Ангел наблюдал, как Томас поднял руку над плечами, сжав большой и безымянный пальцы так же крепко, как сейчас была сжата челюсть. На краткий миг Азирафаэль действительно поверил, что этот человек собирается ударить его по лицу, прежде чем выбежать.

Оглядываясь назад, он думал, что даже это было бы предпочтительнее того, что произошло дальше.

— Неправильный ответ, Азирафаэль.

Он щелкнул пальцами, и мир ангела погрузился во тьму.

***

========== Гайд-парк ==========

***

В центре Гайд-парка возвышался холм, и на этом холме бушевала битва, которая велась миллионы лет. Крошечные солдаты неслись вперед по пересеченной местности, вверх по горам грязи, мимо травяных лесов, в конечном счете бросаясь навстречу своей гибели. Они вгрызались друг в друга, выхватывая сердца из грудных клеток, извергая кишки в сорняки, пока жизнь за жизнью вырывались из этого мира. И больше эту битву никто не увидит.

У этого холма стояла скамья, и на этой скамье сидело подобие прекрасной женщины. Она была высокой и гибкой, с огненно-рыжими волосами, ниспадавшими на спину водопадом неукротимых кудрей. Она была поразительна, опасна, соблазнительна и приносила гибель и отчаяние всем, кто приближался к ней.

Она была Войной.

В этот особенный осенний день Война сидела и наблюдала за крошечным, незначительным потоком муравьев, когда они поднимались по склону холма, одна пара ног спешила за другой. Они походили на море разрушения, топча все на своем пути. Они были всего в несколько дюймов шириной — всего лишь струйка разрушительной силы для нее, но она смотрела ярко-зелеными глазами, прикованными к хаосу, усеивающему землю внизу.

Существо безмолвно опустило руку, вонзив отполированные красным ногти в дикую толпу. Мгновенно несколько дюжин муравьев изменили свой курс, пробежав вверх по ее пальцу, а затем по обеим сторонам ладони к обнаженной руке. Злобная улыбка медленно появилась на ее рубиновых губах, когда боль пронзила ее кожу. Она наслаждалась ей, когда один за другим муравьи бились в конвульсиях, падая с ее тела, как дождь в летнюю грозу.

Она проделывала это несколько раз, чувствуя прилив гордости каждый раз, когда крошечные существа попадались в ее ловушку. Их были миллионы, и все же она могла убить каждого, если бы захотела. Но что в этом интересного? Разве не приятнее было наблюдать, как они уничтожают друг друга?

Это определенно помогало ей скоротать время, пока она ждала.

В конце концов к ней присоединилась еще одна фигура, невидимая для всех глаз, кроме ее собственных. Люди, проходящие мимо нее, должны были считать себя счастливчиками, потому что они были слепы во всех отношениях, которые имели значение. По ее мнению, мир был бы намного интереснее, если бы они все могли видеть скелет существа, одетого в одежды звездного света, в любой другой момент, кроме того, который был сразу после их смерти. Но это был не путь мира сего. Ни сейчас, ни когда-либо прежде.

Война некоторое время молчала, зеленые глаза все еще смотрели на толпу насекомых, которые каким-то образом стали еще более агрессивными по отношению к колонии, в которую они вторглись. Было очень интересно наблюдать за тем, как их взводы отрывались, роя каждого противника, который появлялся на их пути. Перелезая через них, отрывая ноги и головы, прежде чем выбросить части, как мусор, и перейти к следующему.

Это была самая ужасная природа. Она могла бы оставаться здесь и смотреть часами.

ТЫ ЗВАЛА МНЕ.

Голос прозвучал в ее голове, в пространстве, где должно было быть ее сердце, и в воздухе вокруг них. Она не повернулась лицом к фигуре, предпочитая говорить с толпой существ под ногами, зная, что он все равно услышит ее.

Он всегда слышал. Он слышал все.

— Остальные еще не вернулись, — начала она, вытягивая ногу вперед, чтобы прервать поток насекомых. Половина из них развернулась, чтобы обойти ее, другая половина, не обращая внимания на ее блестящий черный ботинок, предпочла забраться на него. — Я подумала, что будет лучше, если мы им поможем.

ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ.

