— Конечно, виноват. Еще как. Я не скоро тебя прощу. — В горле у нее пересохло, и Деми говорила медленно, периодически закашливаясь, — может, вообще не прощу. Но я рада, что ты здесь.

Шерлоку не стало легче от ее слов. Даже наоборот — хуже. Деми имела полное право вычеркнуть его из своей жизни, потому что он предал ее. Да, именно так. Предал. Оставил одну тогда, когда был особенно нужен, когда должен был быть рядом.

— Что я могу для тебя сделать?

Она слабо заворочалась, пытаясь размять затекшие мышцы.

— Не знаю. Мне трудно думать и говорить.

— Это из-за транквилизаторов. — Шерлок помог ей устроиться и поправил одеяло. — Поспи еще немного и через несколько часов станет лучше.

Уж он-то хорошо разбирался в побочных эффектах таких препаратов. Правда, на него они действовали не так сильно, поскольку за годы наркотического стажа его организм выработал неплохую сопротивляемость. Деми же, непривыкшая к этой отраве, разваливалась сейчас на куски. Конечно, сыграло роль и эмоциональное потрясение.

— Можно, я зайду утром?

— Нужно.

***

Когда на следующий день она проснулась, то чувствовала себя на порядок лучше. Синяки и кровоподтеки болели, ее тошнило и один раз вырвало, но голова работала на удивление ясно. И в этой ясности Дамиана, наконец, осознала, что убила человека. По-настоящему лишила жизни.

— Никто не предъявит вам обвинений, — заверил Лэстрейд.

Дамиана согласилась дать показания сразу, как только позавтракала, хотя Грэг и сказал, что это может подождать. Но ей не хотелось оттягивать формальности. Чем раньше закончится этот кошмар и будут расставлены все точки, тем лучше. Конечно, многое еще предстояло выяснить — осмотреть жилище Тони, собрать улики, свидетельские показания, провести официальное расследование… Грэг обещал, что Деми будет принимать в этом минимальное участие и от нее требуется лишь пересказать события того рокового вечера, а все остальное уладит Майкрофт. Она уже знала, что он еще давно обо всем догадался, как знала и то, что Уильям был в курсе — Холлоуэй сам признался ей в этом после того, как Лэстрейд ушел.

— Я знаю, мне нет оправдания, — сказал он, когда закончил. Уильям нашел в себе силы не отвести глаз.

Что Дамиана могла ответить ему? Он был агентом, агентом до мозга костей, даже сейчас, когда официально считался в отставке. Это в его крови. Его сущность, его природа, и он никогда не станет другим. Шпион навсегда останется шпионом. И винить его за это — все равно что винить волка за то, что не родился спаниелем. Не выйдет из хищника домашнего пса.

— Я не могу простить тебя, Уильям. Но и ненавидеть тоже не могу. Знаю, ты хороший человек, — Деми печально улыбнулась. — Но ты человек Майкрофта. Это не хорошо и не плохо. Это просто есть.

— Я тебя понимаю, — кивнул он. — Потому и не прошу прощения. Но я хочу, чтобы ты запомнила обо мне хоть что-то хорошее.

— Я помню выпускной в Гастингсе. И всегда буду помнить. В ту ночь я была счастлива, пусть и совсем недолго.

А еще в ту ночь погиб Болджер. С момента, когда ей открылась истина, Деми все думала — могла ли она предотвратить его смерть? Ну, почему, почему он ни разу не намекнул ей о своих чувствах? Тони ошибался — она бы не поступили с ним жестоко, хотя и ответить взаимностью тоже не смогла бы. Но если бы она только знала… Увы, прошлое не знает сослагательного наклонения.

— Ты был его лучшим другом, Уилл. Скажи честно, он что-нибудь говорил обо мне?

Холлоуэй покачал головой:

— Никогда. Только то, что ты ему как сестра. Удивительно, как виртуозно ему удавалось скрывать свои чувства.

Дамиана понимала, что всей правды они, вероятно, уже никогда не узнают. Болджер всегда был скрытным, «вещью в себе», жил в собственном мире, и даже когда они были вместе, он словно находился где-то далеко. Таких людей почти невозможно разгадать.

— Но если выяснится что-то еще, ты будешь первая, кто об этом узнает.

