Шпик почувствовал, как у него затряслись поджилки. Его нельзя было назвать трусом, но драконы, коими эти проклятые “ящерки” и оказались, внушали ему неподдельный ужас.

Одна из голов зелёного дракона пустила какой-то газ. Ядовитый?

- Мама! – завизжал новичок и припустил в кусты.

- Ату его, Клыкастик! – скомандовал Брок. Красный дракон пустил вслед убегавшему струю огня. Даже на расстоянии можно было ощутить её жар.

Это стало последней каплей. Контрабандисты с воплями бросились к покачивавшемуся около берега кораблю. Пусть пропадут пропадом это болото и этот старикан! Кто знает, сколько ещё летающих огнедышащих машин для убийств с когтями и клыками у него там припрятано. Они могут найти место и получше.

- И чтоб духу вашего здесь больше не было! – крикнул им напоследок Брок. Кривоклык довольно рыкнул.

Из зарослей вышли викинги.

- О Боги, если бы только существовала штука, которая могла бы сохранить этот момент! – близнецы еле сдерживали смех.

- Выручили вы меня, конечно, - Брок пожал всем троим руки.

- Работа такая. А теперь, если простите, нам надо спешить.

- Удачи! – Брок помахал улетавшим драконам на прощанье.

***

Ближе к ночи в сумке Сморкалы уже лежали злополучный мох и получившая своё имя за алые ягоды кровянка, благо сбор последней обошёлся без приключений. Осталось совсем немного.

***

Последние дни напоминали Иккингу жизнь узника. Большая часть времени проводится в небольшом сарае в цепях, единственный источник света – крохотное окошко почти под потолком, иногда мог добавиться свет из открытой двери. Покинуть сарай можно было только вечером. Ненадолго. И при условии, что его будут крепко держать за руки двое мужчин. Вдобавок ко всему, участившиеся приступы сильного кашля, после которых каждый раз во рту оставался железный привкус. Ну и наконец, сегодня утром Иккинг осознал, что ему по какой-то причине трудно дышать. Одежда словно скукожилась за ночь и сейчас давила на грудь.

Раздался стук в дверь. Стук этот скорее подразумевал под собой предупреждение о посетителях, нежели разрешение войти.

Стоик осторожно прошёл в сарай, заранее готовясь к уклонению от брошенных в него предметов. Эта мера предосторожности, однако, не понадобилась. Иккинг даже голову к нему не повернул. Стоик еле слышно вздохнул. Сын за это время заметно осунулся и побледнел. Вождь подсел рядом. Иккинг царапал ногтями по груди, из которой вырывались хрипы. Выдох ему явно давался сложнее.

- Как ты? – нелепый в такой ситуации вопрос, однако другие способы начать разговор в голову не приходили.

- Волшебно, - бросил Иккинг. Вступать в диалог он несильно горел желанием.

Повисла тишина.

- Так что произошло у охотников, что ты решил поменять свои взгляды? – тема явно была щекотливая, но надо же понять, где парень мог получить дозу этой треклятой виолы.

Иккинг поджал губы. Мысли успели относительно прийти в порядок, и произошедшие события уже не были как в тумане. Вот только воспоминания от этого менее болезненными не стали. Хотя… Может, если он всё расскажет, ему наконец позволят продолжить начатое?

- Они… использовали драконьи шкуры… надели их и залезли в клетки… десяток драконов убито, лишь чтобы создать ловушку для меня и Беззубика. А если бы я перед этим не сделал ему новый хвост, то он не смог бы сбежать, и одному Тору известно, что бы с ним сделали. Меня притащили к их главарям… их четверо… они сказали, что я буду выполнять все их приказы, и вкололи какую-то дрянь, - парень рефлекторно коснулся кончиками пальцев места укола, - и ведь сначала я действительно ничего не мог поделать! Моё тело повиновалось им, а не мне, словно оно и не мне принадлежало вовсе! Потом меня отправили кормить драконов. Ты должен был их видеть!

