— И откуда взялся роскатт? — совсем уж удивлённо спросила Фрея.
Спросила вообще-то у меня, но я лишь махнул рукой. Зато Аин случая не упустила и принялась пересказывать недавние события. Но, на мой вкус, недостаточно красочно, потому что лорд у неё получился и в половину не таким раздражающим, каким был на самом деле. Я бы однозначно справился с рассказом лучше.
Когда Аин наконец закончила изливать душу, я тронул её за плечо, показал рукой на горло и сделал очень жалобное лицо.
— Чего это ты?.. — начала было Фрея, но её вопрос тут же оборвался другим, обращённым уже к Аин: — Заклятье немоты что ли?
— Оно самое, — довольно кивнула она.
— Так ведь с самого начала можно было! — восклицание Фреи прозвучало настолько раздосадовано, что стало даже обидно.
Очень хотелось сказать, что я по поводу всего этого думаю, но как бы я не напрягал голосовые связки, не удавалось произнести и звука. В голову сразу полезли воспоминания о Немом лесе и милой зверушке, обитавшей в нём.
— Да ладно тебе, не делай такое лицо, — Аин устало улыбнулась, — будем считать, своё наказание ты отбыл, но учти, я могу и снова такое заклятье наложить!
И уже через мгновение мерзкого онемения, сдавливавшего горло, и след простыл. Я вздохнул с облегчением и тут же отвернулся от девушек, делая вид, что смертельно оскорблён. Взгляд мой устремился вдаль по улице, и я увидел Анса. Он шёл медленно, ведя коня под уздцы. Капюшон его плаща скрывал почти всё лицо, будто Анс боялся, что тусклое солнце обожжёт его. Выглядело это странновато, но я уже давно усвоил — если Анс что-то делает, значит, на это есть причины, расспрашивать о которых чаще всего не стоит.
Когда он подошёл ближе и махнул рукой в знак приветствия, я успел заметить, что ладонь пересекает неглубокая, но длинная рана. Видимо, сам Анс успел о ней забыть и вспомнил только сейчас, потому что рука была очень быстро спрятана в карман. Но я всё же спросил:
— Что с рукой?
— Упал, — коротко бросил он, пытаясь увернуться от Аин, которая тут же бросилась проверять его руку.
— А где же хвалёная эльфийская ловкость? — усмехнулся я.
— Там же где и твой самоконтроль, — хмыкнул Анс.
Руку Аин ему всё-таки залечила, попутно пересказав историю с лордом и роскаттом.
***
За Рейнгардом начинался небольшой холмистый луг, западнее виднелись поля — золотистые пятна у самого горизонта. Но широкий тракт вёл не туда. Разветвляясь, одна часть дороги уводила прямо на север, другая же брала чуть восточнее, туда, где тёмной стеной возвышался лес.
Из города мы выехали уже далеко за полдень, что не радовало никого. А всё потому, что теперь мы не успеем миновать лес засветло, и придётся ехать ночью. Остановиться на ночлег где-то посреди дороги было невозможно, потому что хоть сама дорога и была хорошей, шла она через глухой болотистый лес, соваться в который себе дороже. И хоть открыто меня в вынужденном марш-броске никто не винил, атмосфера стояла гнетущая.
Усугубил ситуацию вид узкого, но длинного разлома, начинавшегося прямо у кромки леса и уходившего вглубь. На душе стало как-то уж совсем тоскливо и мрачно.
Вот только в такие моменты, наделав больших косяков, понимаешь, как хорошо быть избранным. Если бы от меня не зависела судьба всего мира, мои дорогие друзья-товарищи давно бы меня прибили. А так приходится обходится без насилия, по крайней мере, физического. Ну, а упрёки и осуждающие взгляды вполне себе можно терпеть.
И лучше бы они меня и сейчас действительно упрекали или осуждали. Тогда бы хоть не выглядели такими измученными и усталыми. Хотя, что-то подсказывало, что я сейчас выгляжу немногим лучше. Этот день будто бы стал контрольным ударом, выбившим из нас всех остатки сил.
После этого странного срыва энергия, казалось, била через край, и от того, что Аин забрала немного, стало только лучше. Теперь же очень хотелось попросить её вернуть всё обратно, ведь временами казалось, что меня сейчас вырубит прямо в седле. Словно бы чувствуя это, Бес шёл необычно плавно и аккуратно, замыкая нашу процессию, а не рвался как обычно вперёд. В те моменты, когда сознание почти проваливалось в полумрак, роскатт как бы невзначай легонько пихал меня рогом, и я приходил в себя.
