Подумав, Исак осознаёт, что ничего сознательно не выбирал в своей жизни. Он просто принимает всё, что сваливается ему на голову, низко опустив её. Он ничего не провоцирует. Он просто принимает и приспосабливается. Отец ушёл? Он привыкает. Мать слетела с катушек? Он справляется с этим. Его парень не захочет видеть его, если он не совершит камин-аут? Он совершает камин-аут. Этот же парень сразу же обманывает его? Он пожимает плечами и начинает пользоваться своей самооценкой как защитным механизмом.

Ничего не является его идеей. Нет того, что было бы его выбором. Даже на этой вечеринке он притворяется, что весело проводит время. Исак знал, что Джулиан со своими друзьями должен быть здесь, но всё равно согласился прийти, потому что парни настаивали. Исак просто соглашается со всем.

Он болтает с блондинкой, которая не перестаёт трогать свои собственные волосы, когда замечает в толпе Эвена Бэка Нэсхайма. Он в клетчатой рубашке, надетой на белую футболку. И Исак не знает, почему он пялится на него, но он делает это.

Как он так укладывает свои волосы?

— Ты так и не ответил на мои сообщения, — приветствует его с улыбкой Эвен. И он красив, думает Исак, довольно глупо понимая, что никогда не приглядывался к нему.

— Какие сообщения? — в ответ улыбается Исак, смотря на что-то, похожее на стакан воды в руках Эвена.

— Серьёзно?

— Серьёзно.

Мгновение они смотрят друг на друга в молчаливом взаимопонимании, заставляющем обоих улыбаться. Исак понимает, что у них состоялся целый разговор лишь глазами.

Эвен вроде собирается что-то сказать, и Исак ждёт, потому что не возражает. Разговор без слов. Но как только Эвен меняется в лице, когда замечает что-то позади, Исак немедленно поворачивается, потому что знает, что увидит.

Джулиан и Элли хихикали, идя рука об руку, объявляя о своём прибытии на вечеринку.

Супер.

— Ты в порядке? — спрашивает Эвен, и его голос наполнен жалостью. Исак хочет просто провалиться под пол. В любую минуту все начнут смотреть на него в ожидании, когда он взорвётся или наконец сломается.

— Да, — улыбается Исак и затем уходит.

Позже высокий парень — Эрик или как-то так — приближается к нему с улыбкой и предлагает выпить, от чего Исак отказывается. Он уже выпил три раза и не хотел напиваться в жопу. Но парень настаивает, к тому же он немного красив, что заставляет Исака понять, это не приятельская беседа.

— Что ты хочешь? — спрашивает Исак, стоя спиной к стене. Он не хочет, но оглядывает лица в толпе в поисках Юнаса или Магнуса, или ещё кого-нибудь. Не то чтобы он зовёт их на помощь, но иногда ему просто нужно быть уверенным. Иногда необходимо понимание, что его люди рядом, помогают держаться, быть спокойным, отстранённым.

— Как ты смотришь на то, чтобы пройти в ванную, где ты обхватишь своими хорошенькими губами мой член? — отвечает Эрик. Это просто слова, но складывается ощущение, что этот парень добрался до груди Исака и что-то вырвал из неё. Как будто забрал его часть. Он просто не может поверить в это. Как может ранить такая глупость.

— И что заставляет тебя думать, что я бы хотел делать что-то своими губами возле твоего члена? — отвечает самым невозмутимым тоном Исак. Он хорошо обращается со словами, когда скручивает желудок. Он хорошо притворяется, что всё хорошо.

— Слышал, тебе нравится это, — ухмыляется парень. — Вставать на колени. Сосать член, как маленькая хорошенькая шлюха.

Сердце Исака стучит в груди. С ним никогда не говорили так. Его никто никогда так не трогал. Даже Джулиан. Что за хуйня.

— Ты слышал интересные вещи, — немного слабо отвечает он, потому что мозг всё ещё пытается придумать что-то сложное и умное, чтобы заткнуть этого парня.

— Да? Так как насчёт проверить мою информацию? — добавляет парень, его горячее дыхание опаляет шею Исака, а пальцы обхватывают запястье, чтобы поднести руку к ширинке так, что никто вокруг этого бы не заметил. Тёплый, думает Исак. Тёплый и твёрдый. Исак никогда не сталкивался с такой грязью. Как бесполезно. — Чувствуешь, как сильно напряжён мой член лишь от мысли об этом?

