Он до сих пор чувствовал запах солнца, тянуло им почему-то из города. Зверёк задумался. Город не такое уж плохое место, там шумно, опасно и суматошно, зато всегда есть еда, иногда даже встречаются добрые люди, которые дают эту еду просто так. Иногда есть глупые люди, которые плохо следят за своей едой. Но есть и злые люди, такие как охотники.

Город был притягательным и опасным. Из города пахло солнцем. В город нельзя соваться без полной уверенности, что сможешь оттуда сбежать. Он не был уверен, но лаз в стене был не так уж и далеко. Запах солнца дурил голову. И зверёк рванулся вперёд.

***

Я ехал, мок под ливнем и ненавидел морок. Причём с каждым шагом ненавидел всё сильнее и сильнее. Чтобы поставить заслон от дождя, согреться и высушить одежду, потребовалось бы меньше десяти минут, даже если бы я делал всё один. Но для этого надо было колдовать. А колдовать было нельзя, потому что хоть чуточка магии — и этот их драгоценный морок лопнет как мыльный пузырь. И тогда всё, конец всему нашему путешествию, и неминуемая смерть где-нибудь в застенках Рейнгардского замка.

Отчего-то я был на сто процентов уверен, что господа маги степень ужасности местного общества сильно так преувеличили. В крайнем случае, ну переночевали бы мы в этом страшном замке, я бы даже героически пережил один какой-нибудь приём — или что они там устроят — и всё. Серьёзно, не заперли же бы они нас у себя насильно. Мы тут вроде как мир спасаем, так что нас задерживать — это как совершать коллективную попытку суицида.

Но все эти мысли я благополучно держал при себе, потому что, если их озвучить, мне опять скажут, что я чего-то не понимаю. А выслушивать очередную лекцию о том, какой я неразумный, мне хотелось даже меньше, чем мокнуть под дождём.

Оставалось только надеяться, что-либо дождь скоро кончится, либо мы найдём какое-нибудь место, где можно его переждать. Ну и ещё неплохо бы было завтра всем вместе не слечь с простудой или ещё чем посерьёзнее, потому что дождь был ледяной. Так что все силы я тратил на то, чтобы не дрожать и не злиться слишком сильно. Как мне сказали, этот их морок на ауре могут разломать даже сильные эмоции, особенно такие, как у меня. Так что я честно старался себя сдерживать. Уж что-что, а подавлять эмоции, когда надо, я умею.

Из-за дождя я не мог даже толком город рассмотреть. Мы просто ехали в расплывчато-серую неизвестность, и всё это начинало явно отдавать безнадёжностью. По крайней мере для меня, остальные, может, и знали, куда едут. Мне хотелось в это верить.

Чуть впереди маячила моя толстовка. Отдельно от меня она ехала, потому что была надета на Фрею. Смотрелись они вместе достаточно комично. Фрею будто замотали в цветастую тряпку, причём замотали абы как, совершенно не заботясь о том, будет ей удобно или нет. В своё оправдание скажу, что делалось всё из лучших побуждений. Не так давно, практикуясь в формульной магии, я эту самую толстовку заговорил, чтобы она стала непромокаемой. И сейчас она проходила краш-тест, причём, судя по тому, что Фрею не трясло от холода, проходила даже успешно.

Странно, но только наряжая Фрею в свою толстовку, я заметил, какая она на самом деле миниатюрная девушка. Она ж и до метра семидесяти ростом не дотягивает! Да и руки у неё без перчаток с металлическими вставками куда тоньше. Но когда у Фреи в руках меч, этого почему-то не замечаешь…

Хотя с Фреей всё было ещё не так плохо, больше всех повезло Аин. Причём я затрудняюсь сказать, сарказм это сейчас был или нет. Анс ухитрился быстро отрыть плащ и укрыть им сестру так, что её из-под горы ткани и видно не было. Плащ тоже заговорённый, так что я уверен, что Аин там внутри сухо и тепло. Пожалуй, можно даже завидовать либо везению Аин, либо предусмотрительности Анса. Ведь у других плащи тоже были, но видимо, как и мой, покоились где-то на дне сумок.

И вот, когда я уже был почти готов послать проклятый морок ко всем чертям и отогреться с помощью магии, мы остановились у двухэтажного здания с надписью «Таверна». Просто «Таверна» и всё, на какое-либо название у хозяина фантазии не хватило. Ну и наплевать, главное, что там тепло и сухо.

