— Не то, чтобы я полностью в этом уверен, — в последнее время я в принципе мало в чём уверен, — но тебе не кажется, что в какой-то момент всё будто пошло не по нашему плану, зато по плану кого-то другого?

— Да меня с самого твоего появления не покидает чувство, что всё пошло не по плану, — усмехнулась Фрея, а я обиженно фыркнул. Нашла время шутить.

— Я не об этом, — я ненадолго задумался, мысли в голове до сих пор путались, а события никак не хотели вставать в хронологический порядок. — Кажется, всё началось с близняшек, Риннон и Ронат, одна из которых упала в разлом.

— Только не говори, что это было подстроено! — возразила Фрея. — Ты сам виноват, что на тебя наложили заклятье, нечего было привлекать к себе столько внимания. Не влезь ты тогда в тот турнир, ничего бы не случилось.

— Ладно, это действительно мой косяк, — интересно, есть вероятность, что хоть когда-нибудь они уже забудут про этот случай? — Но дело не в этом, а в том, что в тот раз, по случайности или нет, я забрался куда-то очень глубоко в Моркет. Плохо помню, что там происходило, но знаю, что что-то важное там всё-таки произошло. После этого моя магия начала сбоить. Потом мы хотели объехать Рейнгард.

— Но наткнулись на огромную моркетскую тварь в лесу, — продолжила мысль Фрея.

— И не просто «наткнулись», — поправил я, — нас в этот лес буквально заставили зайти. Заодно уменьшили количество марионеток Анса, и прибавили арахнофобию к и без того огромному списку моих психологических травм.

— Эта тварь нас действительно сильно потрепала и заставила забыть об объезде, — задумчиво ответила Фрея, — а потом было нападение на дороге?

— Нет, до этого ещё кое-что случилось. Помнишь того конокрада около таверны? — она кивнула. — Когда я с ним дрался, в какой-то момент он… будто стал чем-то другим, будто в него что-то вселилось. И это что-то знало, что этим дурацким боем окончательно дизбалансирует и без того не пойми как текущую во мне энергию.

— Тогда ты и сам будто стал кем-то другим, — голос Фреи вдруг сделался очень грустным и взволнованным, но она быстро справилась с этим, — хотя, может, мне просто показалось. В любом случае, тогда это нас сильно задержало и вымотало.

Да уж, вымотало. Тогда я повёл себя как полный придурок (будто когда-то я веду себя по-другому). Сам себя испугался. Но, получается, на это и был расчёт. Неужели это существо настолько хорошо меня знает, что может предугадывать мои реакции? Или я просто веду себя слишком предсказуемо?

— Именно, — кивнул я, — а потом была та жуткая стая. И вот мы здесь, да ещё и сильно потрепанные. Очень всё удачно сложилось, не находишь? Не для нас удачно, конечно.

— Подожди, ты же не хочешь сказать, что… — Фрея вдруг замерла и резко развернулась, так и не выпуская моей руки. — Мы же не идём прямо к Абелоун?

Мне хотелось сказать «нет», но это единственный вывод, к которому я пришёл. Никто другой просто не мог подстроить всё это. Конечно, ещё оставался шанс, что эта цепочка событий вовсе никакая не цепочка, а ряд странных, не связанных друг с другом совпадений. Было бы здорово, окажись оно так.

— Поэтому, я и не хотел, чтобы ты шла со мной, — только и смог ответить я.

Какое-то время Фрея стояла молча, о чём-то думала или просто приходила в себя. Я старался выглядеть спокойным и не думать о том, что, возможно, тащу её на верную смерть.

— Ладно. Хорошо, — Фрея развернулась так же резко, как и повернулась, и быстрым шагом пошла вперёд, увлекая меня за собой. — Абелоун так Абелоун. В конце концов, однажды мы всё равно должны были с ней встретиться. К тому же, не думаю, что она так же сильна, как раньше, всё-таки большая часть её сил запечатана.

Голос её звучал уверенно и решительно, шаг был твёрдым, и только рука немного дрожала.

— Кстати, надеюсь, у тебя есть план, потому что я к такому развитию событий совсем не готова, — добавила она после недолгого молчания.

— У меня есть план, — поспешил заверить её я.

— И насколько он продуман? — всё же Фрея уже слишком хорошо меня знает. Пожалуй, это даже пугает.

