала никакого ответа. Гермиона сняла с себя кулон и открыла замок. Дверь отворилась с тихим скрипом. Возможно, это было игрой воображения, но Гермионе показалось, что плющ, овивавший дом, ослабил свои объятия — в комнату теперь попадало больше солнечного света. Том сидел в кресле с книгой и никак не отреагировал на ее появление.

— Почему ты никогда не открываешь дверь? — возмущенно спросила она.

— В дом можно попасть только с ключом, открыв дверь самостоятельно, — ответил Том, не поднимая глаз от книги.

Гермиона вошла в комнату и бросила взгляд на подоконник: оживленные ею розы распустились на солнце и распространяли приятный сладкий аромат. Казалось, что они стали еще ярче, чем были.

— Получается, к тебе никто не приходит? Никогда? — изумилась она.

— Ты пришла, — он криво улыбнулся.

— Как давно ты общался с другими людьми?

Том отложил книгу и встал с кресла. Солнечные лучики касались его лица, и прежняя бледность больше не казалась такой болезненной.

— Что сказал тебе твой друг? — спросил он.

Гермиона уже догадалась, что получить ответы от Тома будет не так просто. Возможно, ей потребуется больше времени, чтобы разгадать тайну дома.

— Что этот ключ он нашел в Дурмстранге, — ответила Гермиона. — В заброшенной комнате, где раньше жила преподавательница темных искусств.

Том нахмурился.

— Где она сейчас?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Виктор сказал, что там осталась пара книг и это украшение. И больше никакой информации.