— Интересные вещи, оказывается, у тебя в голове творятся, — Фрея рассеянно пропустила через пальцы пряди распущенных волос. На свету они отливали тёмно-синим и ультрамариновым.

— Случается иногда. Но учти, я выдаю по одной умной мысли в месяц-два, а дальше мой мозг бездействует и копит силы. Так что не думай привыкать к моей разумности.

— А я-то думала, почему ты такой бестолковый. Оказывается, нужно было просто подождать, — прозвучало хоть и насмешливо, но беззлобно. Никакой наигранной строгости лишь немного язвительный прищур глаз.

Почему-то именно в этот момент я подумал о том, что на самом деле глаза Фреи должны быть зелёными. Светлыми? Тёмными? Уходящими в серый? Или, может, в синий? Зачем вообще им эта смена цвета глаз и татуировка? Больше ни у кого в замке я такого не видел.

— Тогда скажи, зачем ты всё-таки занимался конным спортом и почему перестал? — оказалось, Фрею не так-то просто сбить с мысли. Я-то надеялся, что мы уже закрыли тему.

— Долгая и скучная история, — отмахнулся я.

— Мы никуда не торопимся, — заметила Фрея, и разделив волосы на три пряди, начала снова заплетать косу, — да и история от человека из другого мира просто не может быть скучной. К тому же, я хочу понять, что ты за человек.

— Зачем? — спросил я, не подумав.

— Мы с тобой как-то неправильно начали знакомство, — я следил за её пальцами, как они перебирают тёмные пряди так ловко и плавно, словно играют на арфе заученную до автоматизма, но любимую мелодию. — Я не люблю судить о людях, ничего о них не зная.

Я тяжело вздохнул. Ну ладно, раз ей так интересно.

— Вся эта идея со спортом вообще не моя. Просто прихоть отца, — последнее слово будто наждачкой оцарапало горло. Стало так неуютно, как бывало только под его взглядом в те поганые минуты моей жизни, когда я снова не оправдал его ожидания.

На самом деле можно было соврать. Придумывать истории на ходу — это мой конёк. Поэтому большинство моих знакомых имели совершенно разное представление о моём прошлом и моих родителях, в зависимости от того, какая история для них выдумалась и какие чувства я планировал ей вызвать. Но Фрее всю эту историю с моей травмой я рассказал хоть и коротко, но честно. Правда, об отце больше ничего не сказал, но да демон с ним. Не хочу лишний раз вспоминать.

Когда я закончил свой рассказ, руки Фреи вдруг замерли. Она несколько секунд отрешённо смотрела куда-то вдаль, а потом резко обернулась ко мне.

— Демон… теперь мне вдвойне неловко, — пробормотала она, пальцы её разжались, выпуская так и не доплетённую косу.

— Только не начинай снова извиняться, я определённо не нуждаюсь в срочной психологической помощи, — я подхватил конец косы и закрепил его узкой тёмной лентой.

Только сделав это, я подумал, что, наверно, нарушил что-то около миллиона местных правил приличия. Хотя здесь вроде как с этим было проще, но кто знает. Мне, как ни странно, никто до сих пор не прочитал лекцию по этикету.

Фрея, к счастью, не оскорбилась. Наоборот, улыбнулась и поблагодарила.

— Я и не собиралась извиняться, — сказала она после, отбросив косу за спину, — я изначально подстроила это всё, чтобы узнать тебя получше.

А она молодец, быстро схватывает.

— А безумный конь твой соучастник, да? — спросил я, иронично смотря на неё.

— Конечно, — Фрея кивнула. За моей спиной будто подтверждая её слова заржал Бес.

Заговор. Ну я так и знал.

— Но теперь я на самом деле понимаю тебя несколько лучше, — Фрея почему-то отвела взгляд, — ожиданиям моего отца тоже трудно соответствовать.

***

На следующий день после безумных скачек тело всё ещё болело, но не так сильно, как могло бы. Фрея принесла мне какую-то заживляющую мазь. Она однозначно была волшебной, потому что иначе сегодня своё покрытое синяками тело мне не удалось бы так легко отодрать от кровати. Но вот от боли в мышцах она меня не спасла.

— Ты сегодня как заржавевший доспех, — заключила Фриг, понаблюдав за моими жалкими попытками защищаться от её атак.

