Теперь я точно могу сказать, что их прогресс обогнал наш. Они изобрели идеальную технологию полного погружения. Осталось встроить туда возможность влиять на историю и готово, Фрит вступит в игровую эру.

— Получается, вы совсем не можете читать обычные тексты или различать лица людей? — удивился я.

— Можем, но только с помощью этого, — Фэй дотронулся до тонких дужек очков. — Есть ещё заклинания, которые воздействуют непосредственно на зрение, но сейчас они работают нестабильно, и у меня от них глаза болят.

Он привычным жестом поправил очки, и они ярко сверкнули в свете ближайшей лампы. Уверен, Фэй не пользуется теми заклинаниями ещё и из-за таких мелочей. Все любят зловеще сверкать очками.

— А что бы случилось, если бы вы не вытащили меня из книги? — запоздало спросил я. Если Фэй специально примчался меня спасать, то, наверно, что-то серьёзное. Надеюсь, я не отвлёк его от очень важных дел своей глупостью и неосторожность.

Повесили бы тут плакатик с правилами эксплуатации книг что ли. Или я тут единственный дурак, который не знает, как такое читать?

— Да ничего, — пожал плечами Фэй, — головокружение и усталость, не более — всё-таки книга берёт немного твоей энергии, чтобы рассказывать историю.

Я протянул многозначительное «а-а-а», и радостно сообщил, что со мной всё в порядке. Фэй кивнул и занялся делами. Оказалось, что он здесь не случайно проходил и даже не ради меня, а чтобы расставить книги. Те книги, которые крайне не любят, когда их перемещают на полки телепортацией или левитацией. И раз уж Фэю пришлось тратить на меня время, то я вызвался помочь ему с этим. Библиотекарь явно был счастлив сбагрить часть вредных книг на меня.

По странному совпадению последнюю книгу я вернул в шкаф, расположенный как раз напротив загадочной двери без ручки. И вопросы снова зароились в моей голове как стая диких пчёл.

Я покосился на Фэя, ставившего на полку предпоследнюю книгу из стопки, потом на дверь и снова на Фэя.

— Ну спроси уже, — выдохнул он.

— У меня что, действительно всё на лице написано? — не думал, что меня настолько легко считать.

— Хуже, — Фэй посмотрел на меня насмешливо, — твои невысказанные вопросы буквально звенят в воздухе. Совершенно невыносимо. Так что лучше спрашивай сразу.

С учётом того, что иное восприятие для сильфов является основным, я готов был поверить в то, что Фэй действительно слышит, как мысли носятся по моей голове и со звоном ударяются в стенки черепа.

— Что за этой дверью? Почему она без ручки? Без скважины? Её можно вообще открыть? — выдал я сразу всё, о чём думал.

— За ней ничего, но открыть её нельзя, — Фэй поставил последнюю книгу на полку, и я молча проследил за этом действием, ожидая, что он продолжит. Но он не продолжил.

— Серьёзно? Совсем ничего? Зачем она тогда вообще здесь? И почему её нельзя открыть? Или всё-таки можно, но не всем?

— Надо же, как она тебя зацепила, — Фэй задумчиво оглядел дверь, словно бы вспомнил, всегда ли она здесь была или появилась совсем недавно. — На самом деле за ней действительно ничего нет. Не то, чтобы совсем, но всё-таки ничего. А открыть её нельзя никому. Многие пробовали, но ни у кого пока не вышло. Насчёт того, почему… посмотри на неё иным зрением.

И я посмотрел. Дверь опутывала плотная сеть заклинания. Оно было похоже на сплетение множества тонких нитей паутины, выраставших прямо из стен замка. Под паутиной я разглядел и другое заклятье, наложенное на саму дверь. Она стала похожей на витражное окно, разбившись на множество ячеек, в каждой из которых были начертаны какие-то символы. Какие, я разглядеть не смог, они словно бы размывались. К тому же, ещё была надпись. Она светилась теперь ярким золотом. Прочитать её я так и не смог, но как-то понял, что именно из-за неё заклинание видится нечётко.

— Зачем двери, за которой ничего нет, такая защита? — спросил я, возвращаясь к нормальному зрению.

— Это… старая история, — Фэй сначала поправил очки, а потом рассеянно провёл рукой по волосам.

