— Ну тебя точно лучше, — усмехнулся Айвор, отражая одно из заклятий прямо в своего противника. Но это его только разозлило. Или всё-таки его разозлили слова. Что-то из этого.

— Сволочь, — прошипел он.

А через мгновение на щит Айвора обрушился такой поток его энергии, что самого Айвора даже начало медленно сдвигать назад из-за силы давления. Но щит держался и разрушиться в ближайшее время не грозил. Значит, можно было оглядеться. Ситуация была так себе. Витар удалось вывести из игры ещё одного соперника, но двое на одного всё равно не лучший расклад. Мору и Фолкора удалось разделить. Плохо.

Щит начал давать трещины. Нужно было решаться. Время будто замедлилось, Айвор просчитывал варианты, пытался предугадать.

Слева — Витар творит атакующее заклинание, но в её сторону уже летит другое. Она не успеет ни увернуться, ни сотворить щит.

Справа — Мора блокирует одного противника, поддерживая щит обеими руками, но её уже готовятся атаковать сзади, отразить она не успеет.

Времени обдумывать план не было. Да и зачем что-то ещё продумывать, когда хорошая идея быстро пришла в голову? Его противник сам сделал половину работы — направил на него поток почти чистой энергии, сильно заряженной эмоциями, но с простейшей формулой. Такой очень легко перехватить, перенаправить, усилить.

Щит превратился в зеркало, энергия Айвора влилась в чужую, подчиняя её своей воле, и устремилась в сторону сотворившего заклятие. Она ударила в него с глухим звуком. Врезалась, разлетелась волной ярких брызг, протащив его по земле в цветастом вихре.

Уже через мгновение Айвор был готов бросится к друзьям, но все вдруг замерли. Всё вдруг замерло. Иллюзия поля боя стремительно распадалась, развеивалась, как пылевое облако. Все взгляды были устремлены в одну точку.

— Харм! — выкрикнул кто-то в ужасе.

«Точно, вот, как его зовут» — отстранёно подумал Айвор.

Он тоже посмотрел туда, куда и всё, на Харма. Точнее, он собирался посмотреть на Харма, но увидел перед собой то, что много раз уже видел на свалке — искорёженную военную машину. Рука его была погнута под неестественным углом, изо рта вырывался невнятный хрип, похожий на помехи, а по рубашке растекалось тёмно-красное пятно ржавчины.

Айвору захотелось отвернуться, но не смог. Парализующее заклятие растеклось по венам, сделав тело неподвижным, словно оно было выточено из цельного куска железа. К Харму уже кинулись дежурные лекари.

Так что ничего страшного. Его быстро починят.

— Дейайвор, — пророкотал за его спиной голос преподавателя. — Это была последняя капля.

***

— Скажи, как до такого дошло? — мама сидела напротив него за кухонным столом, уронив голову на сложенные руки. — Это же была просто тренировка, а теперь мальчику минимум месяц лежать в госпитале.

— Не то, чтобы я буду по нему скучать, — фыркнул он себе под нос.

— Айв! — мама подняла голову лишь для того, чтобы укоризненно глянуть на него. — Тебе давно не шесть лет, но с тех самых пор, как ты пошёл в школу, я вынуждена регулярно наведываться туда, чтобы узнать, что ты опять что-то… вытворил. Думаешь, это нормально, что я постоянно оставляю ЦС без присмотра по такому поводу?

— ЦС, да? — Айвор ядовито усмехнулся. — Ты действительно сейчас о нём думаешь? Я чуть не убил человека, а ты думаешь о ЦС?

— Не преувеличивай, ты бы не убил его, просто превысил допустимый уровень мощности заклинания, — ответила она, будто защищая Айвора от него же самого.

— Ты не ответила на вопрос, — усмехнулся Айвор.

Дверь тихонечко приоткрылась. Совсем чуть-чуть. Значит, Фрит тоже вернулась из школы. И подслушивает. Айвор послал в её сторону магический импульс, слабенький, как щелчок по носу. За дверью тихонько ойкнули.

— Фрит, — вздохнула мама.

— Я не подслушивала! — Фрит выглянула из-за двери. — Просто хотела спросить, можно я потом заберу Айва, когда ты его отругаешь? Он обещал мне помочь с домашним заданием.

