За камерой слышится болтовня людей, вспышки, и вот он уже там, поднимается на трибуну. Дыхание вырывается из моих легких одним резким, болезненным порывом, и комок, внезапно застрявший в горле, затрудняет вдох.

Боже, он прекрасен.

И выглядит чертовски ужасно.

Его темно-синий костюм идеально подходит к его фигуре - эти широкие плечи, сильные руки, теплая, великолепная грудь. Но щеки впали, а под глазами - тени.

Он кажется... грустным.

И это опустошает меня. Потому что, несмотря на то, как все закончилось, он заслуживает счастья - и я так хочу этого для него.

Генри садится в кресло справа от Николаса, положив голову на руку, локти на стол, и выглядит усталым. Саймон тоже там, на еще одном кресле, и я думаю о Фрэнни.

Наверное, сейчас она называет меня Сбежавшей Сучкой.

- Народ Весско, - начинает Николас, доставая из кармана стопку белых карточек. - Мы через многое прошли вместе, вы и я. вы праздновали с моей семьей день моего рождения, - уголок его рта приподнимается, - и мне говорили, что некоторые вечеринки были довольно шумными. Вы наблюдали, как я делал свои первые шаги, посещал свой первый день в школе, ездил на своем первом коне - Короле, так его звали.

Николас откашливается и смотрит вниз, его темные волосы падают на лоб.

- Вы горевали вместе со мной и Генри, когда мы потеряли наших родителей - наша боль была вашей болью. Вы лелеяли нас, утешали, держали в своих объятиях, будто мы были вашими собственными детьми - и мы ими и являемся, в самом прямом смысле. Вы видели, как я окончил университет, прошел ту же военную подготовку, что и каждый из вас, - и я стремился в действии и слове заставить вас гордиться. Чтобы стать таким человеком, лидером и принцем, которого вы все заслуживаете.

Некоторое время он смотрит на карточки в своей руке, потом с трудом сглатывает.

- Моя мама о многом мечтала для нас, как и все матери для своих детях. Она хотела, чтобы наша жизнь была наполнена целью, достижениями... и любовью. Любовь моих родителей друг к другу была просто чудом - вы все это видели. Они были предназначены друг для друга, делали друг друга лучшими версиями самих себя. А вы, как и моя бабушка, Ее Величество Королева, ждали - не так уж и терпеливо, - Николас слегка ухмыляется, и смешок эхом разносится по толпе, - когда я найду свою собственную любовь.

Похоже, его тошнит. И его челюсти сжимаются, будто он пытается сдержать слова. Затем он смотрит в камеру, сдвинув брови.

- Сегодня ваше ожидание подходит к концу. И я буду говорить с вами о будущем монархии - о моем будущем с женщиной, на которой я женюсь.

Я кусаю себя за щеку изнутри. Не думаю, что смогу это сделать - Боже, почему я думала, что смогу это смотреть?

- Она хотела бы быть здесь со мной сегодня, но... обстоятельства... сделали это невозможным. - Он проводит рукой по своим темным волосам, потирая затылок, снова глядя на карточки в своей руке. - Итак, я объявляю, что я... что я…

Он спотыкается на словах, и я теряю способность дышать.

Он не двигается, не произносит ни слова в течение нескольких секунд.

А потом... смеется.

Резкий, горький звук, при этом он сжимает переносицу и качает головой.

- Я - лошадиная задница.

Элли вскакивает со стула.

- Я так и знала! Это же, как в Джерри Магуайере! Он - Джерри Магуайер, потому что ты - его вторая половинка!!

- Тссс!

- У меня было то же, что и у моих родителей, - яростно говорит Николас, хватаясь за края трибуны. - Я держал это в руках. Любовь женщины, которая не родилась в королевской семье, но у которой более благородный нрав, чем у всех, кого я когда-либо знал. Знакомство с ней... изменило все. И любовь к ней... вернула меня к жизни.

По толпе прокатывается волна шепота, Николас хмурится.

- И я предал ее. Усомнился в ее любви и честности, хотя должен был знать лучше. И мне очень жаль... - он смотрит в камеру - зеленые глаза светятся - будто он смотрит прямо на меня. - Мне так чертовски жаль.

