– Я пошла в двоюродную бабушку, а Алиса в деда. Так мама всегда говорила.

– Конечно. Удобная отговорка. Родственников всегда можно найти, особенно, если очень хорошо постараться.

Его слова били по больному. От боли и страха перед глазами поплыли разноцветные круги, глаза защипало от непролитых слёз, а в ушах загудело и затрещало.

– Это неправда! – выдавила я с трудом.

– Мне жаль, Лисёнок.

Ему действительно было жаль. Серые глаза будто заглядывали в душу, усиливая тоску в сто крат.

– Нет! Я тебе не верю, – всхлипнула я и вновь замотала головой.

– Все доказательства и документы здесь, – Денис кивнул на бумаги.

– Ложь и подделка. С вашими возможностями вы могли всё подделать.

– Конечно, и зачем нам это? Олеся, ты же знаешь, что это не так, – мягко произнёс Разин. – Твоё чутье, о котором ты мне рассказывала прошлой ночью, что оно говорит тебе? Что это правда. Не так ли? Оно шепчет, что сказанное мной не ложь. Но ты не хочешь в это верить, отказываешься принять…

– Замолчи! – я с силой сжала уши и жалобно прошептала: – Не надо…

Несмотря на все мои старания, я всё равно слышала его голос.

– Прислушайся к своей интуиции и скажи мне, что я неправ, – едва слышно произнёс Денис, и я чуть не закричала от бессилия.

Потому что он был прав. И всё сказанное им сейчас тоже правда. Вот только я понятия не имела, что с этим делать.

Мысли путались, пролетая так быстро, что я не успевала сосредоточиться на чём-то одном, и в голове царил настоящий сумбур.

Мама… Мама… мамочка… Как же так? Разве возможно, чтобы вы с папой были мне не родными? Я помнила заботливые материнские руки, ласковый голос, нежные прикосновения. Помнила твои пирожки, тёплую улыбку и крепкие объятья, которые дарили такую необходимую защиту и покой. Помнила, как мы с отцом учили алгебру и чертили геометрию, как все вместе ходили в парк аттракционов и катались на чёртовом колесе. А Алиска с мамой зажимались в углу, крепко зажмурив глаза и вцепившись руками в поручни, пока мы с отцом смеялись над ними и наслаждались этим ощущением свободы и ветром в волосах. Помнила наши завтраки, обеды и ужины, праздники и маленькие трагедии, ссоры и примирения, смех и слёзы…

Я помнила и всегда буду помнить.

Неужели всё это ложь?

Не знаю, сколько я так сидела, раскачиваясь из стороны в сторону и прижимая руки к ушам. Время для меня будто остановилось, и пришла в себя только, когда услышала глухой стук стекла о столешницу. Открыв глаза, проморгала слёзы, шмыгнула носом и увидела перед собой стакан с водой.

– С-спасибо, – прошептала я.

– Раз коньяк не желаешь, выпей воды. Сомневаюсь, что это поможет решить свалившиеся на твою голову новости, но зато немного улучшит самочувствие, – ответил Разин, вновь садясь на стул, и, подумав, напомнил: – У меня еще заклинания есть и зелья.

Зубы противно стукнули о край стакана, потом еще раз, к этому звуку присоединился перезвон кубиков льда. Как ни старалась, я не могла побороть дрожь. Поэтому решила не медлить и быстро сделала глоток. Ледяная вода обожгла горло, болезненно заныли дёсны и заболели чувствительные зубы. Я судорожно сглотнула и отставила стакан в сторону.

Разин вновь оказался прав: холодная вода хорошо прочистила мозг.

– Так что насчёт заклинаний? – продолжая меня внимательно осматривать, вновь поинтересовался Денис. – Они помогут тебе успокоиться и унять боль в душе.

Я покачала головой, обнимая себя за плечи. Отчего-то стало холодно, или я дрожала совсем по другим причинам.

– Нет.

– Олеся, иногда это необходимо. И ничего зазорного в этом нет.

– Не хочу. Предпочитаю сохранить трезвость ума и ясность мысли. Я ведь знаю, что эти магические штучки притупляют не только боль, но и всё остальное. А я и так слишком долго бродила в тумане, – прохрипела в ответ и осторожно стёрла слёзы с влажных щёк. – Ты ведь не всё мне рассказал.

– В смысле? – подозрительно сощурился мужчина.

