- Может я стану более разговорчивой, если ты похлопочешь, чтобы здесь тщательнее подбирали персонал, - продолжает свою игру Лилиан, - и попробую придумать причину…

- Чем тебя не устраивает персонал?

- На этих истуканов скучно смотреть, они как китайские глиняные солдаты, одинаковые и безобразные, - заявляет Лилиан и отправляет в рот пригоршню леденцов, морщится от острой перечной мяты, ударившей по вкусовым рецепторам.

- Никого не хочется убить и съесть? – Харли делает глупую попытку ввязаться в затеянную Лилиан игру.

- Трахнуть, убить и съесть, - поправляет Лилиан, - хотя…

Это «хотя» слишком многозначительно растянуто. Харлин поднимает одну бровь.

- Кажется, тут подвезли кое-кого новенького, - говорит Богомол, - жаль, мы редко видимся с другими пациентами. Ты, наверное, слышала про клоуна, продырявившего башку ведущему в прямом эфире? Теперь тоже загорает в нашем санатории…

Харлин оживилась и поняла, что именно этой реакции от нее ожидала собеседница.

- И что? – нетерпеливо спросила девушка, - твой аппетит проснулся?

- Проснулся мой интерес, - фыркнула Лилиан, - паренек слишком щуплый для хорошего сочного блюда. Но я заинтригована тем, как этот божий одуванчик, болтающийся по больнице в блаженно-обдолбанном нашими колесами состоянии, мог кого-то грохнуть и воодушевить этих лентяев. Не хочешь с ним побеседовать?

- Ты мне предлагаешь завершить наши сеансы и поискать более благоприятный материал? – откликнулась Харли.

- Ну, без наших бесед, я буду скучать, малышка Харли, - сладко потянула Лилиан, - но насколько я знаю там есть все, что тебе нужно – и тяжелое детство и ебанашка-мать, и вечные удары и унижения бессмысленного и жестокого мира… В ком угодно пробудят демонов. Правда ведь? Даже ты, мой милый ангел, от такого давления сломалась бы и всадила бы кому-нибудь пулю или нож под ребро.

- Пока мне хочется всадить ее только тебе, - честно поделилась Харлин и, спохватившись, выключила диктофон. Лилиан не обидели эти слова, она возликовала.

- Не хочешь написать книгу о своей темной стороне? – тут же радостно откликнулась она.

- У меня ее нет, - уверенно заявила Харлин и захлопнула блокнот, - на сегодня достаточно.

Вместо того, чтобы покинуть Аркхем, Харлин отправилась в кабинет главного врача. Ей уже приходилось бывать здесь примрено полгода назад, когда она добивалась аудиенции с Лилиан и сейчас ей двигала похожая цель. Она пыталась убедить себя, что идея начать беседы с новым пациентом родилась в ее голове самостоятельно, а не под магнетическим давлением коварного Богомола. В любом случае Харлин не видела никакой выгоды, которую маньячка получит, если она начнет работу с кем-то еще. Вероятно, ей, как и многими томящимися здесь заблудшими как в чистилище, двигала банальная скука.

Фред был рад ее видеть и обменялся с девушкой дежурным рукопожатием. От прикосновения его теплой влажной ладони, Харлин украдкой вспомнила, как в прошлый визит, эта самая ладонь оставляла болезненные следы шлепков на ее ягодицах. Это воспоминание не вызывало в ней ни стыда, ни смущения. Она воспринимала свою красоту и сексуальность – как разменную монету в достижении собственных целей там, где ничего не удавалось достичь обычными капризами и трогательно надутыми губами.

- Как продвигается работа над книгой? – поинтересовался мужчина, - Хамонд оправдала твои ожидания?

- Вполне, - заявила Харлин, не намеренная признаваться в поражении и выдавила быструю, но качественную ложь, родившуюся до прихода в кабинет, - пожалуй, для книги мне нужно больше материала…

Фред нахмурился.

- Случай Лилиан дает мне одностороннее представление о проблеме… Я хотела бы сделать его более полным. Я слышала, что недавно к вам поступил новый пациент… его клиническая картина и биография идеально подходят…

- Нет, - резко перебил Фред, - я вынужден тебе отказать…

- Но?! – надула губы Харлин.