Война откинулась на спинку скамьи, перекинув рыжие локоны через плечо и бросив на него недоверчивый взгляд. Идеально очерченные брови приподнялись, зеленые глаза блестели за темными очками.

— Я предполагала, что тебе не терпится вернуться к делу. В конце концов, нас так грубо прервали.

Сильный порыв ветра пронесся мимо пары, разбрасывая коричневые сморщенные листья обратно в воздух. Один из них опустился и приземлился прямо на приближающийся рой насекомых. Через несколько секунд его затоптали ногами.

По мановению пальцев в ее руке появилась высокая пенопластовая чашка с дымящимся черным кофе. Она сделала глоток, глубоко вдыхая обжигающую жидкость, которая потекла по ее горлу. Ее глаза медленно закрылись от восторга.

ЛЮДИ ПОМОГУТ ИМ, КАК И ТОГДА.

Война усмехнулась. Если они собираются ждать помощи от людей, то пройдет еще тысяча лет, прежде чем Апокплипсис снова поднимет свою прекрасную уродливую голову.

— Ты действительно готов ждать так долго? — спросила она, поставив горячую чашку на скамью рядом с собой. — Я имею в виду, конечно, им понадобилось всего несколько десятков лет, чтобы создать нас двоих, но прошли столетия, прежде чем появились другие.

СЕЙЧАС ДЕЙСТВУЮТ ДРУГИЕ СИЛЫ, ответила фигура. Из-под звездного капюшона сверкнула голубая вспышка. НАМ НЕ ПРИДЕТСЯ ДОЛГО ЖДАТЬ.

Она нахмурилась. О каких еще силах может идти речь? События, которые привели ее к возвращению в мир, были немного расплывчатыми. Она была на авиабазе, в нескольких шагах от величайшей войны, которую когда-либо знал мир. Это было бы зрелище огня, радиации и полного уничтожения миллионов видов. Зрелище, не имеющее себе равных во всей Вселенной.

А потом появились эти дети. Она столкнулась лицом к лицу с простым ребенком и в мгновение ока исчезла. Война почти не помнила, куда именно. Было темно, но не страшно. Ни жарко, ни холодно. Она все еще была связана с Землей, все еще чувствовала всю ярость каждого человеческого существа, пульсирующую в ее венах. У нее все еще были вены, все еще было ощущение времени, но она не могла видеть или слышать — ни вкуса, ни осязания, ни запаха.

Все рассуждения указывали на какую-то пустоту. Пустота, из которой ее эффектно высосали и бессистемно бросили в бушующий Ад. Рожденная из пламени ненависти и насилия, она умрет, когда мир, наконец, сожжет себя до самого конца. Было много, что можно было сделать между «сейчас» и «потом», и она абсолютно не может ждать, чтобы начать работу.

Ей не потребовалось много времени, чтобы сориентироваться. Она все еще была в Лондоне. Меньше года прошло с тех пор как она была здесь в последний раз. Война сразу же поняла, что некоторые из ее спутников еще не вернулись. Итак, она приехала сюда, чтобы удивляться и ждать, пока не получит ответы на все свои вопросы.

— Какие еще другие силы? — не то чтобы ей действительно нужно было это знать. В конце концов, это было его шоу. Она была просто чрезмерно увлеченной участницей. И все же было бы неплохо, если бы он хоть раз поделился с ней какой-нибудь информацией. Они были вместе с самого Начала — это было справедливо.

Ну что ж, подумала она. Не совсем начала с большой буквы «Н». Но достаточно близкое, чтобы начать с него считать.

Смерть молчал, глядя на нее немигающими, безразличными голубыми глазами, которые, казалось, светились даже под светом полуденного неба. Она ждала, не сделает ли он какого-нибудь движения, какого-нибудь намека на то, что он вообще слышал ее. Но он не делал.

Поняв, что разговор окончен, Война наклонилась вперед, впиваясь ногтями в колени, и встала. Пенопластовая чашка попала ей в руки, но она не стала пить из нее. Вместо этого она обошла деревянную скамью, стараясь раздавить как можно больше ползающих насекомых, прежде чем приблизиться к ближайшему озеру. Взмахнув рукой, она бесцеремонно сбросила контейнер с содержимым в воду, и жидкость растеклась по поверхности, как пятно.