И почему всё всегда именно так? Почему местным монстром не могло оказаться что-то похожее на лесного зверя, а не на паукообразное? Если есть во вселенной список самых мерзких и жутких существ, то пауки там явно занимают одну из лидирующих позиций.

Но хуже всего было даже не это, хуже всего было то, что чуть ниже, ближе к земле, я различил Рея, намертво влипшего в паутину, опутанного ею так, что торчала только голова. Он был без сознания, и я заставил себя верить в то, что он действительно просто без сознания, запретив продумывать другие варианты.

Я замер, не зная, что делать. Нужно было найти Анса и спасти Рея, но что-то мне подсказывало, что паук не будет бездействовать вечно. Пока что он не нападал, лишь смотрел, и я начал аккуратно отходить в сторону, вообще непонятно на что надеясь. Я потянул за собой ещё и Фрею, но она не двинулась с места. На мой удивлённый взгляд она только покачала головой, а потом кивнула в сторону, как бы говоря мне идти одному.

«Забудь про свой грёбаный героизм! Я не оставлю тебя наедине с пауком, который раза в три больше, чем ты сама», — так бы я сказал, если бы мог говорить, но я до сих пор не мог, так что всё это я постарался вложить во взгляд.

Кажется, основной посыл Фрея уловила, но восприняла его совсем неправильно. Камень на навершии вспыхнул зелёным. В ответ на мой взгляд Фрея только улыбнулась, а потом резко махнула мечом в сторону ближайшей паутины, преграждавшей путь в ту сторону, где предположительно был Анс. Зелёная вспышка заставила меня зажмуриться, а когда я открыл глаза, Фрея уже неслась в сторону паука, занеся меч для удара. Всё-таки у неё, как и у любого нормального героя, ярко выраженные суицидальные наклонности.

В этот раз ей удалось действительно разрубить паутину, а не просто растянуть, но удивляться этому было некогда. Не успев даже подумать, что вообще делаю, я рванул за Фреей, отчего-то мне казалось, что она сейчас в большей опасности, чем Анс. Будем надеяться, что паук здесь всего один.

Лезвие меча светилось зелёным, и с каждым мгновением это свечение становилось всё сильнее. Когда оно сделалось настолько ярким, что смотреть на него не жмурясь стало почти невозможным, Фрея сделала выпад в сторону паука. С лезвия сорвалась зелёная вспышка.

Сначала паук не отреагировал, то ли не понял, что происходит, то ли выжидал чего-то, но в последний момент рванулся в сторону. Кажется, ему отсекло часть задней лапы, но он даже внимания на это не обратил. Фрея хотела ударить снова, но вовремя заметила, что появилась новая проблема.

Её атака не задела паука, но задела паутину. Она начала рваться, опадая вниз так, словно в одно мгновение потеряла всю свою прочность. Это было бы нам даже на руку, если бы на той части паутины не висел Рей. Мы с Фреей бросились вперёд, начисто позабыв про паука. На бегу я создал магическую сеть, натянув её между двумя ближайшими деревьями. Не знаю, насколько прочной она вышла, но, чтобы хотя бы затормозить падение, её должно хватить.

Линия разрыва дошла до того места, где висел Рей, и он полетел вниз. Первая сеть, которую я натянул, благополучно порвалась, потом вторая, третья, четвёртая. Я решил сделать ставку не на качество, а на количество. Пятая сеть тоже порвалась, но это было не важно, за это время Фрея успела добежать до нужного места и поймать Рея в метре от земли. И только она хотела отбежать назад, как сверху их накрыло несколькими слоями упавшей путины, под весом которой Фрея и подняться не смогла.

Я даже шага в её сторону сделать не успел. Паук камнем рухнул откуда-то сверху, оказавшись передо мной. Рефлекторно я отшатнулся назад, но вышло слишком медленно и неловко, руки паука обхватили мою шею, подняв меня над землёй. У него были именно руки, хоть и покрытые мелкими колючими волосками, но почти человеческие кисти с длинными сильными пальцами, впившимися в шею, перекрывая доступ воздуху.