Его голос слегка надломился. Это от эмоций или от болезни?

- В крохотных клетках, в которых совсем нет места, чтобы развернуться. Каждый был ранен. Все сплошь усеяны следами от оружия. Их мучали, продолжали бы мучать! После этого вернулась способность самому распоряжаться своим телом. Дальше я освободил смертолапа, скормил ему первого из этих гадов и уничтожил корабль, выпустив драконов. Остальные пожалеют, что оставили меня тогда в живых, - Иккинг сжал кулаки. Последние слова он буквально прошипел.

Эти воспоминания… Ощущения от них такие же, как если бы кто-то со всей силы ударил вас по сломанной руке.

Для Стоика тем временем начала проясняться вся картина.

- Но ведь массовое уничтожение охотников – это не выход, - не говоря уже о бессмысленности данной затеи. Парень пытается в одиночку воевать против целой армии, исход будет один, и не в его пользу.

Стоик сказал это, скорее, чтобы выразить свою реакцию, а не переубедить сына. Из-за яда это всё равно бесполезно. Вот только Иккингу эти слова практически по ушам резанули. О себе напомнил голос в голове, до этого на некоторое время затихший:

Не выход… не выход… Чудесно… Как так получилось, что сам Стоик Обширный, человек, на которого ты хотел равняться в детстве, дал слабину, размяк, не готов сражаться до последнего за то, во что верит?

Отец что-то ещё говорил, но Иккинг не слушал. Он сосредоточился на голосе.

Разве тот метод борьбы, что ты выбрал, не является самым действенным? Почему они этого не видят?!

Разве они правы? Получается, мы должны просто наблюдать со стороны? Просто позволять охотникам продолжать свои грязные дела? Ведь как только ты предложил что-то стоящее, они запротестовали.

Чей же это голос? Звучит таким знакомым и таким чужим одновременно…

Только моя идея, как защитить драконов, верная. Они говорят, я не прав. Но я не могу быть не прав!

ОПнри веске проамтеиха!

Помехи нужно устранить! Вырвать все сорняки сейчас, ради будущего, в котором люди и драконы могут сосуществовать в мире!

Т ы н е м о ж е ш ь т а к п о с т у п и т ь !

!яьзурд иовт еж инО

яьзурД

Друзья…

ДПроумзеьхяи!

Разве они поддержат тебя? Разве стоит дорожить жизнями помех?…

Ужасная, и одновременно такая сладкая мысль.

Иккинг издал смешок. Затем ещё один. И ещё. Он попросту не знал, как реагировать на поединок внутри собственной головы. Он хотел согласиться с голосом, но не мог. И в то же время мог, но не хотел.

- Иккинг…? – Стоик даже поднялся на ноги. Парень его явно не слушал всё это время. И сейчас на него было страшно смотреть.

Трудно представить себе чувства отца, на глазах которого его единственный сын захлёбывается безумным смехом и кровавым кашлем одновременно, дополняющими друг друга и вместе складывающимися в жуткую картину.

- Перестань, Иккинг, успокойся! – Стоик прижал его к себе. Парень, кажется, вовсе не понимал, что происходит. На объятия он никак не среагировал.

Это его состояние выбило вождя из колеи. Ему оставалось только укачивать сына, как давным-давно, когда тот был совсем крохой, и проклинать собственное бессилие в данной ситуации.

Ещё никогда страх потерять Иккинга не был так силён, как сейчас, даже когда он провожал его сражаться с красной смертью. В тот момент, в темноте сарая, прижимая к себе полузабывшегося и сплёвывавшего комки крови и слизи сына, Стоик Обширный позволил себе пустить пару скупых слёз.

========== Глава 8 ==========

- Аккуратнее… Аккуратнее… - Астрид осторожно тянулась за нежно-розовыми лепестками вечноцвета. Так получилось, что найденный ими куст облюбовал себе местечко на высоком уступе, поэтому пришлось залезть на дракона, чтобы его достать.