– Это ведь не все новости, которые ты собирался мне сообщить, – смотря ему прямо в серые глаза, произнесла я и снова шмыгнула носом. – Сомневаюсь, что новость о нашем удочерении столь важна, что её можно променять на свободу серийного маньяка-садиста.

– Лисёнок, – тяжело вздохнул некромант, – признаюсь честно, было бы лучше, если бы ты закатила истерику.

– А мне казалось, что мужчины не терпят истерик? – недоуменно переспросила я.

– Не терпят, – кивнул Разин и добавил: – Но в этом случае всё было бы намного легче. Ты разрыдалась, запустила бы в меня чем-нибудь, разбила сервиз и далее по списку, а я бы, как честный колдун, скрутил тебя. Насильно влил зелье, наложил успокоительное заклятье, а может, и целых два и быстро рассказал бы тебе всё остальное… Это намного легче, чем смотреть в твои полные боли глаза и пытаться подобрать правильные слова, чтобы минимизировать боль.

Я недоверчиво хмыкнула и потёрла ноющую переносицу. Реветь не хотелось, устраивать истерику тоже. Внутри меня была какая-то зияющую пустота, которая уничтожила все эмоции подчистую. Впрочем, в любом случае я не собиралась облегчать колдуну жизнь.

– Олесь…

– Говори же, – немного резко перебила его и прикусила губу от досады. Оказывается, какие-то эмоции во мне еще остались.

– Те две девочки… Они были необычными, я бы даже сказал, особенными, – медленно произнёс он, вздрогнул и неожиданно быстро спросил: – Ты знаешь, что маги не всесильны и нас можно лишить силы и сущности?

– Да, слышала, – пробормотала я, пытаясь понять причину перехода на другую тему разговора. – И насколько я помню из учебников, именно некроманты лишают магов силы.

Денис нахмурился и сдержанно кивнул. Он явно нервничал, барабанил пальцами по столу и поджимал губы.

– Так и есть. Я тот самый колдун, один из сотни магов, которые занимаются подобными вещами. Выжигаю сущность и лишаю магии других… Вы с Алисой такие же.

– Какие? – осторожно переспросила я, чувствуя, как напряжение достигает апогея.

– Перегоревшие ведьмы. Как оказалось, не совсем перегоревшие, а скорее замершие.

– То есть, я ведьма? – недоверчиво переспросила, глядя на него, как на сумасшедшего. – Перегоревшая или какая там... Денис, ты серьёзно?

– А похоже, что я шучу? – колдун выразительно приподнял брови.

Нет, похоже не было. Но и поверить в это я никак не могла. С таким же успехом он мог мне сообщить что я пришелец из далекой галактики, у меня есть рожки и по ночам я превращаюсь в антенну и подаю сигналы в межпространственный модуль с целью захватить и поработить планету Земля. Глупости, бред и совершенно нереальная вещь.

– Денис, посмотри на меня? Какая из меня ведьма? Вот Изабелл – ведьма. Яркая, красивая, страстная. А я просто Олеся Стрельцова, и всё.

– А твоя удивительная интуиция?

– С ней-то что не так? – нервно поинтересовалась я и тоже принялась выбивать пальцами ритм на столешнице. Надо было хоть что-то сделать, чтобы не сойти с ума от этого напряжения.

– А твои сны? – не отставал мужчина, не позволяя мне вырваться из этого кошмара. – Или хочешь сказать, что видеть избиение подруги — это нормально и естественно? Или предугадывать покушение, не желая садиться в грузовик, который потом взорвут? Ты оракул, Олеся.

– Что? Ты издеваешься? – я всё-таки вскочила и отступила на шаг назад. – Оракул?

Я знала, кто такие оракулы. Высшая ступень в группе Видящих. Те, кто видит прошлое, настоящее и будущее. Мало того, они могут видеть несколько вариантов развития будущего и подстраивать под максимально выгодный свои поступки и поступки других.

– Олесь, я понимаю, в это сложно поверить…

– В это невозможно поверить, – перебила его я. – Подожди, Алиса тоже ведьма? И кто она?

– Голем. Её стихия – земля и управление ею. Дело не в этом. Как давно вы с сестрой отдалились друг от друга?

– Что? Почему ты вечно перескакиваешь с одной темы на другую? При чём тут наши отношения с Алисой?

– Вы ведь не всегда с ней конфликтовали? Раньше всё было иначе?