***

Тепло обдало меня мягкой волной, стоило только войти внутрь. Вместе с гулом голосов, далёким, едва слышным потрескиванием камина и запахом еды всё это составляло столь прекрасное сочетание, что я готов был взвыть от восторга. И плевать, что одежда была мокрая и липла к телу, от чего меня до сих пор пробирало до костей, в тот момент я был практически счастлив.

Мы нашли свободный стол — один из немногих, таверна была почти переполнена — и практически упали за него. Вид у нас был мягко говоря не очень: замёрзшие, мокрые и встрёпанные. Без магии мы оказались беспомощны даже перед каким-то дождём. Прямо как самые обычные люди. Только сейчас я почти с ужасом осознал насколько сильно привык к магии и тем приятным бонусам, что она дарила. Жизнь без неё теперь казалось жизнью без ноги или руки. Дожили. И это ещё даже полугода не прошло!

Все так устали, что никто даже не подумал, пойти и заказать чего-нибудь. Фрея отряхивала воду со штанов, и, судя по тому, что они медленно, но всё-таки становились суше, ткань их тоже была как-то заговорена. Аин, выудив из сумки зеркало, критично осмотрела своё отражение. Волосы её всё же успели вымокнуть и капли с них падали ей на лицо и на стол. Она попыталась их немного высушить. Рукавом рубашки. Но быстро поняла, что дело гиблое, и просто откинула мокрые пряди назад. Раньше бы Аин явно поправила причёску всего лишь одним движением руки, но магия была под запретом.

Но девушки-то ещё легко отделались, а вот на нас с Ансом было больно смотреть. С нас быстро натекли целые лужи, и оставалось надеяться, что хозяин таверны отнесётся к этому с пониманием, а не набросится на нас за то, что мы тут болото развели.

Я потихоньку отогревался, даже вновь начал чувствовать пальцы рук и ног. А вот Анс будто наоборот окончательно заледенел. Он сидел в одном положении, облокотившись на стол и подперев руками голову, закрыв глаза, дышал редко и неглубоко. Может, вовсе уснул, я, если честно, тоже был бы не против. Проклятый морок тянул из меня силы, я это явственно чувствовал. У Анса этих сил, похоже, не было вовсе. Кожа его побледнела, не сильно, но заметно, а под глазами залегли тени. Ему явно не помешал бы отдых. Нам бы всем он не помешал, но времени на это не было.

Из усталого оцепенения я вышел только когда Фрея, поднявшись с места, накинула что-то мне на плечи. Ещё пару секунд потребовалось на то, чтобы осознать, что цветастое нечто было моей толстовкой. Сухой и тёплой. Значит, я всё-таки смог нормально её зачаровать.

На автомате, почти не задумываясь над тем, что собираюсь сказать, я хотел было возразить, что Фрее тёплая одежда нужнее, но меня прервали, не дав даже начать:

— Спасибо за неё, я уже согрелась, — мягко улыбнулась Фрея, — а у тебя до сих пор губы синие.

И толстовка так и осталась на моих плечах, а Фрея ушла, видимо, решив позаботиться о нашем обеде. Или ужине. Какой вообще сейчас час?

Когда она вернулась, я не заметил, снова выпав из реальности и невидящим взглядом уставившись в окно, около которого и стоял стол. В окно было видно стойло, расплывчатое из-за мутного стекла и дождя. Стойло представляло собой всего лишь широкий навес, под которым можно было оставить лошадей. Отсюда я мог разобрать лишь их силуэты, но вроде как вели себя они спокойно, хотя я совершенно не помнил, удосужились ли мы их привязать.

От созерцания конюшни меня оторвала тарелка, которую поставила передо мной крупная средних лет женщина со светлыми волосами и простым открытым лицом. Она тепло улыбнулась нам всем, от чего морщинки вокруг её глаз стали заметнее, но её это не портило, даже наоборот. Хотя что уж там, в этот момент любой, принёсший еду, показался бы мне чуть ли не ангелом, ведь я вдруг ощутил, что просто зверски голоден.

Только каким-то чудом я заставил себя соблюсти приличия и поблагодарить женщину, спасшую меня от голодной смерти. Точнее двух женщин, Фрея тоже явно заслуживала благодарности за заботу о нас всех.