Фрея энергично закивала, хотя ей всё тоже стало казаться несколько сюрреалистичным. Видеть на лице Дея такое потерянное выражение было непривычно, как и слышать его голос, вдруг ставший таким слабым и тихим.

— Тогда, позволь спросить… что это ты делаешь? — он красноречиво скосил глаза на её руки, и Фрея только сейчас поняла, что до сих пор крепко держится за ворот его рубашки.

— А на что это похоже? — бросила Фрея первое, что пришло в голову. Резким, нервным движением она тут же отдёрнула руки и скрестила их на груди.

— На то, что ты под шумок решила меня обокрасть… или обесчестить, — на лице Дея появился лишь призрак его обычной нагловатой улыбки. А вот желание заехать ему чем-нибудь тяжёлым вернулось в полной мере.

— Ну вот теперь я вижу, что ты точно пришёл в себя, — Фрея бросила на него строгий взгляд, но лицо её почти мгновенно смягчилось. — Я правда рада, что ты наконец-то очнулся.

Повинуясь минутному порыву, Фрея нагнулась и мягко поцеловала Дея в лоб.

Дверь за спиной отворилась почти беззвучно.

— Ох, и почему я вечно прихожу не вовремя?

***

Женщина, стоявшая на пороге, картинно вздохнула, приложив руку ко лбу. Фрея тут же отскочила от меня, в мгновение ока оказавшись чуть ли не на середине комнаты. Вот это скорость реакции, ничего не скажешь.

Тем временем женщина прошла в комнату, одарив нас насмешливым взглядом. Фрея отвернулась и сделала вид, будто её очень заинтересовало проплывающее за окном облако. Мне тоже стало как-то неловко, хотя казалось бы, я уже давно не в том возрасте, чтобы смущаться подобных вещей. Да и чего смущаться? Не было же ничего!

— Ну что вы, детки, я вовсе не собиралась вас отчитывать, — хмыкнула женщина. — Хотя стоило бы. Ты должна была в первую очередь позвать меня, — обратилась она к Фрее, — я, конечно, понимаю, что вы были заняты более важным делом.

Она почти смеялась, а вот по выражению лица Фреи казалось, что она вот-вот взвоет. Забавно, оказывается, когда она сильно смущается, у неё краснеют даже уши.

— Уртика, пожалуйста… — пробормотала Фрея убитым голосом.

Женщина вскинула руки, показывая, что сдаётся, и обернулась ко мне. На её губах появилась спокойная мягкая улыбка. Только тогда я понял, что эта Уртика — кем бы она ни была — кажется мне очень знакомой, хотя я точно видел её впервые.

— Главный придворный лекарь Уртика, — наконец представилась она. — Рада приветствовать в Рейнгардском замке.

— Где? — удивлённо переспросил я.

— А вам не сказали? — спросила она, тут же развернувшись обратно к Фрее. — Ну что ж ты так, милая, хоть бы ввела мальчика в курс дела, а потом уже набрасывалась.

Фрея всё же взвыла.

***

В курс дела меня вводили долго. Уж очень много всего успело произойти, пока я валялся в отключке. Оказалось, заслонив собой Фрею от моркетских тварей, я — каким-то совершенно непонятным даже для меня образом — создал вспышку светлой энергии такой силы, что её и увидел, и почувствовал весь Рейнгард. Это перепугало всех в замке настолько, что несколько людей лорда во главе с самим лордом отправились посмотреть, в чём же дело. И нашли нас.

Аин попросила меня о двух вещах: «не светиться» и «не взрываться». Теперь можно с уверенностью сказать, что обе цели успешно провалены. А ещё я таки закончил дело, начатое ещё в городе. То есть свёл все наши старания, приложенные к тому, чтобы не оказаться в Рейнгардском замке, на нет. Но это меня особо не расстроило, в конце концов, Рейнгардский замок — не недра Моркета, пережить можно.

Действительно выбила из колеи новость о том, что я этой своей вспышкой к чертям выжег Ансу ауру. Проще говоря, я его почти убил. Настолько «почти», что он до сих пор не пришёл в себя, хоть, по словам Уртики, и пошёл на поправку.

Видимо, шок от услышанного всё же отразился на моём лице. Фрея положила руку мне на плечо, весь её вид сделался вдруг очень виноватым.