Примерно через час после его ухода снова приехал Шерлок. Сказал, что был у Лэстрейда, улаживал формальности, а заодно пытался заполнить белые пятна в этой темной истории.

— Все это очень мутно, но то, что могли узнать, мы узнали.

— Я хочу как можно скорее оставить это в прошлом, — призналась Дамиана. — Но теперь мне придется жить с тем, что я убила человека. Это нелегко.

— Нелегко, — согласился Шерлок. Он сел на табурет рядом с кроватью и взял ее за руку. — Но ты сможешь принять это.

Деми была благодарна ему за то, что он стал говорить нечто в духе «у тебя не было выбора», «ты защищалась» и прочие избитые фразы. Потому что по факту они мало что меняли. Убийство, есть убийство, и при каких бы обстоятельствах оно ни случилось — отнимая жизнь, человек переходит грань, за которой нет возврата к тому, что было «до». Это не значит, что он убьет снова, но всегда будет знать, что способен.

— Да, со временем.

После обеда снова пришел Лэстрейд. Дамиана сама настояла на их встрече, поскольку считала, что имеет право знать все.

— Раскусить Энтони, конечно, не составило никого труда, — Грэг занял свободный табурет.

Сгорбленная спина, мешки под глазами и то, как он устало тер лоб, выдавали в нем человека, проведшего бессонную ночь.

— Не вам, а моему брату, — поправил Шерлок, даже не глядя в его сторону.

— Да, — у Лэстрейда не осталось ни сил, ни желания спорить. — В общем, мы быстро узнали, что именно был тем, кто устроил этот спектакль. И да, — Грэг перевел взгляд на Дамиану, — в ночь первого нападения он не собирался убивать вас. Хотел сперва напугать.

— И у него это получилось, — Деми невесело усмехнулась. — Когда именно Майкрофт выяснил правду?

— Почти сразу же. Само собой, он сразу же сообщил об этом мне, и с тех пор Энтони был под нашим постоянным наблюдением. Я, ваш брат, — Грэг посмотрел на Шерлока, — и Уильям Холлоуэй.

— Ни дать, ни взять, Золотое Трио, — хмыкнул Шерлок. — Отличная бы вышла команда. Вот только, — в его голосе появилось раздражение, — вы упустили его. Дважды. Сперва позволили напасть на Сару Брук, а затем на Дамиану. Кстати, зачем он пытался убить Сару? Не задавались этим вопросом?

— У Энтони к тому времени рассудок помутился от ненависти. Возможно, так он хотел причинить Дамиане дополнительную боль. А, может, просто надо было выплеснуть злость. Правды мы уже не узнаем.

Шерлок ничего не ответил, но его молчание красноречивее любых слов говорило о том, что он думает о Лэстрейде в частности и Скотланд-Ярде в целом.

— После покушения на мисс Брук Уильям и я пытались отговорить Майкрофта от этой затеи, ведь уже пострадал один человек, но вы же знаете своего брата… Он всегда идет до конца.

— Майкрофт не так умен, каким хочет казаться, но речь не об этом. Это и мой промах, — неожиданно для всех сказал Шерлок. — Мне было трудно признать, что я теряю хватку, и вот результат. — Он посмотрел на Грэга. — Так как все-таки вышло, что Тони удрал из-под вашего надзора?

Лэстрейд закашлялся, и Дамиана протянула ему бутылку воды и стакан. Она злилась на него, так же, как и Уильяма, но по-прежнему считала хорошим человеком. В конце концов и ей в свое время довелось узнать, как трудно противостоять Майкрофту.

— Спасибо, — поблагодарил Грэг и выпил. — Моя смена закончилась в обычное время, а запись с камер в вашем доме транслировалась и на мой домашний компьютер в том числе. Так что, уезжая, я был спокоен, тем более, что на дежурстве оставалась Донован.

— Значит, она тоже была в курсе, — грустно констатировала Дамиана. — Продолжайте, Грэг.

Она видела, что ему тяжело говорить. Лэстрейд стыдился самого себя, но в данном случае это было абсолютно заслуженно, и сочувствовать ему Деми не собиралась.

— Энтони умудрился подменить трансляцию записями предыдущих дней. — Грэг покачал головой. — Одному Богу известно, как он это провернул.

— Я смотрю, он много чего провернул за вашими спинами, — сказал Шерлок. — Похоже, не я один теряю форму.