Анс тяжело вздохнул, а через мгновение в воздухе прямо передо мной возникли полупрозрачные светло-серые буквы, выведенные почерком Анса.

«Говорить не получится. Здесь не существует звуков».

Я даже не удивился, чего-то подобного и стоило ожидать от местного леса. Я хотел было соорудить ответ в такой же манере, не знаю, что это была за магия, но ничего сложного в ней мне не виделось, но меня прервали всё те же парящие строчки:

«Даже не пытайся это повторить. Это место очень враждебно относится к светлой энергии. А ты будешь писать именно ею, причём в чистом виде».

Ну, зная это, я мог бы попробовать использовать другой вид энергии, у меня ведь когда-то получалось.

«Даже если осознанно попытаешься писать чем-то другим».

А если…

«Нет. Дей, просто даже не пытайся. Не надо. Помолчишь немного, ничего с тобой не случится. Даже Аин это может. Иногда».

Анс посмотрел на меня очень укоризненно, Фрея тоже. Я лишь как можно демонстративнее закатил глаза. Они, наверно, уже пару месяцев мечтали о том, чтобы меня вот так вот заткнуть. Наконец-то их желание сбылось, ну ничего, пусть торжествуют пока могут.

***

Мы шли всё дальше вглубь леса, нить всё тянулась и тянулась, потихоньку забирая левее. Идти по этому лесу, который я про себя обозвал «немым», было совершенно невыносимо. Пейзаж абсолютно не менялся, будто мы снова оказались в зацикленной локации, и, если бы не нить, я бы подумал, что мы просто ходим кругами. Усугубляло картину то, что от давящей тишины у меня начала сильно болеть голова. Более того, отсутствие звуков вызывало в душе что-то сродни панике при клаустрофобии. Безумно хотелось услышать хоть один, даже самый тихий звук, но ничего не было. Это чувство периодически захлёстывало сознание, но я старался ему не поддаваться.

Мы до сих пор пытались обогнать время, но здесь его будто и не существовало вовсе, мир застыл в одном мгновеньи, но я всё равно боялся опоздать.

С Фреи тоже слетела вся показная уверенность. Она нервно озиралась по сторонам и, кажется, то ли неосознанно, то ли просто по привычке прислушивалась. Я знал, что если переведу взгляд на её руку, то увижу, как она до побеления в костяшках пальцев сжимает рукоять меча.

Спокойным казался разве что Анс. Он сосредоточенно смотрел вперёд, словно для него нить не терялась в тумане, и больше вообще ни на что не отвлекался. В который раз уже убеждаюсь, что нервы у него сделаны даже не из стали, а из сплава вибраниума с адамантием.

Вообще не понимаю, как в такой обстановке можно быть настолько спокойным и сосредоточенным. Я никак не мог заставить себя сконцентрироваться на дороге, потому что мне казалось что откуда-нибудь на меня вот-вот выскочит неведомая жуть и прикончит на месте. Полагаться можно было только на зрение, так что я постоянно нервно озирался по сторонам, надеясь, что если что-то на меня и выскочит, то я это увижу или почувствую хотя бы за пару секунд до нападения. Но я никого не видел.

Первым необычным, что я увидел, была марионетка. Она неподвижно стояла между деревьев, казавшись на этом фоне очень уместной, но ещё более жуткой, чем обычно. Как только мы подошли чуть ближе, одна рука её плавно поднялась и указала куда-то вперёд и влево.

В душе поднялось почти паническое чувство надвигающейся беды. Хотелось сказать: «а давайте не будем к ней подходить», но говорить я не мог. Выбежать вперёд и преградить путь не мог тоже, потому что нам до сих пор нужно было найти Рея. Да и, в конце концов, это же марионетка Анса, он бы почувствовал, если бы с ней что-то было не так.

Поборов в себе желание развернуться и броситься бежать, я сделал ещё несколько шагов за Ансом и Фреей, надеясь, что всё это мне просто кажется. Пора бы было уже запомнить, что это магический мир, а если в магическом мире тебе что-то кажется, то, скорее всего, так оно и есть.

Анс резко замер, не дойдя до марионетки буквально несколько метров, и вроде даже хотел сделать жест, чтобы мы остановились, но не успел. Серебряная нить, которую он держал до этого, вдруг обвилась вокруг его руки, впившись в ладонь так, что прорезала кожу, и дёрнула Анса в сторону с такой силой, что он упал, скрывшись в плотном тумане.

