Мы стреляли глазами по людям. Народ занимался своими делами, и никто на нас не обращал внимания.

Но тут мы увидели ангела! На вид ему было чуть за двадцать, стройный и изящный. Он медленно пробирался к стойке сквозь толпу, и крылья его были не видны. Может, конечно, никаких крыльев у него и не было, но при таких правильных чертах, нежном румянце, ясно-синих глазах и белокурых волосах до плеч их отсутствие было более чем странно.

Мы, синхронно с девицами за соседним столиком, как флюгера под ветром, повернули за ним головы. Печально-синий взор Джареда Лето остановился на мне, и лицо озарила улыбка.

Прекрасный юноша добрался до нашего обиталища и небрежно взмахнул рукой, как старым знакомым.

– Молодой человек, – взволнованным карканьем обратилась к нему Таська. Но тут же пришла в себя, откашлялась и бархатно промяукала: – Не могли бы вы нам принести по коктейлю? Мы документы дома забыли, – она кокетливо захлопала ресницами и протянула ему купюру.

Ангел безмолвно взял деньги и отошел.

– Он мой, – глядя в элегантную спину, прошипела Таська.

Я согласилась. По моему мнению, лицо его было чересчур красивым, но губы слишком узки, а пальцы излишне тонкие и изящные. Почти как мои. К тому же Таська коллекционирует поклонников, а мне Гора, кровь из носу, требовалось вернуть. Вместе с ним я потеряла статус примадонны и внимание всей школы. А восхищение и внимание подпитывало меня и доставляло жизненный кайф, как наркотики торчку. Да я и была зависима от всеобщего интереса к моей персоне. Отпал Егор, и ажиотаж, вызванный нашими отношениями, немедленно угас. Меня больше не провожали завистливыми взглядами, не пытались мне подражать, не роняли яд с клыков, не шипели в спину. Меня просто перестали замечать. А это было гораздо хуже, чем ненависть и зависть.

Пока наш добровольный помощник не возвратился, мы оценили его серый пиджак от Гуччи, узкие черные брюки и замшевые ботинки.

Он поставил перед нами два высоких стакана с бордово-красным содержимым.

– Никита, – представился он, глядя на Таську. По мне лишь скользнул голубой молнией и отвел глаза: – Лучше просто Ник.

– «Кровавая Мэри», Ник? – Таська ухватила соломинку губами.

– Да. Подходяще?

Он присел на свободный стул рядом со мной, откинулся к стене и положил локоть на стол. Я расслабилась, глазела на посетителей бара и предоставила Таське вести завоевательные войны.

– Ты не сказала, чего хочешь, я взял на свой выбор, – сказал Ник: – Нравится, сестренка?

Это он мне! Я чуть не подавилась. Сидела, размышляла о потерянном статусе, и тут он накрыл своей ладонью мою руку. Я отпрянула, как испуганная лошадь. Не то чтобы он мне не понравился или я сохраняла преданность данному Таське слову – нет. Просто он застал меня врасплох, когда я мысленно строила план стратегии возврата собственной популярности, и новые знакомства в него не входили. Но ангел почему-то презрительно изогнул губы, как будто я была просто обязана откликнуться на проявленное ко мне внимание. Его обида меня не удивила – подобные красавчики считают, что любая девушка будет рада даже мимолетному общению, не то что за руку подержаться!

Ник убрал руку, откинул назад светлую гриву и перевел взгляд на Таську. Она, в свою очередь, сердито стрельнула по мне глазами и продолжила атаку на ангела.

Он крутил в руках золотую зажигалку «Давыдофф» и улыбался профессиональной улыбкой охотника. Кажется, Таська ничего не замечала. Или ей это нравилось.

– Любишь «Die Antwoord»? – Она продолжила наступление.

– О да. Отличный драйв!

– А у меня сегодня день рождения! – вспомнила Таська. – Присоединяйся! Только, – она слегка подкисла и поморщилась, – тебе придется снова за выпивкой идти.

– Не вопрос.

Таська полезла за деньгами, но Ник поднялся со своего места и со словами: «Я угощаю» плавно, как танцор, двинулся сквозь толпу к стойке бара.

– Валери, ты видела? Обалденный какой! – Подруга сияла восторгом.

Я допивала свой коктейль, думая, что следующий, вероятно, будет лишним, но, как ни странно, опьянения не ощущала. Наоборот, во мне рождалось необъяснимое чувство счастья, плавно переходящее в восторг. Ритмичная музыка, доносящаяся из зала, поглощала звук разговоров, воздух сгустился и приобрел консистенцию тумана. Розоватого цвета.

Вернулся Ник.

