Все проблемы действительно были позади: законы менялись редко, и выносить на рассмотрение один и тот же закон в течение жизни одного гнома было бы совершенно возмутительно и беспрецендентно. Независимо от того, всем ли было по душе принятое решение или же нет, право наследования Фили теперь не подлежало сомнению.

Когда всё было кончено, и члены совета начали покидать зал заседаний, Торин отвёл Фили в сторону. Положив руки ему на плечи, король пристально вгляделся в старшего сына сестры.

- Я всегда хотел дать тебе королевство, - сказал он, - Эта честь принадлежит тебе по праву рождения, и ты её заслужил.

- И я всегда старался быть этого достойным, - ответил молодой гном, словно мысленно перечислял все свои промахи.

- Ты достоин, - заверил его Торин, - И мне жаль, что моя собственная слабость едва не стоила тебе твоих прав.

- Дядя… - Фили замолчал, не в силах выразить свои мысли словами, - Ты споткнулся, но за это я не стал уважать тебя меньше.

Торин кивнул, а потом перевёл взгляд на младшего племянника, который маячил позади брата нерешительной тенью.

- Кили, мне жаль, что я не могу и тебе предложить того, что ты заслуживаешь. Я знаю, что ты любил её.

Кили стиснул зубы; он был не в состоянии ответить, эмоции переполняли его, но он посмотрел дяде в прямо глаза, как бы говоря, что понял смысл сказанных ему слов.

Глядя на уходящих племянников, Дубощит подумал, каким же благословением были узы, которые они разделяли. Их преданность и доверие друг другу помогли им выжить в недавнем походе. Торин понимал, что теперь, когда королевство было отвоёвано, им придётся полагаться друг на друга не меньше, чем прежде.

Когда-то у Торина тоже был брат, и он вдруг спросил себя, было бы всё иначе, если бы Фрерин дожил до возвращения Эребора? Безусловно, он помог бы старшему брату разделить бремя ответственности, и оно не легло бы столь тяжкой ношей на плечи юных сыновей их сестры, Дис. Тогда Фили и Кили были бы свободны следовать не только долгу, но и своему счастью.

Но мечтать о том, что могло бы быть, было бессмысленно. Торин слишком хорошо усвоил один важный урок: никому не было позволено выбирать свою судьбу. Он мог только принять брошенный ему вызов.

***********

Только через несколько часов после ужина Фили смог уйти от поздравлявших его советников и друзей и направиться к жилищу Железнобоков. На самом деле было уже достаточно поздно, и если бы у него было менее важное дело, он отложил бы свой визит до утра. Но он не мог заставлять Сиф так долго ждать.

Однако, несмотря на поздний час, когда Фили пришёл, лорда Железнобока всё ещё не было дома, поэтому его встретил брат Сиф, Фрейр. Казалось, он был ничуть не удивлён просьбой принца поговорить с его сестрой.

- Она может не захотеть видеть тебя, - предупредил он.

- Пожалуйста, - настаивал Фили, - Передай ей, что я принёс добрые вести.

Фрейр кивнул, а потом пристально посмотрел на принца. Очевидно, его одолевали сомнения в том, должен ли он защищать сестру от того, кто однажды уже причинил ей боль. Однако вскоре его взгляд смягчился и, жестом предложив Фили подождать в смежной комнате, он вышел, чтобы найти Сиф.

Стоя неподвижно в роскошно обставленной гостиной, Фили не замечал ничего - ни богато изукрашенных жаровен, ни позолоченных ламп, ни расшитого драгоценными камнями гобелена, изображавшего историю дома Железнобоков. Он думал только о Сиф, мысленно представлял её заплаканное лицо, перепачканное сажей. Он почти ненавидел себя за то, что стал причиной её несчастья. Как он мог думать, что сможет примириться с самим собой после того, как так жестоко её разочаровал?

Проходили минуты, и Фили начинал терять терпение. Он не хотел ни на мгновение продлевать печаль и неуверенность Сиф. Почему она не пришла? Неужели теперь она рассердилась на него всерьёз? Возможно, она больше не может ему доверять? Или что ещё хуже, она была слишком несчастна, чтобы позволить себе видеть его сейчас?

