— Я не ошибаюсь в своих чувствах к тебе, Азирафаэль, — возразил Кроули, выпрямляясь на краешке стула. — У меня было шесть тысяч чертовых лет, чтобы все выяснить.

Он не собирался огрызаться на ангела, но ничего не мог с собой поделать. Он пошатнулся. Только сегодня утром демон узнал, что единственное, о чем он действительно заботился, было украдено у него посреди ночи. Он рисковал всем, чтобы спасти Азирафаэля, и теперь ангел собирался сказать ему, что не любит его.

У Кроули разрывалось сердце. Он не был уверен, что ему когда-нибудь удастся собрать его воедино.

— Мой дорогой, — так же мягко начал ангел, аккуратно сложив руки на коленях. Как Азирафаэль мог так спокойно относиться к этому? Как он мог быть таким жестоким? — Ты демон. Ты не можешь чувствовать любовь.

Что? Кроули потерял дар речи. Почему Азирафаэль все еще распространяет эту небесную пропаганду? Ангел отверг Небеса, порвал с ними, выбрал сторону Кроули! Он должен был знать, что то, что он только что сказал, было неправдой. Конечно, Кроули знал чувство любви. Он чувствовал ее уже шесть тысяч проклятых лет. С тех пор, как идиотский ангел перед ним сказал, что он отдал свой пылающий меч.

— Ты прекрасно знаешь, ЧТО ЭТО НЕПРАВДА! — прошипел в ответ Кроули. — Азирафаэль, я так тебя люблю, что даже не знаю, как это описать.

Возможно, это и правда, но он был уверен, что попытается. Кроули говорил все, что ему нужно было сказать, делал все, что нужно было сделать, чтобы донести до толстого черепа Азирафаэля, как много значит для него ангел.

— Ты мой самый любимый человек во всем мире, — заявил он, не отрывая взгляда от существа перед ним. — Каждый день с тобой приносит еще больше радости в мою жизнь. Я хочу проводить каждую секунду рядом с тобой, потому что мгновение с тобой бесконечно дороже, чем любое мгновение, проведенное врозь. Я полетел в Ад ради тебя, Азирафаэль, несмотря на все предупреждения о самосохранении, которые мне давали. Зачем мне это делать, если я не люблю тебя? Зачем мне делать все то, что я делаю, если не ради тебя?

— Если ты любишь меня, — запротестовал ангел после минутного молчания, — почему я этого не чувствую? Я — существо, созданное из любви. Я чувствую ее повсюду вокруг себя, и все же ты — пятно тьмы, когда всюду, куда я смотрю, есть свет. Я должен чувствовать любовь, Кроули. И я не чувствую ее от тебя.

Слышать, как Азирафаэль называет его «пятном тьмы», было больнее, чем Кроули мог себе представить. Он знал, что на самом деле ангел относится к нему не так. В конце концов, они были лучшими друзьями. Азирафаэль только что использовал эти образы, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения. На самом деле он не хотел говорить так. Он ведь не хотел, правда?

— Может быть, твой сенсор сломан, — возразил демон, отчаянно пытаясь сдержать слезы. Когда он успел стать таким жалким? Почему он не может держать себя в руках? Ну и что с того, что Азирафаэль не любил его. Они все еще были друзьями. Это было нормально. Сейчас его сердце может болеть, но он справится с этим. Он преодолел все те обидные вещи, которые ангел говорил раньше. На это потребуется время, но Кроули знал, что рано или поздно все вернется на круги своя. — Может быть, ты не чувствуешь этого от меня, потому что я демон, ты когда-нибудь думал об этом?

— Это только подтверждает мою точку зрения, — логично возразил ангел. Его глаза были стеклянными, уголки рта напряженными, лоб слегка нахмурен. — Что бы ты ни чувствовал, это не любовь. Я бы почувствовал, если бы это была она. Но ты демон, и ты просто не способен любить.

Кроули был в ярости. Он хотел выйти из комнаты — из всего этого проклятого дома — и никогда не возвращаться. К несчастью для него, Ньютон был чертовски хорош в своей работе. Все время, пока они разговаривали, снизу доносился тихий глухой звук. Вполне вероятно, что Кроули уже заперт в доме или сможет выбраться, только выползая из окна. Он всегда мог выбраться с помощью чуда, по крайней мере, до тех пор, пока Анафема не появится, чтобы добавить свои магические обереги к их защите. Но мысль о том, что он сейчас сбежит, не вполне понимая, откуда Азирафаэль взял эти возмутительные замечания, заставила его сердце сжаться.

