– Ну что, наелся, женившись не на мне, а на Верке?
Зачем он только эту Маришу взял к себе в заместители? То ли пожалел, то ли не уверен был в своих силах, она казалась надежным подспорьем в бабском коллективе. Такой и была, пока с Веркой не начались дрязги. Она с ней общается, родственница все-таки, а потом все разбалтывает в коллективе… Так что все знают, у него плохие отношения с женой. Она пьет, ему изменила. Он простил, но случился инсульт, так переживал, а сейчас опять что-то не то…
Господи, я совсем запутался. Помоги, если Ты есть! Что это я богохульничаю? Есть Господь, есть. Он его спас во время болезни. Он Ему так молился, так молился, даже на причастие в церковь ходил. Каялся, что не оценил Маришу, изменил ей, и вот ему теперь изменили…
Ну и о чем это я, подумал с тоской Иван Иванович. Как дальше работать с этими Раками и Щуками? С Катериной – Лебедем – ему легко работается, когда он старается не замечать ее груди и талии… и, конечно, бедер.… Ну, все мы мужики такие охочие до женской красоты…
– Иван Иванович! – услышал он.
Поднял голову, перед ним стоял Сергей и язвительно на него смотрел. Долговязый, тощий, в джинсах-дудочках, с вечно взъерошенными светлыми волосами.
– Вы просили сделать справку по отпускам.
– Сделал?
– Нет. Учебные учитывать? – Сергей глупо ухмыльнулся, округлив серые глаза.
– Ты же знаешь, что я прошу сделать очередные отпуска по графику.
– А расчет положенного количества дней отпуска сделать?
– Ты что темнишь? – тихо сказал Иван Иванович. – Это совсем другая справка.
– А… ну понял… У нас в финансовой академии… – торопливо начал говорить Сергей.
– Для меня твоя финансовая академия не указ, – мрачно прервал Иван Иванович.
– Ладно, понял.
Сергей еще язвительней улыбнулся и сел на место, почти лег на стол, запустив руки в волосы. Ну что за поза в рабочее время, раздраженно подумал Иван Иванович. Но ничего не стал говорить, только рукой погладил сердце, чтобы успокоиться.
Сергей
Достал я Ивана Ивановича сегодня, подумал Сергей. И буду доставать… этого холеного кареглазого мужика высокого роста с широкими плечами. Завидно на него смотреть. Подумать только, каждый день является в костюмчике, то сером, то черном, в белой рубашке, разных галстуках. Причем, видимо, по настроению надевает. Если черный, то приходит мрачный, голубой – улыбается, красный – аж весь лучится. Зеленый галстук наденет – приходит спокойный, и весь день его невозможно вздрючить никаким вопросом.
И еще изводят его вечно начищенные до блеска крупнокалиберные ботинки. Какая бы погода ни была, ботинки у него сияют. А это высший пилотаж для мужчины – так следить за собой… И, конечно, он очень выдержанный, очень, даже если раздражен, голоса все равно не повышает, еще тише, значительней говорит. А лицо вообще становится каменным.
Да, серьезный у него соперник, с тоской думал Сергей. На пенсию еще долго не уйдет. А он, Сергей, что, так и будет просто инспектором? Он должен как-то отличиться, чтобы его заметили и повысили в должности. Но, честно говоря, он еще недостоин, учится неважно, на трояки… На экзаменах так волнуется, что руки дрожат.
А может, от пива уже руки дрожат? Вечно они с Ленкой перебирают… с этой своей неразлучной подружкой, против которой постоянно выступает мама. И внешний вид ее ей не нравится. «Мышиные глазки, курносый носик, где ты такую уродину нашел? – шипит мама. – Да еще выпивоху». А он и сам не знает, как она к нему привязалась. Ему сначала лестно было, что девушка обратила на него внимание, да такая была сладкозвучная, он якобы самый-самый клевый… а сейчас от нее одна беда.
Что-то в его жизни не так, подумал Сергей, а главное – он какой-то злой стал. Вот на Ивана Ивановича постоянно злится, так его глазами и хочется уколоть. Сергей посмотрел на Ивана Ивановича. О, как это он не заметил, что у Ивана Ивановича сегодня черный галстук, значит, мрачное у него настроение. Тоже, наверное, его гвоздит мыслями. А мысль, говорят, материальна…
Сергей вдруг почувствовал, что у него заныл зуб, причем все сильней и сильней. Он вскочил с места. Зубной боли он боялся страшно.