Из головы мгновенно выбило все мысли, в ней осталась только пульсирующая боль. Я словно забыл, что могу использовать магию, забыл, что вообще такое магия, и просто безвольно молотил ногами по воздуху и пытался разжать паучью хватку. Но эта тварь держала крепко.

Паук всё ещё смотрел на меня с некой толикой интереса в чёрных глазах, где зрачок сливался с радужкой. Он будто проверял, насколько же быстро я задохнусь. Мне самому казалось, что достаточно быстро. В глазах начало темнеть, и я их закрыл, чувствуя, как сознание начинает отключаться.

И вдруг я почувствовал, что хватка паука чуть ослабла. Не особо разбираясь, почему это произошло, я сделал судорожный вдох. Распахнув глаза, я увидел лица марионеток. Их было шестеро и все они вцепились в паучьи руки, старательно разжимая их. Они не просто схватились за них, пальцы марионеток были почти до половины погружены в паучью плоть, так что чёрная кровь стекала вниз крупными каплями. Но паук, кажется, даже не замечал этого, будто совсем не чувствуя боли. Вокруг его ног обвивались серебристые нити не паутины — волос марионеток. Эти нити сильно натягивались, явно в попытке связать паука, но пока это не получалось.

Какое же это беспомощное положение, когда чьи-то руки сжимаются на твоём горле!..

Я не мог придумать подходящего заклинания, но должен был сделать хоть что-то. И я ударил паука «чистым светом» — так Аин однажды назвала энергию, которую я использую для создания любого заклинания. Удар явно вышел слабее, чем обычно, и забрал слишком много сил, но паучья хватка разжалась. В следующую секунду я уже лежал на земле, ощущая только боль от падения. Чуть повернув голову, я увидел Анса. Одна его рука плотно влипла в паутину, но другая была свободна, и именно ею он натягивал нити. Анс бросил на меня короткий взгляд, посмотрев так, как обычно смотрел, когда хотел сказать, что я идиот, и снова отвернулся.

Сначала я не понял, в чём провинился, но когда ближайшая марионетка протянула ко мне руку, чтобы помочь подняться, я увидел, что на руке у неё ожог. В месте ожога кожа из чёрной сделалась серой, покрылась трещинами, как на фарфоре, но саму марионетку это не сильно заботило.

Поднялся я всё-таки сам, не смог заставить себя взять руку марионетки, покрытую паучьей кровью. Пока я приходил в себя, Ансу всё-таки удалось связать лапы пауку, и теперь он лежал, двумя передними лапами пытаясь разорвать путы на шести задних.

Я в очередной раз пожалел о том, что практически не знаю формульной магии, потому что в момент, когда мозг отказывается работать из-за боли и паники, придумывать заклятья крайне сложно. И я снова ударил паука лучом чистого света, стараясь не задеть марионеток или нити. В тот момент, когда мой луч врезался в паука, с другой стороны по нему ударила вспышка зелёного света.

Паук взвыл, и это был первый звук, который я услышал в этом лесу. После давящей тишины, которая чуть не свела меня с ума, этот рёв отозвался взрывом боли. В глазах потемнело, сознание замкнуло, на секунду или на несколько минут, я не знал.

Очнувшись я понял, что сижу на земле, согнувшись настолько, что почти упираюсь в неё головой, и изо всех сил зажимаю уши руками. Кто-то тряс меня за плечи. Преодолевая боль в позвоночнике, я распрямился. Передо мной сидела Фрея, рот её открывался, но я не слышал ни звука. Снова.

Меня окатило волной паники. Я подумал, что у меня лопнули барабанные перепонки или ещё что-то в организме сломалось, и я больше никогда не смогу слышать. Видимо, этот страх отразился на моём лице, потому что волнение во взгляде Фреи усилилось.

— Да очнись же, Дей! Ты меня слышишь? — прорезал давящую тишину её голос, словно она произнесла какое-то заклинание, вернувшее мне слух.

Я кивнул, Фрея выдохнула с огромным облегчением.

— Ты как? Встать можешь?

Я неопределённо мотнул головой, сам не понимая, что конкретно имею в виду: то ли что со мной всё в порядке, то ли что сейчас волноваться надо не за меня. Хотелось узнать, где Анс и Рей, но заставить себя говорить я пока не мог, на это до сих пор не хватало воздуха.