— «Беречь», серьёзно? — ядовитая усмешка сама собой проступила на губах. — Сколько раз нас всех, и Дея в особенности, уже чуть не убило? Нет, я, конечно, понимаю, что нас всё-таки не убило, но списывать это всё на Эрну… ну… обидно что ли? Если бы она действительно хотела помочь Фриту, то не устраивала бы эти игры с избранным, а просто оживила бы Сердце, и всё. Она же богиня, ей это должно быть по силам. Мне кажется, ей просто скучно, и она так развлекается. По крайней мере, мне было бы скучно, живи я тысячелетия.

— А если она действительно не может, — задумчиво ответила Фрея, так и не отведя глаз от воды, — если она не настолько всесильна, и есть вещи, которые даже ей неподвластны?

— Если даже Дей может сделать больше, чем божество, то в Моркет такое божество, — фыркнула Аин, сама не зная, шутит она или нет.

— Меня больше волнует, что мы будем делать, если Дей придёт в норму раньше, чем Анс, — Фрея вернула разговор в прежнее русло, будто вовсе пропустив мимо ушей язвительный комментарий про богиню.

— Вы поедете вперёд, а я останусь здесь с Ансом, других вариантов нет, — пожала плечами Аин, накручивая на пальцы тонкие травинки.

Фрея наконец оторвалась от воды и посмотрела на Аин пристальным взглядом, словно решая, как ей воспринимать её ответ.

— Нам будет сложно вдвоём. В прошлый раз мы и вчетвером не справились, — сказала она после недолгого молчания, — я понимаю, что ты волнуешься за Анса, но…

— Нет, — отрезала Аин холодно и резко, — это ты не понимаешь. Если ему станет хуже, никто кроме меня его не вытащит. А я не собираюсь рисковать его жизнью.

— Но на кону жизнь всего мира! — в голосе Фреи слышалось то ли негодование, то ли отчаяние, но Аин не стала в этом разбираться.

Она поднялась с травы и ушла, бросив на прощание лишь:

— А мне не нужен мир без Анса.

Сейчас, прокручивая в голове этот разговор, она понимала, что вела себя слишком резко, говорила слишком эгоистичные вещи. Бессонница и усталость делали её колючей и нервной, но даже когда эмоции уже схлынули, она бы не отказалась от своих слов.

«Плевать на других — делай всё лишь для себя и брата» — эта истина хоть уже и не была такой непреложной, как в детстве, но слишком уж укоренилась в сознании.

Дверь скрипнула совсем тихонько, но Аин всё равно вздрогнула. То, что она даже не почувствовала чьего-то приближения, казалось ей противоестественным.

— Вечер добрый, — приветствовала Аин вошедшую.

Ею оказалась главный лекарь, пришедшая для очередного бесполезного осмотра или, может быть, чтобы дать лекарства, которые опять не помогут, или… Аин вовремя поняла, что начинает злиться на пустом месте и оборвала цепочку мыслей.

— Утро, — поправила её лекарь, откидывая тёмную прядь, упавшую на глаза, — хотя из-за тумана разница невелика.

Глаза у Уртики были тёмно-зелёные, глубокие, только шедшая у самого края светло-зелёная полоса, делала радужку похожей на тонкую пластинку малахита. Взгляд цепкий и, что называется, профессиональный. Вроде бы она на тебя только смотрит, а кажется, что мысленно уже и диагноз тебе поставила, и план лечения наметила.

По крайней мере Аин сейчас казалось именно так. «Врачебный» взгляд она научилась определять по характерному лёгкому прищуру.

— Но погода не так уж ужасна и даже пригодна для прогулок, — продолжила Уртика, и Аин поняла, что это не просто абстрактное замечание, а руководство к действию.

— Не люблю сырость, — пожала она плечами, и взгляд Уртики сделался строже.

— А я не люблю, когда мне мешают делать мою работу, — дипломатичность никогда не была её коньком, в отличии от прямоты, так что Аин особо и не удивилась, и уж тем более не оскорбилась. — К тому же, если так и продолжишь безвылазно сидеть здесь без сна, то и сама заработаешь выгорание. Вы связаны, — Уртика коротко кивнула на Анса. — И чем хуже ты себя чувствуешь, тем тяжелее ему выкарабкаться. А ты уже похожа на Моркетскую тень.