— Если ты слышал об этом, уверен, ты также слышал, что я никогда не пробую такие маленькие члены.

Исак удивлён своей способностью произносить такие слова, не задыхаясь. Иногда он думает, что оставляет своё тело, потому что сейчас не уверен, кто этот парень с пустыми глазами и кудрявыми светлыми волосами перед ним.

— Пидор! — бормочет парень, вжимая его в стену.

— Ты тоже. Я так полагаю, — пожимает плечами Исак. — Я бы перестал смотреть так много гей-порно на твоём месте. Никто никогда не будет сосать твой член, если так пойдёт дальше.

— Да пошёл ты на хуй.

— Я бы тоже послал тебя туда, но скорее умру.

И затем всё заканчивается. Парень скрывается из виду, и Исак снова может дышать.

Но на самом деле это не работает. Потому что, как только он замечает Юнаса, выходя из кухни после мытья рук, потому что не может дождаться своей очереди в ванной, он чувствует, как сейчас заплачет. Чувствует, как заплачет навзрыд от унижения. Его рука горит.

Он толкает людей, внезапно радуясь, что выпил немного, потому что не уверен, был бы ли он способен сдержать слёзы. Он почти снаружи. Он почти может ощутить ветер на коже. Затем он слышит, как кто-то зовёт его, делая звучание его имени таким сладким для собственных ушей.

— Исак, подожди! Исак!

Это Эвен Бэк Нэсхайм.

Исак не хочет разговаривать с ним, но не может не подумать, что никто не произносил его имя так. «Исак». Он почти хочет, чтобы Эвен снова произнёс его, но он слишком занят, пытаясь остановить его, и уходит с вечеринки, следуя за ним.

Потому что ему нужно заплакать. А он не может расплакаться перед Эвеном Бэком Нэсхаймом.

.

Воздух такой же прохладный и успокаивающий, каким он его и представлял. Но Исак не ощущает успокоения в сердце. Он всё ещё чувствует себя отвратительно. Его рука горит там, где он трогал причиндалы того парня. Он просто впервые коснулся чьей-то промежности, и это даже было не по его воле.

Блять.

— Исак, ты в порядке? — спрашивает Эвен позади него.

Он шёл за ним. Ну конечно. Он приставучий, этот парень.

— Ага. Нужно освежиться. А что? — беззаботно говорит Исак, не поворачиваясь к Эвену, надеясь, что тот не заметит, как его трясёт. Затем он засовывает руки в карманы и делает вид, что ищет что-то, выигрывая время.

Успокойся. Успокойся. Успокойся.

Время перестать чувствовать себя как дерьмо. Время восстановить дыхание. Время подумать о чём-то, что могло бы заставить его улыбнуться. Он почему-то хочет улыбнуться. Для Эвена Бэка Нэсхайма.

«Ты заслуживаешь лучшего». Заслуживаю ли?

Он почти хочет достать свой телефон, чтобы прочитать сообщение вновь. Исаку оно нравится. Это его самое любимое сообщение во всей грёбаной вселенной.

— Хэй, — слышит он тихое дыхание Эвена позади себя, и он знает, что тот идёт позади. Он знает, что Эвен собирается положить руку на его плечо и спросить, всё ли у него в порядке. Он знает это и боится. Он не готов к этому. Он не хочет, чтобы его касались сейчас. Исак хочет закричать.

«Ты заслуживаешь лучшего». Заслуживаю ли я? Я?!

Эвен останавливается, когда их разделяет друг от друга шаг, не касаясь его. Он не спрашивает снова, в порядке ли он.

— Хочешь, я надеру ему зад? — шепчет Эвен. — Я не бью людей, но ударю его.

— Ты такой глупый, — фыркает Исак, но затем начинает задыхаться. И прежде чем он задумывается о том, что делает, он оборачивается и обнимает его.

Он сжимает его в объятиях и плачет.

Исак никогда не плакал перед кем-либо раньше, поэтому он не знал, чего ожидать. Он видел, как другие плакали перед ним. Мать, отец, Эва. Но сам — никогда. Не плакал, потому что ненавидит то чувство, когда мама плакала, а он успокаивал её. Он ненавидит впитывать эти печаль и одиночество. Ненавидит чувствовать себя несчастным в течение нескольких дней после того, как успокаивал кого-то. Он ненавидит, когда людям становится легче после их слёз, а ему нет. Как он носит с собой всё, что приносит боль. Внутри себя.