– Зачем вы мне всё это рассказываете?

– Просто хочу, чтобы ты знала всё. Ты имеешь право.

– Вы пытаетесь меня переубедить? – недоверчиво уточнила у Насти.

А та рассмеялась, громко и искренне.

– Я? Переубедить? Нет. Ты не стала мне дочерью, Олеся. Мы так мало общались, но… не знаю, как сказать. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. А для этого ты должна знать правду. Недосказанность еще никому не помогала стать счастливее.

– То есть, если Денис меня инициирует, то я могу… то есть я в него.

– Не знаю, – призналась женщина. – Тут еще привязка. Я, конечно, устранила последствия, и Дэни не касался твоей души, когда возвращал тебя к жизни, но… Слишком много «но» в ваших взаимоотношениях.

Соколова замолчала, нервно кусая губы.

– Это странно. Но вас будто бросает друг к другу. Одно накладывается на другое.

– Проклятье? – судорожно сглотнув, спросила у неё.

Настя усмехнулась и покачала головой:

– Судьба, Олеся.

Я открыла рот и закрыла, не зная, что ответить. Но, наверное, ответа и не требовалось, потому что чувствовала: ведьма права. Алиса, Щип, та вечеринка, кабинет, проклятье, моё покушение, смерть, привязка, новая жизнь и его дом. Даже Светка с Борисом еще больше укрепили эту хрупкую связь между нами.

– И что теперь?

– Не знаю, – совершенно искренне ответила Настя. Улыбки на её лице больше не было, а в глазах застыло какое-то непонятное выражение. – Теперь всё зависит только от тебя.

– А, вот вы где! – быстро входя на кухню, произнёс мужчина.

Я знала, что Настя не солгала мне сейчас, рассказывая о светлых магах и их особенностях. Такими вещами ведьмы не шутят. Не потому что не умеют врать. Еще как умеют и делают это с потрясающим удовольствием. Сколько примеров я видела из жизни.

Помню, как год назад наш сосед со второго этажа, симпатичный старшекурсник, отличник, стал объектом спора между двумя ведьмами. Как они заманивали его в свои сети, как уговаривали и совращали. А когда добились своего, бросили разбитого, ничтожного, уже подсевшего на них, как на наркотик.

Это была ложь. Всего лишь жалкая ложь. Сломали жизнь парню, но выиграли спор.

А сейчас был другой случай. Просто если врать, то о чём-то крупном и важном. Выдумывать такую легенду просто не было смысла. Если только не попытаться перетянуть меня на свою сторону. Уж слишком фантастически это выглядело. И возникала опасность другого порядка, что я не поверю, ведь доказательств у них не было.

Но не в этом дело. Я ведь окончательно поверила ей лишь сейчас.

Только любящий мужчина может так бережно касаться жены, обеспокоенно заглядывать в глаза, наклоняться ближе, будто стараясь защитить и облегчить её ношу, и ласково целовать в уголок губ.

Мягкая улыбка, полуприкрытые веки и тихий вздох.

Смотреть на это материальное проявление любви и чувств было даже немного неловко. Надо бы отвести взгляд, но я не могла. Их тянуло друг к другу магнитом, и не заметить это мог лишь слепой.

– Ты как? – шепнул феникс, невесомо касаясь губами её виска.

– Уже лучше. Чай пью, – едва слышно ответила Настя, вдыхая аромат его тела.

– Может, к целителям? Ты слишком бледная.

– Всё хорошо, – ответила женщина, отодвигаясь в сторону и вновь улыбаясь. – Вы всё решили с Денисом?

– Иногда мне хочется его убить. Разинское упрямство во всём своём великолепии, – выпрямляясь, проворчал Соколов и взглянул на меня. – Готова?

– Да, – я даже не стала спрашивать, к чему и почему, просто отодвинула кружку от себя и быстро встала. – Готова.

– Ничего не хочешь мне рассказать? Поделиться подробностями? – немного напряженно поинтересовалась Настя, провожая мужа цепким взглядом, когда он подошёл ко мне.

– Хочу, – обаятельно улыбнулся тот. – Ты великолепно выглядишь. И я тебя люблю.

– Ты же только что сказал, что я бледная, – уцепилась за фразу ведьма, смерив супруга проницательным взглядом.