В этот же момент марионетка взмыла вверх и повисла, словно висельник в петле. Сейчас она более всего напоминала сломанную игрушку.

Фрея тут же рванулась в сторону Анса, но я остановил её, резко дёрнув за руку. Впереди блеснуло что-то серебристое, в голове сразу же возникла ассоциация с натянутой острой проволокой. Дёрнул я явно слишком сильно, оступился, споткнулся обо что-то, скорее всего, о такую же нить, и полетел вниз.

В этот полёт я увлёк ещё и Фрею, так и не успев выпустить её руку. Падал я недолго, практически сразу впечатавшись во что-то, спружинившее под нашим общим весом, как страховочная сетка. Каким-то чудесным образом я ухитрился стукнуться о затылок Фреи, на что голова отреагировала волной мерзкой боли. Попробовав встать, я понял, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. У Фреи с этим было несколько лучше, она отскочила в сторону, разорвав рукав блузки, который так и остался на сетке. Только сейчас я заметил, что на Фрее нет защитных перчаток, да и вообще какой-либо защиты. Ну конечно, мы же не готовились к бою.

Как только Фрея открыла мне обзор, я, насколько позволяло положение, огляделся и понял как же крупно влип. В самом прямом смысле этого слова. Всё пространство вокруг поляны — я абсолютно не представляю, откуда здесь взялась поляна, — было оплетено цепляющейся за деревья паутиной. Она поднималась высоко вверх и терялась в черноте кроны.

Я со всей возможной силой рванулся вперёд, паутина немного растянулась, но уже в следующее мгновение, колыхнувшись, затянула меня назад. Нити были такими прочными, словно стальными, и невероятно липкими.

Не теряя зря времени, Фрея схватилась за меч. Лучше бы она сначала Ансу помогла. Мне-то пока вроде ничего не угрожает, а он вообще пропал непонятно где.

Стараясь не задеть меня, Фрея рубанула по паутине. Я рефлекторно зажмурился, когда лезвие пролетело где-то совсем рядом с моим плечом, попытался высвободить руку, но понял, что ничего не изменилось. Открыв глаза, я увидел озадаченную Фрею и её меч, который просто прилип к паутине. Отлип он, к счастью, так же легко, но паутине от этого хуже не сделалось.

Явно настала пора брать дело в свои руки, плевать как это место реагирует на светлую энергию, не болтаться же мне тут до скончания времён.

Я представил, как паутина горит. Ясно так представил, со всей возможной страстью. Но вышло всё гораздо слабее, чем я представлял. Рассчитывал на столб пламени, а вышла всего лишь яркая вспышка. Но это не важно. Важно, что я упал на колени, ощущая долгожданную свободу движения. Фрея от этой вспышки отшатнулась назад, неудачно влипнув в другую паутину и оставив на ней часть второго рукава.

Быстро обернувшись, я увидел, что паутина в том месте где я висел, не сгорела, а обвисла, но сейчас постепенно снова натягивалась. Это явно ничего хорошего не предвещало, как и то, что перед глазами на несколько секунд всё поплыло, а тело налилось тяжестью. Но сейчас меня больше волновало то, что если приглядеться, можно было заметить, что по паутине словно импульс прошёл, и теперь это мелкая дрожь стремилась куда-то вверх. Я запоздало подумал, что у каждой паутины должен быть паук.

Нечто неведомое, огромное и тёмное, что я поначалу даже не различил на фоне чёрных стволов, угнездилось почти около самых крон. Больше всего оно напоминало паука, только увеличенного до нескольких метров в длину. У него было паучье тело, два огромных клыка торчащих из пасти и восемь ног, заканчивающихся чем-то, очень напоминавшим кисти человеческих рук, но привлекало внимание другое. Глаза. У этого существа, кем бы оно ни являлось, было восемь почти человеческих глаз, правда расположены они были не горизонтально, а вертикально. И все эти восемь глаз пристально смотрели на нас.

Фрея до сих пор стояла к нему спиной, так что я просто взял её за плечи и развернул, почувствовав, как она вздрогнула, когда тоже увидела монстра.