Сказал человек, который выглядит так, словно не спал последние пару десятилетий, мысленно съязвила Аин, хотя и сама понимала, что Уртика права. Поэтому вслух она сказала не это, а нечто совсем другое:

— У вас в замке сильные колебания энергии, да и вообще как-то… — невпопад высказала Аин ту мысль, которая терзала её чуть ли не с самого попадания сюда, но осеклась.

— Договаривай, — вздохнула Уртика, наконец садясь на стул рядом с кроватью Анса.

— Плохо здесь, вот что. Ужасно просто! — выпалила на одном дыхании Аин. — Аура нездоровая, столько негативных эмоций в воздухе летает. Непонятно, как здесь все до сих пор своей собственной желчью не захлебнулись! Сёрэ!

— Вот и на тебя уже действовать начало, — кивнула Уртика каким-то своим мыслям, словно бы подтверждая поставленный диагноз. — И не ругайся тут, пойди прогуляйся лучше, желательно бы за пределами замка, конечно, поешь, поспи хотя бы часов семь, и пройдёт.

Видимо, «пройти» должны были спонтанные вспышки злости, которые с Аин в последнее время случались всё чаще и чаще. Но она же совсем не об этом хотела поговорить!

Уртика уже отвернулась от Аин и занялась Ансом, точнее лечебным заклятием, которое развеялось почти полностью и требовало немедленного обновления. Руки лекаря уверенным и точными движениями выводили сложные знаки, а губы почти беззвучно шевелились, произнося заклинание, яркая полоска, очерчивающая контур радужки, светилась ещё сильнее.

Между двумя заклятиями Аин хотела вклиниться, чтобы продолжить прерванный разговор, но Уртика её опередила:

— Да, я знаю, что с энергией в замке что-то не так. Давно уже. Года четыре уже, наверно, но сделать с этим никто ничего не смог и выяснить причину тоже, — Уртика говорила, а пальцы её продолжали вычерчивать контуры магических формул, ярко вспыхивавших зелёным и тут же гасших. — Хотя, по правде, не очень-то и старались. Здесь большинство не маги, ты же знаешь, они и не замечают. Или делают вид, что не замечают.

— Тогда почему вы не ушли? Вас бы приняли в Сторграде… — Аин слишком поздно себя оборвала. Знала ведь, что в Сторград Уртика точно не переедет, уже не первый раз они вели подобный разговор. Так что продолжила Аин уже несколько поникшим тоном: — Или если не хотите туда, есть же множество других мест.

— Про Сторград я уже говорила. Даже не упрашивай. Ни ради себя, ни ради Фреи — нет, — Уртика взмахом руки завершила одно заклятье и, что-то тихо шепнув, начала новое, от которого воздух легонько завибрировал. — Не хочу быть призраком её прошлого. Да и к Великому Лорду я симпатий не питаю. Вдруг, однажды, леча его бессонницу, возьму и случайно капну три капли сока сопорнума вместо двух, мало ли, рука дёрнется.

Про то, как коварен сопорнум, Аин прекрасно знала. Одна капля — для успокоения нервов, две капли — мгновенный глубокий сон, три капли — и сон твой становится вечным.

— К тому же, как я их оставлю, пропадут же без меня, — под «их» Уртика, видимо, подразумевала обитателей Рейнгардского замка. И вот до них Аин точно дела никакого не было, пусть пропадают хоть всем скопом. — Да и Райн…

— Значит к Великому Лорду вы симпатии не питаете, а этот… Райн так достойный объект для заботы. Странные у вас вкусы, конечно, — зло сощурилась Аин.

Руки Уртики так и замерли, не дочертив очередной символ. Её холодные малахитовые глаза посмотрели с осуждением и странным, едва уловимым оттенком невысказанной боли. Аин было подумала, что её сейчас отчитают за грубость и неуважение, но Уртика молча отвернулась и продолжила прерванное дело.

Такие вот немые укоры Аин не любила даже больше обычных нравоучений, потому что после них повисала давящая тишина. А выразительным молчанием Уртика владела просто в совершенстве.

Не в силах это терпеть, Аин развернулась и направилась было к двери, но её неожиданно остановили. Быстро скользнув рукой в карман халата, Уртика достала оттуда небольшой флакон и не глядя кинула его Аин. Та ловко поймала. Во флаконе плескалась почти бесцветная синеватая жидкость, чуть отливавшая серебром в тусклом свете.