Что-то мне подсказывало, что история ещё и забавная. Возможно, даже немного стыдная. У меня буквально глаза запылали. Теперь если не узнаю, точно не смогу спокойно жить.

— Твоё любопытство давит на голову даже сильнее, чем взгляд лорда, — тяжело вздохнул Фэй. — Учти, это не комплимент.

— Учту, — послушно согласился я, — но на будущее. А пока я буду давить на вас своим любопытством. Пока вы мне всё не расскажите. Хоть до конца жизни.

На лице Фэя отразилось что-то среднее между задумчивостью и искренним страданием, словно он прикидывал долго ли я смогу прожить, и стоит ли оно того. Всё время его раздумий я пытался сделать своё любопытство как можно более навязчивым и вездесущим.

— Это был спор, — наконец сдался Фэй, — между мной и моим другом. Смогу ли я создать такой барьер, который сам не смогу взломать. Спор я, как видишь, выиграл.

Забавные развлечения у господ магов, конечно. Интересно было бы узнать, на что они спорили, но спрашивать такое уже как минимум нетактично. Вместо этого я спросил о другом:

— В чём фокус? Что такого особенного в этом заклинании?

— Фокус прост, открыть дверь можно только изнутри, если же пытаться отпереть её снаружи, упрёшься в барьер. Барьер же сделан так, чтобы впитывать любую враждебную магию и направлять её на своё восстановление. Сломать саму магию не выйдет, потому что формула размыта с помощью древней печати сильфов, — Фэй снова смотрел на дверь задумчиво, но теперь так, будто прикидывал, как бы её всё-таки можно было взломать.

— А если переместиться за дверь? — решил попробовать я.

— Барьер охватывает и пространство за дверью тоже. А внутрь барьера нельзя переместиться с помощью магии. Ты должен просто возникнуть из неоткуда прямо за дверью или изначально существовать за ней.

— Тогда можно ударить по барьеру с такой силой, которую он не сможет впитать, и он сам взорвётся от перенапряжения, — снова попытался я.

— Это действительно один из способов ломать подобные барьеры, — согласился Фэй, — но дело не только в нём, а ещё и в двери. Она служит перераспределителем энергии. И чтобы барьер было невозможно взорвать, я связал её с замком. А замок изначально связан с горой. А гора с потокам энергии, которые текут внутри земли.

— Так. Постойте, — до меня неожиданно дошёл масштаб, до которого дошёл их спор. — То есть, чтобы выиграть, вы связали какую-то дверь, за которой есть одно большое ничего, непосредственно с энергией мира?

Фэй кивнул. А мне сделалось очень странно. Потому что он однозначно гений. Но в этому случае его гениальность была, конечно, восхитительна, но совершенно бессмысленна. То ли ему было конкретно так нечего делать, то ли… он был очень молод, и его развели на слабо. Ещё одна мысль звякнула в голове.

— А этот ваш друг случайно не Рейденс? — спросил я почему-то с опаской.

Это было очень странное чувство. Сначала видеть легендарный волшебный меч, потом говорить с участником легендарных событий. Казалось, ещё чуть-чуть и сам Рейденс вывернет откуда-нибудь из-за угла. Я был бы не против. С радостью делегировал бы ему свои обязанности по спасению мира. Он-то человек уже опытный и неплохо со всем справлявшийся.

— Он. Мы поспорили об этом буквально через несколько дней после того, как я закончил заклинание для библиотеки, — сказал Фэй, и в его глазах снова на миг промелькнуло то странное выражение, которое я заметил при нашей первой встрече. Боль и тоска. Теперь-то я смог разобрать.

И вдруг я понял такую простую и, казалось бы, очевидную вещь, которую мой мозг, шокированный встречей с живой легендой начисто отрицал. У Фэя были друзья. Соратники, с которыми он сражался плечом к плечу. А теперь все они мертвы.

Мне стало неловко. Захотелось извиниться. Но я толком не знал, за что конкретно собираюсь просить прощение.

— Ты похож на него, на Рейденса, — вдруг продолжил Фэй, и я замер. Его глаза за синеватыми стёклами очков тоже казались стеклянными. — Его невысказанные вопросы тоже порой бывали оглушительно громкими.