Под её внимательным присмотром я практиковался в создании барьеров. Выходило с переменным успехом.

— Просто скажи, что я сегодня похож на кучу мусора, и не надо всех этих метафор, — прошипел я, схватив плечом очередной магический импульс. Не особо больно, но неприятно.

Фриг рассмеялась и снова обрушила на мой барьер мощь своей магии. Первый лопнул, почти как мыльный пузырь, но я успел вычертить второй. Тот самый, который похож на многогранную призму. Магия ударила в него с треском ломающегося льда и яркой вспышкой, но разбилась о грани и ушла в стороны.

— С отражающим барьером у тебя всё хорошо, — задумчиво сказала Фриг, мимоходом метнув в меня ещё несколько вспышек, — а вот с принимающим просто ужасно.

— Потому что в моём понимании, барьер должен отражать всё то, что до тебя долететь не должно, — проворчал я.

Одна из граней моего барьера дала трещину, но я быстро подлатал её, влив энергии. Фриг на это одобрительно кивнула. И послала в мою сторону ещё одно заклинание.

Оказалось, что магических барьеров существует великое множество, а способов их создания — ещё больше. Но два самых основных — отражающий и принимающий. И если с отражающим всё понятно, то принимающий должен поглощать часть энергии от удара и подпитываться ей. Соорудить такого энергетического вампира у меня и не получалось.

— Ты просто строишь его неправильно и воспринимаешь тоже, — говорила Фриг, продолжая лёгким движением руки отправлять в мой щит всё новые и новые заклинания, — такой барьер можно построить, базируя его либо на готовности принять всё, что тебе дают, либо на желании присвоить себе даже то, что не принадлежит тебе. А у тебя всё основывается лишь на желании отгородиться.

Иногда уроки магии начинали до странности напоминать сеансы психотерапии. Я уже понял, что местная магия очень плотно связана с психоэмоциональным состоянием, но это всё равно меня несколько выбивало. Поэтому я потерял концентрацию, и мой барьер треснул сразу в нескольких местах. Пришлось спешно латать.

— И что мне, по-твоему, делать? — я внимательно следил, как трещинки на барьере склеиваются, подсвечиваясь с другой стороны разноцветными вспышками.

— Менять отношение и восприятие, — последовал незамедлительный ответ. И вот у них в магии почти всё так работает. Сначала вроде и здорово, а потому думаешь — а может, заклинания заучить как-то попроще было бы.

Ладно. Хорошо. Не отгораживаться, а принимать и присваивать. Какой-то это всё-таки неправильный барьер получается. Зеркальный.

Улучив момент, между двумя атаками Фриг, я вычертил новый барьер поверх старого. Энергии на него ушло по ощущениям чуть не вдвое больше, даже в глазах на мгновение потемнело.

Но в этот раз, когда вспышка заклания Фриг ударилась в него, он не лопнул, он сделал что-то странное. Сверкнув острым зеркальным блеском, он будто преломил заклинание и отправил его обратно во Фриг. Оно разбилось об её барьер бело-золотой вспышкой, оставив на нём неглубокую трещину.

— Совсем не то, что нужно, но тоже интересно, — Фриг усмехнулась, её барьер починился почти мгновенно и будто бы сам собой.

Я уже и сам понял, что создал. Зеркальный барьер — это ещё один вид защиты, не просто рассеивающий, а отражающий магию обратно во врага. Один из самых энергозатратных барьеров, потому что, искажая формулу вражеского заклятья, он вливает в неё твою энергию, мешая её с чужой.

В общем, если до этого я отгораживался от мира просто бронестеклом, то теперь оно ещё и зеркальное. Можно сказать, я по обыкновению выбрал курс прямо противоположный нужному.

— На самом деле хороший барьер, если сил его держать хватает, — подбодрила меня Фриг, — для начала тебе и этих хватит. А потом, может, ты не только отгораживаться научишься.

Чувство, будто она говорит не только про барьер, мне совсем не понравилось.

***

Потратив ещё полчаса на бесплодные попытки создать барьер, подпитывающийся чужой магией, Фриг всё-таки решила отпустить Дея. Не столько из жалости, столько потому, что он истратил почти весь свой ресурс, но, кажется, этого то ли не осознавал, то ли не ощущал вовсе.