– Не трусь, – Лара легко чмокнула его в щеку. – Мы просто посидим в моей комнате, ничего ж такого.

– Ну ладно, – он вжал голову в плечи. – Только недолго, я сказал, что в пять вернусь. Мне нельзя опаздывать, отец разозлиться.

В тамбуре они целовались. И в лифте. И около двери. В квартиру они вошли вместе. Разумеется, родители остались дома: мама сходила на рынок с утра, а папа поменялся сменой. Лара чуть не взвыла от разочарования: они же договаривались! Ну почему все всегда идет не по плану, не так, как хочется?

Встречать их вышла мама с полотенцем на плече и руками, перепачканными в муке. Завидев ее, Георгий оторопел, собрал все свое мужество и, глядя маме прямо в глаза, храбро сказал:

– Здравствуйте.

– Привет, Гошка, проходи, – непринужденно ответила мама, подмигнув Ларе. – Я как раз оладушек напекла.

– Георгий, значит. Гога, – папа выглянул в коридор. – Будем знакомы.

Ларе захотелось умереть со стыда. Георгий чувствовал себя примерно так же – мялся в углу, боясь снять ботинки.

– Может мне уйти? – спросил он тихо, когда они вместе зашли в ванную, чтобы вымыть руки. – Неудобно как-то…

Лара не ответила, все еще злясь на родителей. Они что, ей не доверяли? Вместе они прошли на кухню и попили чай, стараясь друг на друга не смотреть. На вопросы о семье и учебе отвечали односложно. Гоша совсем разволновался и постоянно нервно улыбался, бросая на Лару короткие испуганные взгляды. Под столом она взяла Георгия за руку, чтобы немного его успокоить. А потом вдруг подумала, что сейчас отличный момент для шалостей.

Лара положила руку ему на колено и принялась пробираться выше. Выше. Еще выше. Она легонько коснулась бугорка на его брюках, пока никто не видит. Георгий чуть не захлебнулся чаем и взглянул на нее так дико, что она невольно рассмеялась.

После они спешно удалились в комнату. Лара показала ему свой раскладной диван, книжный шкаф, рабочий стол с ящиками, торшер. Лишь оказавшись с ней наедине, Георгий немного перевел дух. Вместе они сели за стол, делая вид, что собираются решать физику. В соседней комнате отец сделал громче телевизор и заворочался на диване.

– Я все-таки пойду, – не выдержал Георгий, уже собираясь вставать. – Не хочу, чтобы твои родители думали обо мне плохо.

Лара поцеловала его в губы и снова положила руку на ширинку. Затем начала медленно поглаживать, чтобы помочь ему расслабиться. Под пальцами бугорок принялся затвердевать. Георгий откинулся на спинку, показывая, что полностью в ее власти. Тогда Лара взяла его руку и сунула себе под блузку, которую не успела снять. Его пальцы скользнули под чашечки, нащупали соски и осторожно сжали.

– Хочешь, я его сниму? – прошептала Лара Георгию на ухо.

– Хочу, – тоже шепотом ответил он. В его глазах загорелся дикий темный огонь, как тогда, у Ильи.

Лара задрала блузку и повернулась к нему, чтобы он расстегнул лифчик. В этот раз он справился быстрее. После – ловко сняла его через рукав и расстегнула блузку. Завидя женскую грудь, Георгий весь покраснел осторожно коснулся горячими ладонями. По жадному взгляду стало ясно, что он видит и трогает девушку впервые.

Это еще сильнее подстегивало. Она села к Георгию на колени, обхватив своим бедрами его. Под их весом жалобно скрипнул стул. Папа за стенкой закашлялся.

Георгий потянулся к ней и поцеловал каждый сосок, продолжая сминать грудь, как пластилин. Бугорок на брюках стал совсем большим. Лара осторожно расстегнула ширинку. Георгий не возражал, напротив, даже привстал, помогая приспустить брюки. Затем он опустил резинку от трусов, вытаскивая на белый свет самую страшную и восхитительную тайну.

Его член, твердый, как дерево, длиной с ладонь, со вздутой синей веной, вылезал прямо из темных жестких волос. Георгий оттянул нежную кожу на конце, обнажая крупную лиловую головку, похожую на какой-то гриб, и Ларе тут же захотелось коснуться его языком.

