Декабрь и январь В декабре на заре было счастье, Длилось – миг. Настоящее, первое счастье Не из книг! В январе на заре было горе, Длилось – час. Настоящее, горькое горе В первый раз! 1911 Душа и имя Пока огнями смеется бал, Душа не уснет в покое. Но имя Бог мне иное дал: Морское оно, морское! В круженье вальса, под нежный вздох Забыть не могу тоски я. Мечты иные мне подал Бог: Морские они, морские! Поет огнями манящий зал, Поет и зовет, сверкая. Но душу Бог мне иную дал: Морская она, морская! 1911 «Идешь, на меня похожий…» Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала – тоже! Прохожий, остановись! Прочти – слепоты куриной И маков набрав букет, Что звали меня Мариной И сколько мне было лет. Не думай, что здесь – могила, Что я появлюсь, грозя… Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя! И кровь приливала к коже, И кудри мои вились… Я тоже была, прохожий! Прохожий, остановись! Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед, – Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет. Но только не стой угрюмо, Главу опустив на грудь, Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь. Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли… – И пусть тебя не смущает Мой голос из-под земли. 3 мая 1913 Коктебель «Моим стихам, написанным так рано…» Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я – поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет. Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти, – Нечитанным стихам! – Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед. Май 1913 Коктебель «Вы, идущие мимо меня…»
Вы, идущие мимо меня К не моим и сомнительным чарам, – Если б знали вы, сколько огня, Сколько жизни, растраченной даром, И какой героический пыл На случайную тень и на шорох… И как сердце мне испепелил Этот даром истраченный порох. О, летящие в ночь поезда, Уносящие сон на вокзале… Впрочем, знаю я, что и тогда Не узнали бы вы – если б знали – Почему мои речи резки В вечном дыме моей папиросы, – Сколько темной и грозной тоски В голове моей светловолосой. 17 мая 1913 «Мальчиком, бегущим резво…» Мальчиком, бегущим резво, Я предстала Вам. Вы посмеивались трезво Злым моим словам: «Шалость – жизнь мне, имя – шалость! Смейся, кто не глуп!» И не видели усталость Побледневших губ. Вас притягивали луны Двух огромных глаз. – Слишком розовой и юной Я была для Вас! Тающая легче снега, Я была – как сталь. Мячик, прыгнувший с разбега Прямо на рояль, Скрип песка под зубом или Стали по стеклу… – Только Вы не уловили Грозную стрелу Легких слов моих и нежность Гнева напоказ… Каменную безнадежность Всех моих проказ! 19 мая 1913 «Посвящаю эти строки…» Посвящаю эти строки Тем, кто мне устроит гроб. Приоткроют мой высокий Ненавистный лоб. Измененная без нужды, С венчиком на лбу, – Собственному сердцу чуждой Буду я в гробу. Не увидят на лице: «Все мне слышно! Все мне видно! Мне в гробу еще обидно Быть как все». В платье белоснежном – с детства Нелюбимый цвет! – Лягу – с кем-то по соседству? – До скончанья лет. Слушайте! – Я не приемлю! Это – западня! Не меня опустят в землю, Не меня. Знаю! – Все сгорит дотла! И не приютит могила Ничего, что я любила, Чем жила. Весна 1913 Москва |
