На основании рассказов живых свидетелей, в том числе моей бабушки Лидии Михайловны Федорахиной, а также архивных документов, мемуаров белых эмигрантов и современных научных исследований я попытался с максимальной достоверностью описать события 1918–1920 годов на Урале.

То, что происходило на востоке России, с тем, что происходило в южных и центральных областях, отождествлять нельзя. Здесь было мало дворян, почти не было крупного землевладения, за исключением Уфимской губернии. В годы Первой мировой войны местное офицерство пополнялось из вчерашних рабочих и крестьян. Поэтому и война здесь была внутрисословная. Часть рабочих и крестьян, включая их беднейшие слои, поднялась против большевиков, другая же приняла их сторону. Описанные в книге события охватывают территории нынешних Верхотурского, Ирбитского, Алапаевского, Режевского, Берёзовского, Нязепетровского, Верх-Нейвинского и Нижнетагильского районов. Причём заключительная часть романа выходит далеко за пределы уральских границ, вслед за нашими наступающими и отступающими героями уводя читателя в Восточную Сибирь и Забайкалье.

Все описанные в книге события подлинные, её персонажи – реально существовавшие люди, за исключением некоторых второстепенных героев, в силу чего книга вполне может претендовать на документальность. Этой работой я хотел бы внести дополнения и важные коррективы в современное видение и понимание гражданской войны и дать ответ тем журналистам и исследователям, которые продолжают подходить к этой проблеме однобоко. Если в советское время всё положительное приписывалось революционному народу в лице красной гвардии и армии, ЧК и большевиков, то в последующие периоды предпочтение отдавалось представителям белого движения. Хотя даже белые генералы Врангель и Деникин в своих мемуарах пишут, что и в их рядах было много случайных людей, шкурников, мародёров и просто грабителей.

Я хотел представить эти события как трагедию нашего народа, которая разделила смертельной враждой отцов и сыновей, братьев, друзей и просто земляков. Что касается участников военных действий, то были среди них истинные герои и патриоты как со стороны красных, так и со стороны белых. Были обманутые или униженные старой или новой властью, – и были проходимцы и палачи. Пример доблести и чести российского офицерства показали Иннокентий Семёнович Смолин, Николай Николаевич Казагранди, Корнилий Андрианович Цветков; боровшиеся с местными большевистскими бандитами Алексей Суворов, Иван Обухов, Василий Путилин, Михаил Ляховский… А также Роман Федорахин, чьё участие в гражданской войне изначально было порождением жестоких личных обстоятельств, которые в итоге поставили его перед трудным и осознанным выбором совести. Все эти исторические персонажи – герои моей книги.

Весенним солнечным утром 1918 года председатель Алапаевской ЧК Николай Павлович Говырин распахнул окно своего кабинета, и, подойдя к нему, закурил. Да… высоко вознесла судьба с приходом советской власти бывшего токаря металлургического завода, побывавшего до революции и в ссылке, и в бегах. Рабочие, не любившие Говырина, теперь будут его уважать, горожане – партийные и беспартийные, богатые и бедные – будут трепетать при упоминании его имени. А судьбами каких людей он будет распоряжаться! Николай Павлович ещё раз прочитал телеграмму из Екатеринбурга. Задумался. Самодовольство стало спадать с его лица, и вслух чекист сердито буркнул: «Мало у нас своих проблем». Проблем в волости в это время действительно хватало. К весне экономическая политика большевиков стала заходить в тупик, и оголодавший город двинулся в деревню со своим уставом, диктовавшим как жить крестьянину, как делить землю и во что верить. И с продразвёрстками, конечно. Выгребли всё зерно, даже заготовленное для весеннего сева, и вот результат: только что подавили восстание в Ирбите – и сразу вспыхнуло возмущение крестьян, недовольных разделом земли и продразвёрсткой, в Махнёво, в Монастырском, Бичуре, Ярославском…[1] А сейчас отправили красногвардейский отряд на подавление такого же мятежа в Коптелово.

Николай Павлович ещё немного помедлил, как бы набираясь решительности, и твёрдым голосом позвал:

– Ваня, зайди!

В кабинет вошёл молодой человек высокого роста в матросском бушлате, из-под которого виднелась тельняшка.

– Тебе как чекисту и члену союза молодёжи партия доверяет очень важное дело.

– Поднять якорь и выбрать курс прямо на контру?

– Не совсем. Выберешь людей на своё усмотрение и привезёшь к нам в город гостей из Екатеринбурга.

– А позвольте узнать, что за люди будут у меня на борту?

– Э, не угадаешь!

– Неужели сам вождь пролетариата швартуется в нашу забытую Богом гавань?

– Царская родня, великие князья. И тебе нужно будет охранять их от контрреволюции и от революции тоже, хватит у нас с ними хлопот… Там наверху не могли найти для них места получше, да и ответственность сейчас ложится на нас большая, понял? Иди, выполняй!

Ваня Булычёв, выйдя из кабинета своего начальника, свистом напел «Варшавянку». Только закрылась за матросом дверь, раздался звонок. Говырин ещё не донёс трубку до уха, как услышал раскатистую брань комиссара юстиции Ефима Андреевича Соловьёва:

– Отряд Честюнина разгромлен в Коптелово[2], сам командир убит! Собирайся! Срочное совещание совета общественной безопасности у военкома Павлова.

А в селе Коптеловском всё началось с того, что до справных хозяев дошли вести о восстаниях в других волостях и боях с переменным успехом красной гвардии. В селе тотчас был собран сход, на котором захудалых большевистских ставленников отправили в отставку, восстановили старую земскую власть и на руководящие посты выбрали состоятельных крестьян. Сход также постановил: все приказы из города принимать, но не исполнять. Для охраны порядка и для защиты от возможных карательных акций из города было решено создать отряд из бывших фронтовиков. Для этого из леса пригласили человек восемь офицеров, партизанивших в лесу. Но и бедняки дремать не стали: в город отправились ходоки и донесли о случившемся. На расправу с саботажниками советской власти послали Кавалерийский отряд Константина Петровича Честюнина, бывшего рабочего Шайтанского завода[3], который в красной гвардии Алапаевска занимал должность командира кавалерии. Отряд почти одновременно с офицерами появился на околице села. Белые только еще начали выступать перед собравшимися фронтовиками, как в открытые напольные ворота влетел всадник с красным бантом и бросил гранату. Охранявшие ворота крестьяне успели всё же захлопнуть за ним ворота. Осколком разорвавшейся гранаты был ранен один из офицеров. По всаднику открыли огонь. Под ним убили лошадь и самого ранили. Это и был Константин Честюнин.

Офицеры, подобрав своего раненного, ушли. Красногвардейцы тоже отступили. А Честюнин остался лежать на площади. Вскоре местные крестьяне перевязали его и перенесли в пожарную часть, где ночью он был добит.

В кабинете Сергея Алексеевича Павлова, бывшего офицера Российской армии, куда срочно прибыл Говырин, было шумно. Громче всех кричал комиссар по административным делам Спиридонов: