Но да, ладно, всё-таки они мне не нравились. Мне не нравились их взгляды, не враждебные, но оценивающие. Казалось, видя меня они начинают прикидывать в уме, а достоин ли я своей роли? Своей «избранности». У них в глазах почти читалось: кто он? откуда? почему он? что в нём особенного?

Каждый раз, когда я чувствовал на себе такой взгляд, мне хотелось крикнуть: «Да спроси уже всё, что хочешь!» Но между нами будто пролегала невидимая стена молчания.

Иногда кто-то всё же осмеливался её нарушить. И тогда, они действительно пытались спросить всё, что их интересовало, но не напрямую.

«Комфортно ли вам на новом месте?», «Наверно, жизнь здесь сильно отличается от той, что вы вели раньше?», «Быть избранником Эрны такая честь, верно?»

Я отвечал на все их вопросы уклончиво, умело переводя темы и сводя разговор на нет. И почти с садистским наслаждением наблюдал, как они стараются вывернуться и придумать, как всё же выспросить у меня всё, что их на самом деле интересует. Терпение раньше сдавало обычно у меня. Я ссылался на какие-то крайне важные дела и уходил.

После таких разговоров я всё время ловил себя на мысли о том, как сильно Аин, Анс, Фрея, Фриг и Фэй отличаются от всех остальных обитателей замка. И как сильно я им за это благодарен.

К счастью, на этот раз неприятных встреч удалось избежать, но полностью спокойным я почувствовал себя только когда дверь библиотеки с тихим щелчком закрылась за моей спиной. Кажется, я превращаюсь в социофоба. Или мизантропа. Я ещё не определился.

Какой-то особой цели у меня не было. Поэтому пару минут я простоял просто глядя вверх и медитативно созерцая, как над моей головой изящные белые мосты перемещаются, превращаются в лестницы и обратно. А после побрёл между книжных шкафов, рассматривая корешки книг. Названия некоторых из них оставались для меня загадкой. На моём пути попадались целые ряды огромных стеллажей, заполненных книгами на неизвестных мне языках. Языков во Фрите, к слову, было не так много что-то около десяти, некоторые из которых имели свои наречия и говоры. Все они были приблизительно похожи и имели общую базу, так что людей, владеющих всеми языками сразу, встречалось не так уж и мало. Но больше всего меня поразило то, что во всех школах — которые здесь бесплатны и общедоступны — учат как минимум двум языкам помимо родного.

Интересно, дойдут ли у меня когда-нибудь руки выучить хотя бы ещё парочку языков или я так и останусь демонстративно необразованным?

Если подумать, было крайне интересно наблюдать за тем, как магия, вошедшая в обыденную жизнь, меняет её коренным образом. Из-за того, что простейшие магические артефакты использовались буквально везде даже, например, в сельском хозяйстве и были доступны самым обычным крестьянам, те могли спокойно отпускать своих детей учиться в школы. Быть же необразованным здесь считалось ну как минимум стыдно.

А у нас примерно в это же время за умение читать и сжечь могли. Особенно если ты читаешь то, что читать вообще-то не следует.

Кстати, о том, что читать не следует. Здесь вот чисто случайно не может водиться какой-нибудь запретной секции с книгами по древней и не очень разращённой магии? Не то, чтобы я собирался ими пользоваться. Мне просто так. Для науки.

И то ли библиотека почувствовала моё желание, то ли просто повезло, но в какой-то момент я обнаружил себя на третьем этаже, а перед собой запертую дверь. На небо вновь набежали тучи, укрыв купол плотным туманным занавесом. Не хватало разве что раскатов далёкой грозы, и тогда бы я точно уверился в том, что собираюсь сделать что-то нехорошее.

А пока я собирался как минимум дёрнуть за ручку, чтобы проверить, что дверь точно закрыта. Но ручки не было. Замочной скважины тоже. Просто белая дверь в белокаменной стене. Единственное, что привлекало внимание — надпись, сделанная золотом. Она начиналась на стене, пересекала всю дверь и заканчивалась с другой её стороны. Сделала она была на неизвестном мне языке, красивом, витиеватом, больше похожем на узор. Но всё же я почему-то знал, что это именно надпись, а не орнамент. Что же там могло быть?