— А как же ты? — демон выстрелил в ответ. — Ты чертов ангел, верно? Ты все любишь. Ты должен! Это значит, что у тебя нет выбора, кроме как любить меня в ответ!

Лицо Азирафаэля наполнилось еще большей жалостью, если это вообще было возможно, и Кроули перестал дышать.

Следующие слова, вошедшие в пространство между ними, наверняка будут преследовать Кроули всю оставшуюся жизнь.

— Я создан для того, чтобы любить все Ее творения, — согласился ангел, лицо которого не выражало никаких эмоций. — Ты больше не принадлежишь Ей. У меня нет причин любить тебя.

Свежие слезы хлынули из глаз Кроули, когда его сердце, которое тысячи лет бережно лежало в руках ангела, разорвалось на части. Он резко встал, стул под ним сердито заскрежетал по деревянному полу. Демон чувствовал, как внутри него все переворачивается, и был почти уверен, что его сейчас вырвет, или он потеряет сознание, или то и другое вместе. В любом случае это было не очень красиво, и Кроули понял, что ему просто нужно быть как можно дальше от Азирафаэля.

Когда Кроули переступил с ноги на ногу, чтобы выйти за дверь, что-то его остановило. Он вспомнил все нежные моменты, которые они разделяли на протяжении тысячелетий. Они вместе ели устрицы в Риме, утешали друг друга во время ужасной болезни, которая опустошила мир в четырнадцатом веке, вместе смотрели «Гамлета» в задней части театра «Глобус», ели блины после того, как он спас Азирафаэля, были вместе в день открытия книжного магазина «Ангел», после того, как он спас Азирафаэля от нацистских шпионов, а потом они провели чудесный вечер. Работали вместе, бок о бок, чтобы вырастить Антихриста в течение почти дюжины лет. Поменялись местами, чтобы помочь другому избежать полного забвения.

Азирафаэль любил его.

Кроули знал, что это правда. Он не знал, что это было — какое-то последствие пыток, остаточные манипуляции от власти Данталиона над ним. Что бы это ни было, демон не собирался больше позволять чему-либо разлучать его и Азирафаэля.

И он сделал шаг вперед.

Ангел не произнес ни слова, когда Кроули приблизился, положив ладони по обе стороны его лица, прежде чем наклониться и коснуться губами губ Азирафаэля.

Кроули представлял себе, как целует своего ангела миллион раз и миллион раз по-разному. Фантазии всегда наполняли его ощущением тепла, начиная с груди и посылая волны покалывающего электричества наружу, к самым дальним конечностям. Это всегда было чудесно в его воображении, но демон всегда знал, что если ему повезет и эта фантазия осуществится, то все будет намного лучше, чем он мог себе представить.

Не было никакого тепла. Не было искры электричества. Не было прилива тепла, не было пульса желания. Когда его губы мягко прижались к губам Азирафаэля, демон не почувствовал абсолютно ничего.

Он тут же отстранился, глядя в выцветшие голубые глаза. Демон моргнул. Не голубые. Серые. Штормовые серые глаза смотрели на него так, словно ждали чего-то, что должно было произойти.

Внезапно Кроули понял, что совершил ужасную — ужасную, — непростительную ошибку. Он сделал шаг назад, поднеся руку ко рту, чтобы стереть ужасающее прикосновение, его сердце разорвалось на части во второй раз, когда демон осознал все, что натворил.

— Ты не Азирафаэль.

Существо перед ним улыбнулось, его холодные серые глаза заблестели на солнце. Прежде чем Кроули успел снова вскочить на ноги, существо подняло руку, крепко сжав большой и указательный пальцы, и в глазах его вспыхнул гнев.

— Жаль тебя разочаровывать.

Один щелчок — и мир погрузился во тьму.

***

========== Вестибюль ==========

***

Семеро из них поднялись на встречу с архангелами. Вельзевул думал об идее взять только шестерых, сколько он и ожидал от Габриэля, но передумал. Тот факт, что Азраэль не присоединится к ним, вряд ли был их виной, а у ангелов на боку висел меч, который, если верить слухам, стоил по меньшей мере одного герцога Ада, если не больше.