— О, — архангел поднял голову, несколько раз моргнув своими карими глазами. — Это вы двое, — он не казался расстроенным их прибытием, но и не был взволнован. Барахиэль выглядел несколько безразличным.
— Ты… — начал Азриафаэль, потянув Кроули за руку, и они оба подошли на несколько шагов ближе. — Ты не возражаешь, если мы присядем?
Архангел не ответил. Он просто склонил голову к двум металлическим стульям напротив него, взгляд его скользнул по переплетенным пальцам ангела и демона. Кроули напрягся, готовясь к какому-то протесту. Какому-то суждению, но оно так и не пришло. Барахиэль просто смотрел на них, молча, насколько это было возможно.
Кроули повернулся к Азирафаэлю, когда они заняли свои места, ожидая, что ангел возьмет инициативу на себя. Что они здесь делают? Что Барахиэль здесь делает? Почему он не вернулся на Небеса? Почему он был одет как человек? Как долго он здесь пробыл? Если у него не было желания возвращаться на Небеса, почему он не искал их?
Так много вопросов, а Азирафаэль не задал ни одного. Ангел просто молча ждал, крепко сжимая руку Кроули, голубые глаза мерцали в свете лампы.
— Я забрал его тело, — признался он наконец, сложив руки на металлическом столе перед собой, изучая глазами каждую крошечную трещинку на своей коже. — Он сейчас наверху, среди звезд, — он усмехнулся. Глухой человек мог бы услышать всепоглощающую печаль, заключенную в этом мягком звуке. — Полагаю, теперь они оба мертвы. Для чего бы это нам ни было полезно.
Кроули почувствовал, как Азирафаэль нахмурился в замешательстве, не поворачивая головы к ангелу. Это отразилось на его лице, когда демон уставился на Барахиэля, ожидая объяснений.
Оно так и не пришло.
— Ты уже упоминал об этом, — наконец выдавил Азирафаэль, понимая, что из них двоих Барахиэль скорее всего будет говорить с ним. — Однажды Небеса уже потеряли архангела. Я не… — Азирафаэль глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Я мало что помню об этом. На самом деле, все, если быть до конца честным…
Он замолчал, не находя слов. Кроули не винил его. Способность заботиться была записана в ДНК Ангела. Было очевидно, что Барахиэлю больно, но, насколько видел Кроули, ангел не мог ничего сделать или сказать, чтобы ему стало легче. Так зачем вообще тратить слова?
Один долгий, медленный вдох вырвался из легких Барахиэля.
— Я не удивлен, — наконец сказал архангел, впервые взглянув на них. Его глаза блестели от слез, но он сдерживал их, крепко сжав челюсти, пока пытался подобрать нужные слова. — Не многие из нас помнят. Габриэль знает, что он существовал — он был тем, кто выбрал Сандальфона, чтобы заменить им его, в конечном итоге. Я думаю, что и другие архангелы ведут себя точно так же. Они просто не говорят об этом.
— Но ты же помнишь? — Кроули поймал себя на том, что спрашивает, прежде чем успел подумать о том, что делает. — Ты помнишь его, этого другого архангела?
Вместо того чтобы отругать его, или впиться в него взглядом, или отказаться отвечать, Барахиэль просто кивнул.
— Кусочками и обрывками. Больше, чем все остальные, но меньше, чем следовало бы, я полагаю, — архангел посмотрел на ночное небо, щурясь от уличного фонаря, стоявшего в дюжине футов от него. — Он создал несколько звезд, ты знаешь, в то время как остальные из нас направлялись в Эдем, чтобы подготовиться к прибытию людей.
— Он любил музыку. Он всегда напевал какую-нибудь мелодию, куда бы ни шел. И он был таким любознательным. Он хотел знать все о том, что делали другие ангелы и почему, — на губах Барахиэля появилась мягкая улыбка, первая, которую Кроули помнил на «архангеле». Она казалась знакомой, хотя демон не мог объяснить почему. — Его любимыми вещами на Земле были растения. Он проводил каждую свободную минуту в Саду с другими ангелами, задавая им всевозможные вопросы о том, что они создали.
— Я помню о нем достаточно, чтобы скучать по нему каждый день.
