Исак задумывается. Действительно задумывается. Он понимает, что может сказать Эвену оставить его одного и он уйдёт, но Исак всё равно закончит это упражнение.

— Поцелуи, — говорит Исак. — Не знаю, захочу ли я когда-нибудь снова поцеловать парня.

Эвен верит в это, а вот Исак — нет.

.

Они в бассейне, и Исак нервничает, потому что его друзья ни разу не видели их с Эвеном вместе после возникшей между ними странной дружбы. Также он нервничает, потому что Эвен отдалился. Он всё ещё пишет сообщения, они всё ещё смеются, встречаются и пинают мяч в поле. Однако он физически отдалился от него. Он не приближается. Он не давит. Он всё время держится на расстоянии вытянутой руки. В определённый момент это ощущается как потеря. Теперь Эвен не прикоснётся к нему.

Но они в бассейне и между их телами, находящимися рядом друг с другом, всё словно наэлектризовано. Оно почти головокружительно, это желание прикоснуться. Они по очереди в шутку топят друг друга, словно двенадцатилетние дети, и Исак понимает, что ему никогда не было так весело в бассейне.

Эвен предлагает разделить его обед, когда Исак понимает, что забыл свой и что денег хватает лишь на мороженое. Он соглашается, потому что спорить с Эвеном Бэком Нэсхаймом бесполезно. Они устраивают поединок полотенцами, а Юнас и остальные просто не обращают на них внимания, слишком заскучавшие от их проделок и ожидания, когда они уже поцелуются, что точно должно было произойти, по словам Вильде.

— Я не поцелую тебя, — говорит Исак с красными пятнами на щеках, обхватив ногами талию Эвена. Они плавают.

— Я и не жду, — говорит Эвен, и его глаза слишком голубые. Исак не может сосредоточиться.

— Но ты хочешь.

— Не хочу, чтобы ты делал что-то, что приносит тебе боль.

Исак использует обе руки и ноги, чтобы погрузить Эвена под воду. А затем обхватывает рукой его щиколотку и притягивает к себе — как и ожидалось — тот не сопротивляется этому.

Исак знает, что через несколько секунд ему понадобится вдохнуть воздух. Поэтому он приближается к лицу Эвена и целует его в губы, прежде чем лёгкие начинают гореть.

В любом случае они делают это.

— Ты поцеловал меня. — Когда они наконец выплывают на воздух, Эвен дышит тяжело и быстро.

— Я поскользнулся.

— Об мой рот под водой.

— Да, — смеётся Исак.

Эвен выглядит рассеянным и растрёпанным, а ведь их поцелуй едва ли можно назвать чмоком.

— Это едва ли можно назвать поцелуем, — всё ещё смеётся Исак.

— Собственно, о чём я и говорю, — вздыхает Эвен. — Я даже не смог как-то ответить на поцелуй. Какой позор.

— Ты вообще себя слышишь?

— Этот случай из тех событий, которые случаются раз в год? Какие здесь правила? Я должен подготовиться к следующему разу, если такое произойдёт, — прищуривается Эвен.

— Следующего раза не будет.

— Так как насчёт повторить через час? — улыбается Эвен, и Исак чувствует что-то в животе.

— Заткнись.

Но Эвен не оставляет его одного, словно этот проклятый чмок что-то значит для него. Он без конца улыбается, его глаза сверкают, и он так нелеп. Исак не верит ему.

— Я не поцелую тебя ещё раз, — предупреждает Исак, но смеётся, поэтому не звучит убедительно.

И Эвен надувает губы. Он надувает губы! Эти губы. Он обижается, плавая у бортика бассейна. Они оба плавают у бортиков.

— Перестань смотреть на меня так.

— Как так?

— Так, будто хочешь, чтобы я поцеловал тебя, — предупреждает Исак.

— Не хочу. Абсолютно нет. Никогда не хотел, — издевается Эвен, и Исак немного ненавидит его в этот момент.

Всё это происходит внезапно. Махди предлагает Магнусу прыгнуть с разбегу, и тот соглашается, Эвен смотрит на него, а Исак глядит в сторону, притворяясь, что ему не нравится это внимание. Всё это происходит в мгновение ока.

Магнус бежит к бассейну, потому что он идиот, и поскальзывается, прежде чем добирается до края, приземляясь на правую ногу.

Эвен визжит от боли, а Исак кричит ещё громче. Магнус ногой ударяет Эвена по голове, отчего тот прокусывает нижнюю губу, из которой течёт кровь, много крови.