– С днем рождения! – Он приподнял прозрачную рюмку.

Таська отхлебнула багровую жидкость из своего бокала. Я тоже попробовала. Сладко-вишневый вкус маскировал горечь виски.

– Что это? – снова полюбопытствовала Тэсс.

– «Кровь и песок».

– Что-то тебя на кровавые дела тянет. А, Ник? – подмигнула ему поплывшая Таська.

Он рассмеялся и чиркнул зажигалкой. Оранжевый огонек заплясал в его руках, отражаясь в стекле полупустых стаканов и глазах небесного цвета.

Из зала оглушительно рванули ударные, и визг впечатленных фанатов затопил пространство вокруг. Таська встрепенулась, заглотила свою «кровь с песком» и потащила меня за руку:

– Ник, идем с нами! Начинается! – Даже ангельское лицо не способно удержать Таську от получения адреналина.

От нетерпения она притоптывала высокими тяжелыми ботинками на шнуровке, которые чутка увеличивали ей рост и позволяли беззастенчиво резвиться на танцполе, не боясь отдавленных пальцев ног.

Ник посмотрел на нее поверх пламени, затем перевел взгляд на меня:

– Мои места в ВИП-зоне.

Таська присвистнула и дернулась было на выход, но Ник подался вперед:

– Номерок телефона подкинь. После концерта увидимся.

Подруга охотно надиктовала ему свой номер, и мы рванули внутрь.

На сцене бесновался бритоголовый солист, рядом терзала микрофон наивного вида малышка-альбиноска. Счастливая публика выла и жалась к сцене.

Я, заряженная двумя коктейлями и общим возбуждением, прыгала в такт с толпой, размахивала руками и визжала так, что у самой закладывало уши. Вообще-то, я не любитель подобных групп. Дискотеки, мелодичные песни, популярная музыка – все, что может сопровождать танец, – это мое. А рэп, тяжелый рок или металл меня никогда не интересовали. Я слушала все эти творения в угоду Гору и Тэсс. Но сегодня случилось неожиданное: ритм подхватил меня, потащил за собой, заставляя скакать, упиваться звуками, не обращая внимания на таких же сумасшедших, которые бесновались рядом.

Адское действо продолжалось, и я уже перестала различать что-либо, кроме световых пятен в глазах.

Опьянение накатило неожиданно, накрыло с головой. Я остановилась и сжала виски ладонями. Если бы я в тот момент умерла, то простояла бы до конца мероприятия как живая – настолько плотно теснилась вокруг меня толпа.

Раздавая пинки и тычки, я прорвалась к выходу и завалилась на первый же диван у стены. Верх и низ поменялись местами, потом еще раз. И снова. И опять. Вскоре я уже неслась на одноместном самолете в глубокий штопор.

– Вэл! – Из стремительного пике меня выудил знакомый голос. До боли знакомый. Такой притягательный и заманчивый. Волшебный. С легкой хрипотцой и насмешливыми нотками.

Приподнявшись на локте, я надеялась убедиться, что это не сон, не пьяное видение, а реально настоящий живой Егор Кисличенко. Причина моих страданий и нервного состояния. Гор.

Я попыталась ухватить край его рубашки, но почему-то промахнулась и сцапала воздух. Видимо, он все-таки был плодом моего воображения.

Егор рассмеялся и присел рядом, бесцеремонно закинул руку на спинку дивана, обнимая меня за плечи.

– Вот не ожидал! Ты что тут делаешь?

– Днюху Тэсс отмечает, – я потерлась щекой о сгиб его локтя.

Вместе с легким запахом ванили меня окутали воспоминания. Мы в вагоне метро: поздно, пусто и слишком ярко светит потолочная лампа. Нас это не смущает. Мы целуемся, задыхаясь, не прекращая, до самой станции. Чуть не пропускаем свою остановку, выскакиваем на платформу, держим друг друга за руки. Или поход к тату-мастеру: две ящерки. Одна изогнулась на моей лодыжке, другая – на его. Если встать рядом, то из них получится сердечко. Правда, свою я так и не набила. Егор меня почти уговорил, но я испугалась, и в итоге половинка сердца осталась только у меня. А у него – ящерка на ноге и ледяное безразличие. Я тряхнула головой, удивляясь столь романтическим воспоминаниям. К Егору по-настоящему меня никогда не тянуло. Могла ли я сказать, что люблю его? Не знаю – мы были отличным тандемом, командой, тусовкой. И эту сплоченность необходимо было вернуть. Я собиралась закончить школу королевой, я просто обязана была остаться в памяти остальных самой яркой звездой. А для этого мне необходим Гор.