– И волноваться тебе тоже не стоит, – усмехнулся колдун и подмигнул мне, беря за руку, после чего добавил: – Если только совсем чуть-чуть.

– Дима!

Но мы уже переносились. В глазах привычно резануло от яркого света, а в ушах зашумело. Завтрак, он же обед, подскочил к горлу, но удержался в желудке. Забыв об условностях, я прижалась к Соколову и судорожно вздохнула.

– Сейчас отпустит, – мягко произнёс он, гладя меня по спине, пока я, прижимаясь лбом к его груди, пыталась восстановить дыхание и не грохнуться в обморок.

– Угу.

– Ничего, потом привыкнешь.

Привыкать не хотелось. Вот совсем.

– Голова кружится? Тошнит? Слабость? Звёздочки перед глазами?

– Да.

– Что «да»? – я по голосу слышала, что феникс ухмылялся.

– Всё да, – едва слышно огрызнулась в ответ, не в силах прийти в себя.

Слишком много переносов для обычной человечки. И кто бы что ни говорил, сейчас я фактически была именно человечком – не больше и не меньше.

– Дыши через нос, выдыхай через рот, – посоветовал Соколов, продолжая заботливо гладить по спине. – Сосредоточься на дыхании и выбрось все мысли из головы.

Никакого эротического подтекста, никаких мурашек, хотя я не могла не признать, что мужчина был невероятно хорош собой и выглядел гораздо младше своего возраста. Но сейчас он воспринимался как… отец? Нет, как старший друг и советчик.

Вот тебе и выбросила ненужные мысли из головы.

От мужчины вкусно пахло: пряные нотки чая и едва уловимая свежесть средства после бритья. А еще почему-то вспомнилась ромашка с мятой, которую мы пили с Настей на кухне. Видимо, Фениксу пришлось сменить туалетную воду ради благополучия в семье. Наверное, это очень неприятно, когда любимую жену от тебя тошнит.

– Всё хорошо, – пробормотала я, выпрямляясь и открывая глаза.

Чтобы хоть что-то разглядеть сквозь пелену, пришлось немного потереть их пальцами и пару раз поморгать. Слёзы выступили от усилий, но дымка спала.

Парк. Стриженые газоны, яркий калейдоскоп цветов, низкие кусты, деревья и узорчатые лавки с металлическими ножками и деревянными сиденьями.

– Что мы тут делаем? – быстро оглядевшись, спросила я.

Мы стояли на специальном постаменте, который ставили во всех крупных парках для переноса таких вот магов со сферами. Обычный человек не мог войти сюда без сопровождения. Специальные амулеты, расположенные по углам, окружали невидимым силовым полем.

– Нужно было малолюдное место с максимально большим обзором и быстро. Лучше городского парка мы придумать не могли.

Наверное, именно так и чувствуют себя шпионы, отправляясь на встречу со связным, или кто там у них.

– А где мама?

– Идём. Я тебя провожу, – Соколов протянул мне руку и помог спуститься со ступенек на твёрдую землю. Поле пропустило без проблем, лишь щекоткой прошлось по телу и пропало. – И улыбайся, Олеся.

– Что? – я позволила себе положить свою руку ему на локоть.

– Улыбайся, Рыжик. Здесь не так много народу, но не стоит показывать им своё состояние. Мы ведь не хотим привлекать к себе лишнее внимание?

– В каком смысле? – едва не спотыкаясь о неровную плитку, сквозь которую пробивались тонкие зелёные травинки, спросила у него.

– Я колдун, ты человек. Тащу среди бела дня куда-то в кусты, и вид у тебя при этом самый похоронный.

– А зачем вы тащите меня в кусты? – ошарашенно спросила, вскидывая голову и утопая в синих омутах его глаз.

Колдун тяжело вздохнул, сокрушенно покачал головой, похлопав меня по руке, и горестно выдал:

– Ребёнок. Расслабься. Это была шутка.

– А-а-а, – протянула я, всё ещё прибывая в некой прострации.

– Старею. Раньше красивые девушки совершенно иначе реагировали на мои шутки.

– Простите, – пробормотала в ответ и постаралась улыбнуться.

Соколов был прав, на нас действительно подозрительно косились, особенно бдительные старушки на лавочках.

– Надо же, такая молодая, а уже по кривой дорожке пошла, – сокрушенно произнесла одна из них, даже не удосужившись снизить голос.