— Ну примерно на половину. В крайнем случае процентов на сорок пять, — признался я. — Но, знаешь, кому-то и с двенадцатью процентами плана удавалось разрулить ситуацию.

— Звучит вообще неубедительно, — Фрея вновь тяжело вздохнула, — но давай, рассказывай свой полуплан.

***

Мой план не понравился Фрее так же сильно, как он не нравился мне. Но другого у нас всё ещё не было. Пока мы шаг за шагом приближались к цели, продираясь сквозь тьму, я не думал о том, какова вероятность того, что всё получился. Я не думал о том, что всё провалится. Я не думал о том, что мы выиграем. Я вообще ни о чём не думал. Не чувствуя ни страха, ни даже волнения, я ощущал себя человеком, видящим кошмар, но осознающим нереальность происходящего. Как же это, в сущности, было глупо.

— Здесь, — выдохнула Фрея, когда мы остановились перед чем-то, раньше, видимо, бывшим дверью.

Сейчас же то, что это дверь, я понял только по едва заметной ручке. Сама же дверь и стена были плотно оплетены тёмными ветвями, похожими на терновник. Я рефлекторно протянул руку вперёд, но Фрея тут же меня остановила.

— Там же шипы, — бросила она, уже замахиваясь мечом.

Клинок прошёл сквозь толстые, переплетённые ветви так, как прошёл бы сквозь воздух. Тени терновника распались туманной дымкой и слились с тьмой, и только на двери осталась длинная царапина.

Фрея нажала на ручку, но та не поддалась, словно была приварена намертво или подпёрта чем-то изнутри. Я тоже решил попробовать, но, как только я дотронулся до ручки, тут же отдёрнул руку. Кожу обожгло резкой болью, словно в неё вонзилось десяток иголок.

— Её надо чем-то перевязать, — рассеянно пробормотала Фрея, глянув на мою руку.

Я отрицательно покачал головой. Боль прошла так же быстро, как и возникла. Только с ладони капала тёмная, почти чёрная кровь, которую я небрежно отёр о рубашку. Рана меня совсем не беспокоила. Это была даже не угроза, так мелочь. Просто у кого-то очень странный способ приветствия.

Дверь медленно и бесшумно отворилась. Последнее, что я заметил, бросив на неё взгляд — ручку, оплетённую терновником.

Не было больше ни теней, ни дверей, ни замков, зато была небольшая полупустая комната, по полу которой змеился светло-серый туман. Из мебели — кровать и кресло. Вот на кресле она и сидела, смотрела в окно и будто бы совсем не ждала нас. За окном была тьма, такая непроглядная, как если бы стекло вымазали чернилами, но она будто бы что-то за ним видела.

Это была почти Линк. Те же тёмные падающие на лицо волосы, болезненная бледность, даже платье то же самое, чёрное, с кружевными рукавами, только глаза совсем тёмные, неживые.

— Бессмысленно, — сказала она, не отрываясь от окна, — всё уже кончено. Но мне всё-таки интересно, зачем ты пришёл.

— Я пришёл договориться, — кажется, эта фраза слишком крепко засела у меня в голове.

— И о чём же? — её губы слегка дрогнули так, будто она собиралась рассмеяться. — С чего ты вообще решил, что находишься в том положении, чтобы о чём-то со мной договариваться?

Я почувствовал, как у меня за спиной напряглась Фрея. Камень в её мече засиял чуть ярче.

— Я собираюсь договариваться вовсе не с тобой, а с Линк, — я скрестил руки на груди, мельком отметив, что раны на ладони больше не было.

— Но я же и есть Линк, неужели не узнаёшь? — она наконец посмотрела на меня, прямо в глаза, долгим тяжёлым взглядом.

— Нет, ты Абелоун, неужели забыла? — ответил я, не разрывая зрительного контакта. Потом кто-нибудь должен отвесить мне подзатыльник за подобные разговоры с божествами. Если я, конечно, доживу до этого «потом». А таким темпом я, скорее всего, не доживу.

Она рассмеялась, так звонко, почти по-детски. Но мне от этого смеха сделалось не по себе.

— Хорошо, пусть так. Но тогда как ты будешь говорить с Линк, ведь она тебя не услышит? — она подобрала под себя ноги, устраиваясь поудобнее на кресле, и посмотрела на меня с нескрываемым любопытством, словно я пообещал показать ей интересный фокус.