Вся эта ситуация напомнила мне о цыганках, пристававших на улицах к людям и говорящим им о порчах и скорой смерти. Поверишь, заслушаешься — и считай, с деньгами и прочими ценностями ты попрощался. Да и сама торговка чем-то напоминала цыганку — цветастая юбка, копна вьющихся чёрных волос, придерживаемая обручем на голове, и глаза, настолько чёрные, что не видно, где кончается радужка и начинается зрачок. Но было в её словах что-то ещё. Что-то заставлявшее замереть на месте и вспомнить, что в детстве, вообще-то, очень боялся страшилок про ведьм.

— Неужели я чем-то болен и скоро умру? — язык слушался плохо, но язвить я могу в любом состоянии.

На мои слова торговка улыбнулась, грустно и даже сочувствующе, словно перед ней и впрямь стоял неизлечимо больной человек.

— О нет, мальчик, это не болезнь. От болезни можно исцелиться, или хотя бы получить надежду на исцеление. А такое и лечить никто не возьмётся, а кто возьмётся, тот глупец или шарлатан. Смерть знает твоё имя и цвет твоих глаз. Ведь на тебе лежит взор Моры.

От знакомого названия меня передёрнуло. Стало совсем жутко. А торговка всё смотрела на меня с тоской и жалостью, и глаза её будто становились темнее с каждым мгновением.

— Так значит, я умру? — я спросил это без издёвки, но и без дрожи. Спокойно и ровно, словно меня вовсе не начало трясти.

— Все мы однажды умрём, всё зависит от того, когда и как, — улыбка торговки стала острее, а взгляд не отрывался от моих глаз, хотя мне очень хотелось их отвести, но я не мог. — Я не знаю, как ты умрёшь, ровно как не знаю, где и когда, но всё ж слишком рано, для столь юного существа. Смерть любит тебя, ровно так же, как и жизнь. Но, когда придёт время, ты встретишь смерть словно родную сестру — это всё, что я действительно знаю.

— И я ничего не могу сделать? — мне было холодно и страшно, но я себе в этом не признавался.

— Смерть идёт за тобой след в след, — голос торговки стал задумчивым и чуть более человеческим. — И единственное, что ты можешь сделать — не оборачиваться.

— Ну всё, достаточно! — Фрея грубо отпихнула торговку в сторону и, с силой схватив меня за руку, потащила прочь. — Хватит с нас этих страшных сказок!

В этот раз торговка ей не препятствовала, наоборот, она словно бы растворилась в толпе. Но всё же сквозь шум до меня долетели её последние слова: «Да будет светлым твой путь, избранник смерти».

Судя по тону и тому, с какой силой она меня тащила, Фрея была очень зла. В очередной раз я отметил, что у этой леди крайне сильная хватка, кажется, ещё чуть-чуть и мне сломают запястье.

— Это всё глупости! — уверенно заявила Фрея. — Даже не думай ей верить.

— Да я вроде и не собирался, — на удивление спокойным тоном ответил я. — В моём мире любят пугать несуществующими болезнями, а потом их лечить, так что я вроде как привык.

Вообще-то торговка была достаточно убедительна, чтобы ей поверить, но кто захочет верить в собственную смерть? Тем более, раз уж она, по её словам, всё равно неминуема, то смысл разводить панику? К тому же, если события продолжат развиваться настолько стремительно и непредсказуемо, то я и вовсе разучусь паниковать — выработаю иммунитет.

Фрею мои слова приободрили, она-то, видимо, собиралась уже бросить все силы на то, чтобы убедить излишне мнительного меня, что всё в порядке и завещание составлять пока рано. Что ж, перенаправим её энергию в другое русло. Начать я решил издалека.

— А что это за Вечное дерево такое, и почему мне надо около него поселиться?

— Согласно легенде, его посадила Витар, богиня природы. Оно излучает светлую энергию и исцеляет тех, кто к ней близок. А Вечное оно потому, что никогда не сбрасывает листьев и… ну в общем, это лучше видеть, может, доведётся когда-нибудь. Но я не вижу особо смысла тебе около него селиться, с энергией у тебя, по-моему, всё и так весьма неплохо, — ответила Фрея.

Звучит как минимум интересно. Я бы посмотрел на такую местную достопримечательность, особенно если до него не очень сложно добраться.