Сколько удовольствия скрывал он! Сколько силы!.. Лара полуобморочно представила, как он входит в нее, раздвинув складки промежности, как упруго распирает стенки ее вульвы, добираясь до заветной цели. Вперед-назад, вперед-назад…

– Можно потрогаю? – спросила она, уже вся мокрая от нетерпения.

– Сейчас, погоди.

Георгий смочил пальцы в слюне и растер головку. Затем взял руку Лары и положил на него. Пальцы обхватили ствол, ладонь Георгия легла поверх. Член оказался очень горячим.

– Делай вот так, – он показал, как гладко ходит кожа. – Не останавливайся. Да, так. Можно чуть быстрее…

Он откинулся на спинку стула, блаженно закрыв глаза. Пальцы все еще сжимали ее груди, а сама Лара усердно двигала кожу этого инопланетного существа. Вперед-назад, вперед-назад, чуть быстрее…

– Гош…

– Тихо…

– Мне так хорошо…

– Мне тоже… Не останавливайся…

Георгий снова смочил высохшую головку слюной и стал помогать ей. Руку Лары свело от напряжения, движения стали отрывистыми и мощными, раз-два, раз-два, и, когда Лара думала, что больше не выдержит этот бешеный темп, лицо Георгия скривилось в последнем усилии, и прямо на оголенный живот Лары прыснула горячая перламутровая слизь. Георгий шумно выдохнул и, наконец, отпустил. Член безвольно упал на брюки. Лара погладила его, как притомившегося зверя, и жадно поцеловала Георгия в губы.

– Ты вся грязная, – усмехнулся он, размазывая сперму ей по животу.

– Ну спасибо, – буркнула она и встала, чтобы взять полотенце.

– Лара…

– Что?

– Я бы тоже хотел сделать тебе приятно, – он кивком указал на ее промежность. – Если ты не против, конечно.

– Сделаешь, – уверенно отозвалась она. – Но не сейчас, тебе скоро домой.

– Я люблю тебя, – вдруг признался он.

У Лары опустились руки. Неужели?.. Георгий серьезно смотрел на нее, ожидая какого-то ответа.

– Я тебя тоже люблю, – проговорила она медленно, и тут же сама в это поверила. – Очень. Штаны только надень.

Георгий усмехнулся и снова поцеловал. Поцелуй был как будто иным, еще нежнее, еще страстней. Он любил ее. Правда, любил.

Самое прекрасное случилось в зимние каникулы, когда родители Лары на два дня уехали к тете, и квартира была полностью в ее распоряжении. Конечно, она пригласила Георгия. Конечно, он пришел.

С собой он принес бутылку шампанского, оставшегося с Нового года, коробку конфет с ликером и маленькую белую розу. Лара поставила скромный подарок в узкую вазочку, предварительно подрезав стебель, как учила мама.

– Тебе нравится? – взволнованно спросил Георгий, меря шагами комнату. Видеть его не в форме было слегка непривычно: в джинсах, черной футболке и потрепанном полосатом свитере, явно доставшемся от кого-то из старших. А еще он переусердствовал с одеколоном.

– Очень, – успокоила его Лара. Сама она почему-то не чувствовала тревоги, словно вся жизнь подводила к этому дню. Она не сомневалась, что все делала правильно. Сделает правильно через пару часов. – Хватит бегать, открой пока шампанское.

– Да, конечно, – Георгий хлопнул себя по бедрам и принялся открывать ящики на кухне. – Лар, я спросить тебя хотел.

– О чем?

– У тебя было… что-то подобное раньше? Секс, я имею в виду.

Лара вздохнула. Поставила розу на стол и нашла для него открывашку.

– Ты точно хочешь знать?

– Да, точно.

И она ему рассказала про Илью. Честно, ничего не утаивая. Георгий сперва скривился, высказывая свою неприязнь, но так ничего не ответил. Лара и не стала его расспрашивать. В конце концов, теперь это было так давно, словно в прошлой жизни.

Они выпили сухого, вяжущего шампанского из тонких бокалов, всего по чуть-чуть, чтобы оставить на вечер, и ушли в зал. После немного посидели перед телевизором, ожидая темноты. Так было оговорено – обязательно в темноте, чтобы горели свечи. Лара сама купила шесть штук и расставила их по комнате. Оба немного нервничали, ласки были торопливыми, движения – отрывистыми. Лара позволила себе лишь немного погладить его по ширинке, чтобы распалить страсть. С того дня в комнате им так и не удавалось нормально увидеться, у Лары все гудело от нетерпения.