Через мгновение его взгляд возвращается к толпе, и голос становится сильнее, решительнее с каждым словом.

- Но я не предам ее снова. Не оставлю мечты своей матери для ее сыновей, и не буду игнорировать то, к чему взывает моя собственная душа. - Он качает головой. - Ни ради страны и ни ради Короны.

Он замолкает, облизывая губы.

- Сегодня я должен встать здесь и назвать вам имя женщины, которая однажды станет вашей королевой. Но я не могу этого сделать. Потому что я облажался. - Он фыркает. – По-королевски.

Затем он наклоняется вперед, его красивое лицо уверенное и самонадеянное.

- Вот что я могу вам сказать, сегодня я клянусь: я женюсь на Оливии Хэммонд или вообще никогда не женюсь.

И толпа приходит в неистовство.

Чёрт возьми!

- Срань господня! - кричит Элли.

А Марти ахает.

- Ты станешь королевой, Лив! Как Бейонсе! - он обмахивает глаза рукой. - Я сейчас заплачу.

Только... я не стану. Не могу стать.

- Он не может этого сделать. - Я поворачиваюсь к Логану. – Или может?

Рот Логана вытягивается в тревожную линию. Его глаза вспыхивают, и он качает головой.

Один из репортеров встает, и его затылок появляется в углу экрана, выкрикивая свой вопрос сквозь шум.

- Принц Николас! Закон ясен - наследный принц должен жениться на женщине благородного происхождения или, если он собирается жениться на простолюдинке, она должна быть урожденной гражданкой Весско. Оливия Хэммонд - ни то, ни другое.

Я смотрю в телевизор, парализованная сотней эмоций, бурлящих во мне.

Толпа затихает, ожидая ответа Николаса.

- Нет, - тихо отвечает он, глядя вниз. А потом расправляет плечи и поднимает голову. - Итак, сегодня я, Николас Артур Фредерик Эдуард, отрекаюсь от своего места в линии наследования и отрекаюсь от всех прав на трон Весско. С этого момента мой брат, Его Королевское Высочество Генри Джон Эдгар Томас, является принцем Пембрук.

Толпа ревет, как бразильские футбольные фанаты сразу после гола.

И Генри просыпается, подняв голову. Мигая.

- Подождите. Что?

Николас хлопает его по плечу - улыбается широко и ярко.

- Все это твое, Генри. Ты отлично справишься - знаю, что справишься.

Затем Николас поднимает руки.

- Больше никаких вопросов - у меня много дел. Спасибо, что уделили мне время. - Он поворачивается, чтобы уйти, но потом передумывает и возвращается на трибуну. - И последнее. - Он смотрит прямо в камеру, и я чувствую его взгляд, словно прикосновение к коже. - Ты просила предупреждать, Оливия, и вот оно. Я иду за тобой, любимая.

И этот сукин сын подмигивает.

Он уходит с экрана, а за ним спешат репортеры.

В кафе воцаряется тишина - если не считать ошеломленного ведущего новостей.

Как только Николас пропадает с экрана, Марти выходит на улицу, набирая номер на своем телефоне, бормоча, что новый парень, с которым он встречается, лучше играет в романтические игры. Элли лежит на полу - кажется, она потеряла сознание где-то между «Артуром» и «Эдгаром». Я медленно поворачиваюсь к Логану.

- Это что только что произошло?

Логан кивает.

- Оно самое, барышня.

- Не могу поверить... что он только что сделал?

- Он отказался от королевства ради вас. - В его темных глазах дьявольский блеск. - Я всегда знал, что он умный.

Требуется минута, чтобы все это постичь. Повторение про себя, кажется, помогает.

- Он едет.

- Так он и сказал, - соглашается Логан.

- Он едет сюда... за мной.

- Эту часть я тоже слышал.

Столько всего нужно сделать... но... приоритеты.

- Он приедет сюда за мной, а я уже три дня не брила ноги!

Я тащу задницу к лестнице в задней части дома, по пути сдвигая один из столов.

Позади себя я слышу, как Логан бормочет:

- Чокнутые американки. - Потом он говорит Элли: - Вставай, опоссум.

ГЛАВА 26

Николас