Кроули сочувственно улыбнулся. Каким-то образом он мог понять. Конечно, он заботился только об одном существе во всем творении, чтобы скучать по нему, и Азирафаэль сидел здесь рядом с ним. То, что Кроули сейчас был счастлив рядом со своим ангелом, вовсе не означало, что так было всегда. У них была своя доля ссор. Он провел много лет без ангела, скучая по нему, как будто часть его сердца была вырвана.
Возможно, это не совсем одно и то же, но Кроули знал, что это достаточно близко.
— Я помню, как он Пал, — продолжал Барахиэль, и демон почувствовал, как по спине его пробежала необъяснимая дрожь. — Я смотрел, как огонь вспыхнул у него под ногами. Я помню, как его крылья горели черным огнем. То, как болело мое сердце в груди. Оно чувствовалось, как…
— Как будто твое сердце разлетелось на миллион осколков, — вставил демон, его янтарные глаза невидяще смотрели перед собой, а огненные образы плясали на краю поля зрения. Огонь, горящий книжный магазин, и ангел, который исчез. Его нигде не было видно. — Как будто осколки разлетелись по ветру, и в глубине души ты знаешь, что нет никакой надежды когда-нибудь собрать их вновь.
Крепкое пожатие его руки вернуло Кроули к реальности. Азирафаэль смотрел на него с беспокойством, написанным на его лице. Демон сжал его руку в ответ, как он надеялся, успокаивающим образом, прежде чем повернуться к Барахиэлю.
Выражение лица архангела было невозможно описать. Кроули даже не стал пытаться.
— Как…? — начал он, но демон оборвал его.
— Ты не единственный во всем мире, кто когда-либо терял дорогого тебе человека, — признался Кроули, крепче сжимая руку Азирафаэля. — Многие люди чувствуют боль по многим причинам. Невероятно много способов описать это.
Между ними снова воцарилось молчание, и на этот раз Кроули позволил ему остаться. Он не собирался говорить следующим. Нет. Определенно нет, когда он был уверен, что расплачется в ту же секунду, как откроет рот. Этот разговор был слишком близок к его зоне комфорта.
Почувствовав явное нежелание Кроули, Азирафаэль первым нарушил молчание.
— У нас есть теория, — начал ангел, снова обратив свое внимание на Барахиэля, — об архангелах и наших потерянных воспоминаниях. Во всей этой ситуации есть что-то странное. О том, что у тебя, Ремиэль и других, скорее всего, есть какие-то воспоминания о прошлом, в то время как остальные из нас ничего не помнят.
Он глубоко вздохнул и продолжил.
— Ты вернешься с нами, чтобы поговорить с Ремиэль? Возможно, вы двое поможете нам выяснить достаточно, чтобы остановить любую трагедию, которая движется в нашу сторону. Мы не можем исправить то, что случилось с Уриэлем, — быстро поправился Азирафаэль, — но мы можем предотвратить это с кем-нибудь еще. Я знаю, что мы можем.
Кроули ожидал, что Барахиэль рассмеется им в лицо. Отмахнется от них, как от двух безнадежных идиотов, которые в лучшем случае были некомпетентными дураками. Он ожидал, что архангел задаст вполне очевидный вопрос: «в чем смысл?». Барахиэль выглядел очень похоже на то, что Кроули чувствовал всего за несколько часов до первого Апокалипсиса. Он был готов напиться до беспамятства, и сделал бы это, если бы Азирафаэль не появился в том пабе.
Итак, достаточно было сказать, что демон был более чем слегка шокирован, когда Барахиэль встал, глядя на них сверху вниз с явным ожиданием в глазах и мягкой, печальной улыбкой на лице.
— Показывайте дорогу.
***
— Прости, — первым нарушил молчание Кроули. Азирафаэль почувствовал желание повернуться к своему демону, но его голубые глаза были прикованы к лицу Ремиэль, широко раскрытому от шока. — Но что, черт возьми, ты только что сказала?
— Тебе обязательно так кричать? — спросил Данталион, позволив раздражению просочиться в его голос. Азирафаэль наконец оторвал взгляд от архангела, сидящую перед ним, и перевел его на демона рядом с ней. Все пятеро сгрудились в маленьком кабинете — скорее всего, принадлежавшем какому-нибудь менеджеру низкого уровня, — а остальное свободное пространство было превращено в жилые помещения для их гостей. — На случай, если ты не заметил, прямо за этой дверью миллионы миллионов ангелов и демонов, у которых у всех превосходный слух.