Фили уже подумывал о том, будет ли грубостью, если он, гость, сам отправится на поиски хозяина, когда Фрейр вошёл в гостиную через внутреннюю дверь. А несколько мгновений спустя за ним в комнату неохотно вошла его сестра. Её лицо было чистым и сухим, но глаза всё ещё были опухшими от недавних слёз.

- Фили? - осторожно спросила Сиф.

Девушка сжимала в кулаках юбки, как будто была готова в любую минуту броситься наутёк.

- Я пришёл, чтобы сказать тебе: теперь я свободен, и могу ухаживать за тобой, - просто сказал ей Фили.

Её лицо просветлело, хотя ей всё ещё было трудно ему поверить.

- Но Черновласы… - тихо возразила она, - Разве ты не должен…

- Кили уладил это для меня.

Молодая гномка молча смотрела на него, и он продолжил:

- Сиф, теперь нам ничто не мешает. Я собираюсь объявить о своих намерениях.

Отпустив юбки, она подбежала к нему, и Фили поймал её в объятия.

- О, Фили, я была уверена, что в этот раз потеряла тебя, - зашептала она, прижимаясь головой к его плечу.

- Это я думал, что потерял тебя, - блондин глянул на Фрейра, глазами спрашивая у него разрешения продолжать, но, казалось, Фрейр уже отказался от идеи защищать сестру.

- Сиф, прости, что причинил тебе боль, - сказал Фили, легонько поглаживая её по волосам.

- Всё хорошо, - она крепко обнимала его, - Теперь всё хорошо.

Она разжала руки и посмотрела ему в лицо, улыбаясь радостной, игривой улыбкой, той самой улыбкой, которую часто дарила ему прежде.

- Завтра я поговорю с твоим отцом. Сегодня уже немного поздно.

- Немного поздно говорить со мной о чём?

Обернувшись, Фили увидел самого лорда Железнобока, который стоял у входа и смотрел на молодого принца острым, оценивающим взглядом.

- Я хочу ухаживать за вашей дочерью, - сказал старший племянник короля, и Сиф отошла от него, чтобы соблюсти приличия, хоть и продолжала крепко сжимать его руку.

- Полагаю, в последнее время она сильно страдала из-за тебя, - ответил лорд Железнобок, и хотя Фили полагал, что этот факт мог послужить в его пользу, сейчас он обернулся против него.

- Adad, - запротестовала Сиф, но принц понимал, что именно он должен принять вызов её отца.

- К моему огромному сожалению, это правда, - признался он. Лорд Железнобок явно ждал объяснений, и он продолжил, - Я хотел её защитить. Я знал, что не могу начать ухаживать за ней до того, как приезжие послы представят мне своих дочерей. Я думал, что будет неправильно давать Сиф обещания, которые я не могу выполнить открыто. Но я всё равно её разочаровал. И мне очень жаль. Я никогда не хотел причинять ей боль.

- Я понимаю.

- Теперь же я уделил нашим гостям всё то внимание, которого требовал мой долг, и мне больше не нужно обеспечивать поддержку , заключая брачный союз. Я наконец-то свободен и могу открыто объявить о своих намерениях по отношению к Сиф вам и всему Эребору.

Что бы поначалу не думал о его поведении отец Сиф, Фили надеялся, что сейчас ему удалось убедить будущего тестя в том, что он всегда хотел оказать ей честь. Лицо лорда Железнобока смягчилось.

- Я знаю тебя с детства. Ты всегда был хорошим парнем, - сказал он, - Ты можешь ухаживать за моей дочерью.

Фили поклонился ему.

- Благодарю вас, Ваша Светлость.

Лорд Железнобок ещё какое-то время смотрел на свою дочь и принца, лицо его теперь стало почти ласковым, потом он вышел, забрав с собой сына.

- Фили… - Сиф посмотрела на него, застенчиво улыбаясь, и принц подумал, не смутилась ли она, как и он, вспомнив вчерашний поцелуй.

Он знал, что наверняка не осмелился бы целовать её так, если бы не думал, что это его последний шанс. Он нежно обхватил ладонями её лицо и прижался губами к щеке.

- В этот раз давай не будем спешить.

Она просто улыбнулась ему в ответ.

- У меня есть для тебя подарок. Я сделал его почти месяц назад, но не думал, что он понадобится мне сегодня, - сказал Фили, - Думаю, мне придётся вернуться завтра.