- Он убил своего предыдущего психиатра и очень опасен, - отрезал Фред, - об этом и речи быть не может…

- Неужели он опаснее Богомола? И вы спокойно позволяете мне беседовать с ней один на один, - возразила Харлин.

- Она не убивает женщин, - привел он веский аргумент, оказавшийся слишком весомым, чтобы Харли было что противопоставить. Однако, у нее были козыри в рукаве на такой случай. Шон с его связями. И не только он.

- Пожалуйста, - зашептала она, делая свой голос нежным и томным, - мне это так нужно… я нахожусь в шаге от великолепного открытия… И, конечно, я упомяну тебя первым в числе тех, кому выражаю благодарность за создание книги… - пока девушка произносила свою пламенную речь ее пальцы медленно и методично расстегивали пуговицы на своей блузке, - просто выдели побольше охраны… а я большая девочка и справлюсь… я могу за себя постоять.

Фред пропустил большую часть ее монолога мимо ушей, потому что сейчас больше был увлеченным открывшимся перед ним зрелищем.

Харлин не нужно было подтверждений, чтобы быть уверенной в том, что в ближайшее время она сможет начать беседы с новым пациентом. Пока она усаживалась на коленях у Фреда, попутно расстегивая его брюки, она уже думала о простых дежурных, но более увлекательных вещах – купить кассет в диктофон, подготовить список вопросов, запросить личное дело, найти и щелкнуть по носу нахамившего ей накануне санитара. Лилиан права – они слишком скучны и отвратительны и не вызывают ни аппетита, ни интереса. Как, впрочем, и Фред.

Комментарий к Леденцы

Ищу бету, потому что самой лень перечитывать написанное :(

========== Первая сессия. ==========

Эти проклятые таблетки созданы для того, чтобы уничтожить жизнь в самой жизни, а не даровать минутную и жалкую иллюзию покоя. Они подавляют боль, подавляют радость, подавляют отчаяние и смех. Чем дольше Артур находился здесь, тем сильнее и прочнее становилась стеклянная стена, разделяющая его с миром. Сначала с тем, за стенами Аркхема – живым и бурлящим от эмоций и детской обиды, теперь с этим – замороженным и холодным.

Лица санитаров слились в одну безликую маску равнодушие и презрения. Теперь он окончательно перестал их различать. Хотя, сегодня эти безрадостные верзилы были чуть ли не архангелами – вестниками благих прекрасных вестей и лучика света в этом темном царстве. Если бы Артур знал, какой сюрприз его ожидает, он с большим энтузиазмом встретил бы их очередное появление, но сейчас он только гадал, пытаясь понять который час и для чего незваные гости потревожили его покой. Ледяной отрезвляющий душ? Или беседы с очередным заумным мозгоправом?

Однако, возле дверей камеры его поджидала вчерашняя незнакомка в обществе пары скучающих охранников.

- Добрый день, Артур, - вежливо приветствовала его девушка, - я психиатр Харлин Квинзель. Я отниму у вас немного времени, впрочем, вероятно, вы не сильно заняты.

- Я как раз планировал обсудить последние новости со своими выдуманными друзьями, - слабо попытался пошутить он, понимая, что через мутную пелену спокойствия, дарованного лекарствами, проступает прежнее, знакомое чувство невыносимого смущения. Он показался себе угловатым подростком, с которым вдруг заговорила самая красивая девочка в классе, встречавшаяся с капитаном футбольной команды.

- С ними нельзя так вежливо, - подал голос один из санитаров. Харлин перевела на него взгляд холодных голубых глаз и по ее губам скользнула хищная, лисья улыбка.

- А, это ты, - протянула она, - я тебя запомнила, хотя вы тут все на одно лицо и из одного инкубатора. Тебе не мешало бы поучиться манерам.

- Манерам? – эхом забасил санитар, - не тебе меня учить, подстилка.

Харлин проигнорировала его слова и кивком головы приказала процессии двигаться по коридору. Она обогнала санитара и, наклонившись к нему, что было довольно сомнительно, учитывая ее небольшой рост прошептала.

- Подстилка, дружок, это твоя нога.