Сергей быстро подошел к Ивану Ивановичу, который мрачно на него взглянул:
– У меня зуб болит, – выпалил Сергей.
– Ну и что! – хладнокровно произнес Иван Иванович.
– Какой вы черствый, – нервно вскрикнул Сергей. – Отпустите меня в больницу.
– А справку сделал?
– Какой вы безжалостный! – произнес опять нервно Сергей.
– Ладно, ладно, иди в больницу, – нахмурился Иван Иванович. – Завтра сделаешь. Только приходи трезвый.
– А когда это я приходил пьяный? – возмутился Сергей. – Что вы вечно ко мне придираетесь?
– Успокойся, ты мужчина, – тихо сказал Иван Иванович.
– На что вы намекаете? – зло прошипел Сергей.
– Иди в больницу, – опять тихо сказал Иван Иванович. – Не баламуть людей.
А люди все взбаламутились…
– Сереженька, что случилось? – пропела Мария Ивановна, повернув к нему голову с коротко стриженными черными волосами.
– Зуб заболел, – жалобно выдохнул Сергей.
– Не надо нервничать… Зубы всегда болят, когда нервничаешь… А ты разнервничался…
Мария Ивановна, подойдя к Сергею хромающей, тяжелой походкой, погладила его по плечу. Причем зыркнула на Ивана Ивановича осуждающе, так что он сразу склонился над бумагами.
Вот так тебе, торжествующе подумал Сергей, уже почти не чувствуя зубной боли. Но раз отпросился, он решительно уйдет.
– Сережа, тебе дать телефон хорошего стоматолога? – участливо спросила Люба, посмотревшись в зеркало и поправляя свою блондинистую челку, чмокая при этом пухлыми губами.
– Давай, – уныло сказал Сергей.
– Сейчас, – проговорила Люба деловито.
Она взяла сумку, углубила в нее руку, долго шарила, приговаривая:
– Это не то, это не то… но где же записная книжка?
Наконец стала вываливать все содержимое сумки на стол.
– Люба! У тебя там официальные бумаги, – не выдержав, сказал Иван Иванович.
– Ну и что, дайте сделать хоть одно доброе дело, – дерзко ответила Люба. – Сейчас, Сергей, подожди.
Зуб у Сергея опять невыносимо заныл.
– Нет, – проговорила трагически Люба, – нет записной книжки, забыла дома или в баре… Вчера надо было записать телефон кое-кого. Я веду двойной учет. И в книжке, и на телефоне. Ой, батюшки, неужели я посеяла телефонную книжку? Какой ужас! Там такой архив! Что я буду без нее делать?
– У меня есть телефон хорошего стоматолога, – сказала Катерина, оторвавшись от бумаг.
Она быстро достала из сумки телефонную книжку и стала диктовать номер.
Сергей лихорадочно его записал и почти выбежал из БОТиЗа, зуб у него страшно болел… Денег у него не было лечить зуб, сейчас не старые советские времена, за все надо платить. Он пошел домой, клянчить деньги у матери. Ее дома не оказалось, он тогда вспомнил про древнейшее средство – соленую воду. Если ею пополоскать рот, то зуб, может, и успокоится.
Сергей налил в стакан кипяченую воду, положил чайную ложку соли. Стал полоскать усиленно и основательно, приговаривая, как учит аутотренинг:
– Все хорошо, все хорошо, зуб перестает болеть…
Боль, к счастью, действительно утихла, и Сергей пошел спать. Время было рабочее, но уснул он крепко, как всегда ночью недосыпал из-за Ленки… Надо что-то с ней делать, подумал, она явно его губит… губит его будущее, этого нельзя допустить…
Катерина
Катерине нужно было подготовить материал о корректировке аванса. Людям не хватало денег на житье, постоянно то один, то десятый просили увеличить аванс, она не отказывала – ей было жаль людей. Да и Ивана Ивановича всегда могла уговорить на это. Он очень добрый человек, хотя кажется уж очень жестким и серьезным. У него бывает такой добрый и смущенный взгляд карих глаз, что она понимает, попросит, и он с радостью согласится.