— Можно. Но я ещё долго буду его ругать, — мама махнула рукой и Фрит тут же оказалась за дверью, а сама дверь перестала пропускать звуки. — Ну и дети, — вздохнула она.

«Все в родителей» — хотел сказать Айвор, но слова так и застряли в горле.

— Айв, послушай, — продолжила она после недолгого молчания, — тебе осталось учиться год. Потом поступишь в академию, будешь на своём месте. А пока доучись этот несчастный год, не создавая проблем. Разве я о многом прошу?

Ему хотелось ответить «нет». Но это «будешь на своём месте» почему-то царапнуло слух. Словно скрип в огромном отлаженном механизме. В том механизме, в котором он всего лишь ещё один винтик.

— А что я, собственно, сделал не так? — вдруг спросил он, невысказанное тогда, ещё в школе, поднималось из глубины души. — Это же модель боя. В реальном бою тоже есть ограничения по уровню магии? Его тоже остановят, если кто-то превысит лимит?

— Это не бой, а тренировка. К тому же не все станут воинами.

— Не все? Тогда почему каждая академия — военная? Зачем нам вообще эти тренировки? Почему у нас всегда военная время? За что мы вообще воюем? Почему началась эта война? Скажи! Скажи же, ну!

Он не заметил, как вскочил со стула, опрокинув его. Как ударил руками по столу. Как энергия начал клубиться вокруг него, вибрировать.

— Сядь, — приказала мать ледяным тоном.

— Ответь хоть на один вопрос. Хотя бы на один, — в голосе злость и обида странным образом мешались с почти скулящей жалобностью, — кто для тебя важнее: мы или ЦС? Кого ты побежишь спасать в первую очередь, если город начнут атаковать?

Их дом находился на одном из нижних уровней той же башни, в которой обитал ЦС. Да, именно обитал. Это было его логово, его дом. Айвор и его семья лишь ютились внизу, тогда как ЦС занимал всю вершину.

— Не говори глупостей, Айвор, ты знаешь, что я вас люблю, — ответила мама. Почему-то казалось, будто она оправдывается.

— Но ЦС ты любишь больше, да? — к горлу подступил противный удушливый ком. Айвор был рад тому, что Фрит не может их подслушать. — На этот вопрос можешь не отвечать.

Он рванулся к двери и сломал запирающее заклинание. Мама что-то крикнула, но он так и не разобрал что. В ушах почему-то стоял не стихающий гул, похожий на шум, от работы ЦС.

***

Свалка только формально находилась за городом. На самом же деле — на границе между городом и трущобами, приросшим к слаженной экосистеме города, встроившимися в неё, как вирус в программу. Свалка — могильник погибших кораблей — всегда была тем местом, где легко можно было затеряться. Среди огромных гор искорёженного металла человек казался чем-то незначительным, почти смешным.

Айвор забрался на одну из таких гор, примостившись на носу корабля, от которого осталось, считай, одна кабина пилота. Эта кабина, выгоревшая изнутри, зияющая провалами разбитых бронированных окон, напоминала вороний череп. Айвор видел его однажды в учебнике о вымерших существах.

Там же он видел и изображение кита. Отчего-то слабо верилось, что столь огромное существо могло существовать. Так что воображение упорно рисовало кита похожим на боевой крейсер. Один из таких как раз лежал напротив, загораживая почти весь обзор. Вспоротое брюхо обшивки, торчащие кости стального каркаса, изъеденные ржавчиной точно гнилью.

Если подумать, эта свалка ничем не отличалась от любого другого кладбища. Люди ничем не отличались от боевых кораблей. Ведь когда ты перестаёшь быть полезен для войны — тебя выбрасывают. Это правило справедливо для всех.

— Айв!

Витар окликнула его стоя внизу, Айвор ещё не успел спросить, зачем она пришла, как она уже забралась на нос корабля и села рядом, свесив ноги с острого птичьего клюва.

— Зашла проверить, как ты, а дома одна Фрит, — объяснила Витар, не дожидаясь вопроса, — она сказала, что ты опять с матерью поссорился. Вот и подумала, что тебя стоит искать здесь.

— Фрит стоило бы поменьше болтать, — вздохнул Айвор.

— Она волнуется, — голос Витар вдруг сделался грустным, — и я тоже. Все мы.