После этого начинается хаос, все пытаются не допустить того, чтобы Эвен истёк кровью в бассейне. Люди предлагают бинты, лёд и полотенца, а Исак хочет заплакать от огромной боли в глазах Эвена. Что за хуйня творится здесь. Боже.

— Я в порядке. Я в порядке, Исак. Не паникуй, — приглушённо говорит Эвен и не может полностью закрыть рот, из нижней губы всё ещё кровоточит, а Исак собирается убить Магнуса.

.

— В этом нет ничего особенного, — говорит медик в бассейне. Исак даже не уверен, обучался ли тот медицине. Он задумывается, как медик вообще мог оказаться в бассейне. — Вам нужно сходить в аптеку и купить то, что я напишу на этой бумажке. Им нужно осмотреть вашу рану.

— Хорошо, — делает попытку Эвен.

Они идут рядом в своих сухих шортах, и Исак подавлен. Он может увидеть слёзы в глазах Эвена, и это убивает его, понимание, что ему больно из-за него.

— Ты винишь себя в произошедшем прямо сейчас, не так ли? — спрашивает Эвен.

— Нет.

— Ты лжёшь.

— Я не лгу! — хмурится Исак.

— Ты никогда не лжёшь мне. Я знаю, как меняется твой голос, когда ты лжёшь.

— Супер!

Медсестра наносит какую-то мазь на разрыв на коже Эвена, и Исак думает, стоит ли ему взять его за руку. Вместо этого Эвен впивается ногтями в ладонь, молча морщась. Медсестра говорит ему, что ему повезло и рана поверхностная, что он мог бы прокусить язык. Затем она даёт лекарства и улыбается, прося Эвена пообещать ненадолго держаться подальше от воды.

— Тебе необязательно идти со мной, — говорит Эвен, и это самая глупая вещь, которую Исак когда-либо слышал.

— Заткнись, Эвен!

— Ты должен быть милым со мной. Я ведь навредил себе, защищая тебя. Это могло произойти с тобой.

Исак бы толкнул его, если бы Эвену уже не было больно.

Они останавливаются у продуктового магазина, и Исак покупает ему мороженое на ту небольшую сумму денег, которая у него есть.

— Просто приложи его к своей губе, — говорит он, всё ещё притворяясь раздражённым.

— Но оно же шоколадное, — надувает губы Эвен.

— Эвен! Тебе просто нужно приложить его к губе. Тебе, наверное, пока нельзя есть. Включи мозг!

Они идут, и Исак без понятия, почему это так задевает его, почему он так зол. Это по-настоящему нелепо. Когда они возвращаются в бассейн, он усаживает Эвена на один из стульев, и угрожает Магнусу, пока тот не покупает ему мороженое, Исак настоял на том, чтобы то было шоколадным.

— Ты позволишь мне съесть шоколадное мороженое? — улыбается Эвен, вынуждая Исака закатить глаза.

— Ты такой ребёнок.

Исак разворачивает мороженое для него и держит его за палочку, прикладывая к губе Эвена. Они сморщиваются. Оба. Эвен — от боли, а Исак от представления, насколько это могло быть больно.

— Прости, — бормочет Исак, сдаваясь, его колени сталкиваются с коленями Эвена, когда они сидят на стульях.

— Не извиняйся, — мило говорит Эвен, так же мило, каким является он. Такой милый. — Мне нравится это больше, чем когда ты разрушаешь мои надежды и мечты своим сарказмом.

Исак наклоняется и снова целует его, осторожно посасывая только верхнюю губу. Очень, очень аккуратно. Но Эвен думает иначе, его руки находят волосы и талию Исака, он тянет его на свои колени, когда прихватывает его нижнюю губу, зажимая между своими.

Это нежно. И сладко. И тепло. И это поцелуй. Поцелуй, который ранит и поцелуй, который исцеляет. Исак может ощутить вкус крови Эвена в своём рту, он может почувствовать Эвена — всего целиком — своим сердцем.

Это волшебно.

Целовать парня, который хочет поцеловать тебя в ответ. Это волшебно.

— Блять, — моргает Исак, толкая Эвена в грудь, потому что:

1. Он только что поцеловал его в раненый рот

2. Он только что поцеловал его на публику

3. Он только что поцеловал его

— Ты в порядке?! — спрашивает Исак, сильно паникуя, широко распахнув глаза и чувствуя угрызения совести.