Только сейчас, лишь чужими усилиями не сваливаясь с седла, я понял, зачем героям сказок давались волшебные помощники.
Судя по тому, как Анса иногда кренило вбок, и тому, как судорожно он цеплялся за поводья, его состояние было недалеко от моего. Аин свою усталость даже не скрывала, казалось, что она вот-вот остановит кобылу и воскликнет: «Надоело! Плевать на всё, разбиваем лагерь прямо здесь!». Но она молчала.
Из нас четверых самой живой выглядела Фрея. Она тоже явно устала, но всё равно держалась в седле прямо и ехала чуть впереди остальных, словно бы проверяя дорогу. Упрямство и сила воли, что тут ещё сказать…
Так прошло, наверное, с полчаса, может, немного больше. Но солнце уже успело приблизиться к кронам бесконечной стены деревьев и покраснеть, окрасив небо оранжевым и алым, сделав тени длиннее. Я уже давно утратил чувство расстояния и имел весьма смутное представление о том, сколько мы проехали, зато точно знал, что эта дорога и этот лес не кончатся никогда.
И тут роскатт забеспокоился. Не знаю, может, он забеспокоился ещё раньше, просто я заметил это только тогда, когда он, хлестнув меня хвостом по лицу, чуть ли не на голову мне полез, начав судорожно озираться. Такую суету заметил не только я.
— Чего это он? — обернувшись через плечо, Аин со смесью интереса и тревоги наблюдала за роскаттом.
— Да что б я знал, — ответил я, пытаясь снять зверька с себя, но он не давался в руки, выкручиваясь и цепляясь когтями за одежду.
Это возня привела в чувство даже Анса. Он резко поднял голову, напряжённо оглядевшись, почти так же, как роскатт. Из-за этого капюшон наконец спал с его головы, открыв заметно побледневшее лицо. Казалось, у Анса даже глаза потускнели, выцвели почти до серого. Может, так только из-за плохого освещения казалось?
Несколько минут прошли в напряжённом молчании, разбавляемом лишь шумом ветра в кронах и нашей с роскаттом вознёй. А потом за спиной Анса из ниоткуда возникла марионетка и всё так же беззвучно рванула вперёд, почти мгновенно исчезнув из виду за поворотом. Утруждать себя объяснениями Анс даже не думал, но всё и так поняли, что-то пошло не так.
— Разворачиваемся, — после полуминутного молчания скомандовал Анс, первым натягивая поводья.
— Может, объяснишь, что случилось? — спросила Фрея, но всё же начала разворачивать коня.
— Быстро!
Выкрик Анса заставил нас всех выйти из полусонного оцепенения и резко развернуть коней. Хлестнуть поводьями и ударить пятками в бока лошадям, с шага переходя в галоп.
Сзади, совсем недалеко, прямо за поворотом, завыли. Глухо и протяжно, совсем не так, как воют собаки или волки. Этот вой вообще был ни на что не похож и пробирал до костей. А ещё он приближался.
Охота. Это слово ярко вспыхнуло в глухой пустоте моих мыслей. На нас только что начали охоту. Что-то неведомое неслось по нашим следам, чуя наш запах и страх, воя на разные голоса. Оно выждало момент, когда мы будем слабы и уязвимы и напало, устроив засаду там, где мы не сможем сражаться. Чем бы оно ни было, оно явно знало, что делает.
Копыта коня стучали, казалось, даже быстрее, чем моё сердце. Управлять Бесом на такой скорости я бы вряд ли смог, даже если бы на это были силы. Так что сейчас я старался лишь не упасть и не дать упасть роскатту, отчаянно цеплявшемуся за одежду. А Бес старался спасти нас троих.
Остальных марионеток, метнувшихся назад, к невидимому нечто, я увидел лишь краем глаза, как и непонятную белую вспышку, созданную Аин.
Сзади вновь завыли, но уже от боли и злобы. И кажется, замедлились.
Фрея оторвала одну руку от поводьев, чуть наклонившись вбок. Я дёрнулся вперёд, подумав, что она падает. Но она лишь коротко коснулась камня на эфесе меча и снова крепко схватилась за поводья. Сзади послышался скрип древесины. Обернуться я не решился, боясь упасть, но, наверно, Фрея как-то перекрыла путь.