— А выражение «смерть знает цвет твоих глаз» устойчивое или она его сама сочинила?

— Устойчивое, — Фрея всё ускоряла шаг, словно пыталась сбежать от меня и моих вездесущих вопросов, но всё-таки отвечала. — Помнишь же, что цвет глаз связан с аурой, а значит и с душой? «Смерть знает цвет твоих глаз» — это дословный перевод с древнего языка. Значило оно, скорее всего, что-то вроде «ты на примете у смерти». Так говорят про неизлечимо больных или проклятых.

Мы свернули в тёмный переулок, и меня обдало прохладой, а в нос ударил запах сырости, перемешанный с экзотическими ароматами зелий, всё ещё доносившимися с Восточной улицы. Странный контраст.

— И последнее, что это за проклятие такое «Взор Моры», и как оно действует? — тема не самая приятная, но всё же моё любопытство требовало ответа здесь и сейчас.

Фрея даже с шага сбилась, но моментально восстановила равновесие. Я подумал, что каким-то образом зашёл на некую запретную территорию и собрался было дать задний ход, но Фрея всё же ответила, хоть и явно через силу:

— Обычно взором Моры называют какую-нибудь болезнь, непонятно из-за чего возникшую и неизлечимую. Проявляться это может совершенно по-разному, но всегда ведёт к смерти. Иногда так ещё называют мутировавшие проклятия, которые никак не снять.

Слова будто вязли в тишине переулка, сливаясь со звуком капающей воды. И я неожиданно поймал себя на мысли, что безумно, почти до дрожи, хочу снова оказаться на солнце.

— И что, это прямо абсолютно точно смертельно? В смысле кто-то видел, как от этого «взора Моры» умирали или это просто народное поверье?

— Я видела, — руки Фреи сжались, а голос немного дрогнул. И ещё до того, как она закончила фразу, я понял, что должен был заткнуться раньше, — моя мама умерла от такого проклятия, а она была лекарем. Лучшим из лучших.

— Прости, я не…

Фрея прервала меня коротко махнув рукой. Она обернулась и посмотрела на меня спокойно, без боли или обиды.

— Я сказала это не для того, чтобы ты меня жалел. Просто чтобы не недооценивал силу подобных вещей. Хотя, я думаю, та женщина не совсем об этом говорила.

— А о чём тогда? — это был хоть плохонький, но способ перевести тему.

— Именно проклятье или болезнь «взором Моры» начали называть только после сорокалетней войны. В древних же легендах взор Моры — это «избранность смертью». Если честно, я не очень понимаю, что это значит. Вроде как, это нечто неуловимое, что связывает тебя с миром мёртвых и влечёт смерть к тебе, но при этом оно не рассматривалось, как что-то плохое. Странно в общем.

Действительно странно. То, что влечёт смерть к тебе. Типа «то, что нас не убивает — делает нас сильнее», так что ли? Ох нет, не нужно мне никакой избранности смертью, я ещё с тем, что делать с избранностью светом не разобрался.

Комментарий к Глава вторая «Моркетская падь» (часть 2)

Кагефуми — кроме того, что это японский вариант догонялок, это так же тип отношений меду людьми, основанный на неком соперничестве, при котором один как бы пытается «наступить на тень» другому, после партнёры меняются местами.

Витáр — лесной воин.

========== Глава третья «Искусство светлой магии» (часть 1) ==========

«Невежество, помноженное на желание учиться, не изъян, а достоинство»

Макс Фрай «Чайная книга»

— Если ты не встанешь через минуту, то…

— То что? Понесёшь меня на руках? — ядовито спросил я, с трудом разлепляя глаза. После вчерашнего хотелось спать и сдохнуть. И если Анс не жнец, явившийся по мою душу, то нам определённо не о чем говорить.

— Нет, — его лицо осталось прежним, всё с той же невозмутимой улыбкой. — Тебя понесут на руках мои марионетки. И поверь, ты этого не хочешь.

Я поверил. Мгновенно. Что-то такое почти неуловимое в тоне Анса подсказало мне, что лучше не нарываться и не проверять. Потому что, возможно, с такой же вежливой улыбкой он может приказать своим марионеткам спустить меня с лестницы. Причём своим ходом и вниз головой.