— Это не твоя вина, — я почувствовал, как её пальцы нервно сжались, — если кто и виноват, то только…

— Моркетские твари, — закончила за неё Уртика уверенным и не терпящим возражений тоном.

Я кивнул и кое-как с невероятно огромным усилием отодрал себя от кровати. Изначально планировалось встать, но вышло только сесть и то с трудом. Вокруг всё сразу же закачалось и закружилось. Показалось, что вот-вот свалюсь с кровати, но я все ещё был полон совершенно безумной решимости встать. Мне жизненно необходимо было найти Аин и… извиниться? Вымолить у неё прощение? Да хотя бы просто убедиться, что она меня не ненавидит. Хотя, чёрт, она имела полное право меня ненавидеть! У Анса тоже хотелось просить прощения, но пока это было бессмысленно. Оставалось наедяться, что действительно только «пока».

— А самоуверенности тебе не занимать, — усмехнулась Уртика, в процессе диалога мы успели перейти с «вы» на «ты».

Её руки совсем слегка надавили мне на плечи и я тут же рухнул обратно на подушку. Вращение вокруг начало потихоньку замедляться. Зато по телу начала разливаться тупая ноющая боль, словно разбуженная резкими движениями.

— Пытаться сразу же вскакивать с такими-то ранами… — Уртика покачала головой. — Ты, конечно, парень живучий, но не настолько же.

— А какие у меня раны? — настороженно спросил я.

До меня медленно начинало доходить, что тело уж слишком слабое и обессиленное, что нечто, мешавшее дышать полной грудью — крепко стянутые бинты. А ещё мне очень не понравилось, как посерьёзнело лицо Уртики после вопроса о ранах и то, как Фрея потупила глаза.

— Скажу, как есть, — выдохнула Уртика, — ты ухитрился заработать целый комплекс всевозможных ранений, которые и по отдельности-то чаще всего являются смертельными. У тебя две глубокие сумрачные раны и сильнейшее ментальное выгорание.

Эти название мне мало что сказали, но, судя по голосу Уртики, мне стоило благодарить Эрну за то, что я выжил.

— Раз ты не из нашего мира, я поясню, — продолжила Уртика, поймав мой недоумевающий взгляд, — сумрачными ранами называют раны, оставленные любыми поражениями Моркета. Очень опасная вещь. Заживают медленно, при этом задевают не только тело, но и ауру. А выгорание чуть более расплывчатый термин. Есть разные виды. Но конкретно у тебя оно вызвано тем, что ты пропустил через себя больше энергии, чем можешь выдержать.

Вот интересно, то, что я из другого мира известно только Уртике, или об этом знает уже весь замок? Но это сейчас неважно, важно другое.

— Это как вообще? — спросил я.

— Ты разом высвободил не только всю энергию, что была в активном запасе, но и огромное количество пассивного магического запаса, ну или жизненной энергии, — ответила Уртика. — Хорошо, что тело просто не разрушилось.

— А разве могло? — в голосе слишком явно зазвучали истерические нотки.

— Ох, как бы это понагляднее объяснить, — Уртика задумалась на пару мгновений. — Ну вот допустим, твоё тело — это свечка, а использование активного запаса — зажигание фитиля. Общий запас магии — это, допустим, костёр. А теперь представь, что будет, если свечку не аккуратно от костра зажечь, а бросить в него целиком.

Я нервно сглотнул. Кажется, благодарить Эрну действительно стоило. Я явно опять подсократил себе жизнь. Причём достаточно хорошо так подсократил. Даже не буду спрашивать насколько — только зря расстраиваться. Надеюсь, хотя бы, чтобы добраться до этого их Сердца мира, хватит, а то как-то глупо выйдет.

***

Первые дни в Рейнгардском замке были больше похожи на смутный, повторяющийся сон. Я просыпался, через силу впихивал в себя еду, подвергался тщательнейшему осмотру Уртики, пил какие-то мерзкие на вкус зелья и снова засыпал. И так по кругу. Сны мои были больше похожи на бред — неясные обрывки каких-то событий, чьи-то голоса, образы. Всё забывалось почти мгновенно, стоило мне проснуться, но оставляло после себя тягостное чувство.

Заняться тут было особо нечем. Так что в те короткие часы, в которые я всё же ухитрялся не спать, мне оставалось разве что росписи на стенах рассматривать. Причём максимально внимательно и сосредоточенно, потому что иначе в голову начинала лезть всякая дрянь.