«Вход только для персонала»?

«Не входи, убьёт»?

«Локация находится в разработке»?

Постояв ещё немного, я побрёл дальше, с твёрдым намерением потом расспросить об этом кого-нибудь. И пусть только попробуют не ответить.

Но идти мне пришлось недалеко. Только я дошёл до ближайшего стеллажа, как на глаза мне попались ряды странных книг. Странными они были потому, что кореши их оказались совершенно чистыми, без единой надписи. Я задумчиво хмыкнул, вытащил одну книгу наугад, раскрыл, быстро пролистал. Пустые страницы мелькали одна за другой, быстро-быстро. Сначала я разочаровался, потом почувствовал, что у меня кружится голова, а дальше случилось что-то странное.

Нечто огромное, всепоглощающее, всеобъемлющее ворвалось в моё сознание потоком цветов, звуков, запахов, ощущений. Я стоял посреди леса, вдыхая запах влажных осенних листьев и недавно прошедшего дождя. Но в то же время я был на заснеженном горном пике, и острые снежинки летели мне прямо в лицо, царапая щёки. А под ногами моими шумело море, тёплое ласковое. Пустынное солнце палило так яростно, что я задыхался от его жара. Луговая трава качалась вокруг меня бесконечным морем, вдали кто-то пел. Кто-то другой плакал, кричал и звал на помощь, толпы людей бежали из горящего города, и…

Кто-то захлопнул книгу прямо перед моим носом, и я ещё несколько минут смотрел на бледно-лиловую тканевую обложку с узорами, но без названия.

— Ты каким-то образом ухитряешься находить опасности в самых безобидных вещах, — вздохнули рядом, — хотя, возможно, это некая общая черта избранников Эрны. Быть может, это её умиляет.

Я несколько раз моргнул, перевёл взгляд вниз. Ещё с полминуты глядел в пол, пытаясь осознать себя здесь и сейчас, а не в пустыне, лесу, горах или горящем городе.

— Это… это что вообще было?! — я посмотрел на книгу в моих руках так, будто она вот-вот могла отрастить зубы и отгрызть мне пальцы.

— Самая обычная книга сильфов, — Фэй посмотрел на меня со смесью жалости и насмешливости. — У нас их пишут только так.

— А словами там, предложениями, главами, вообще никак? — я всё ещё не мог отдышаться и собрать мысли в кучу. Часть из них, кажется, затерялась на одной из бешено сменявшихся локаций.

— У нас вообще нет языка, который бы использовался для обычного письма. Есть только тот, которым пишутся заклятья, — только сейчас я заметил, что на Фэе были надеты круглые очки с чуть синеватыми стёклами, которых я раньше не видел. Моё предположение о его плохом зрении всё-таки оказалось верным?

— Как же вы так живёте, без письменности? — я вновь опасливо покосился на книгу. — И как это вообще читать? Там же всё в кучу.

— Там, — Фэй забрал у меня из рук книгу и поставил обратно на полку, — всё как раз-таки по порядку, просто книга не привыкала к тому, что её пролистывают. Она не поняла, чего ты от неё хочешь, поэтому показала тебе всё сразу.

— Не привыкла? Показала? Она живая что ли? — всё больше недоумевал я.

— Каждый магический артефакт по своему живой. А каждая книга является магическим артефактом. Если, конечно, у автора хватило воли и желания сделать её таковой.

То есть, выходит, даже те самые обычные — как мне казалось — печатные книги, которые я таскал из библиотеки, были магическими артефактами? Тогда не странно, что они всегда открывались именно на той странице, где я остановился, или на той, где было написано то, что я искал.

— А насчёт того, как мы живём без обычной письменности, объяснить несколько сложнее, — продолжил Фэй. — Понимаешь, у сильфов с рождения только одно восприятие и зрение. Они немного отличаются от того, что вы называете «иным», но в целом очень похоже на него. Мы видим мир несколько менее предметным.

Я вспомнил, каким мне виделся «иной» мир. Звуки, образы, потоки энергии. Всё это и было записано на страницах книги и прошло сквозь меня, когда я её пролистал. Я не просто наблюдал за историей, я был где-то внутри неё, среди героев и событий.