Уильям достаточно разбирался в людях, чтобы понять — Майкрофт говорит правду, но сути это не меняло.

— Хотя, с другой стороны… — Холмс задумчиво почесал подбородок, — я бы назвал это положительным побочным эффектом.

Уиллу тогда очень захотелось ударить его чем-нибудь тяжёлым. Не знай он Майкрофта столько лет, подумал бы, что Холмсу действительно нравится издеваться над людьми.

— Кто-нибудь ещё знает? Джун?

Майкрофт пожал плечами:

— Только если вы сами расскажете ей. Но я бы не рекомендовал. А то ещё разочаруется в вас… — он ухмыльнулся.

Уильям последовал его совету. Не оттого, что боялся разочарования Джун (он подозревал, что у неё и самой имеется пара-тройка скелетов), а потому, что просто не хотел. Ни к чему ворошить прошлое.

Он снова взглянул на фото Дамианы. Внешность у неё была яркая, запоминающаяся, и, наверное, поэтому сейчас ему сложно судить, насколько сильно она изменилась. И всё же интересно — узнает или нет?..

***

— Средний ребёнок в семье, живёт одна, поклонница триллеров и держит собаку породы хаски, — заключил Шерлок, — или лайку. У меня на этот счёт двойное мнение.

Несколько секунд он молчал, ожидая хоть какой-то реакции, но её не последовало. Тишину гостиной нарушало лишь мерное постукивание авторучки по крышке стола. Вот кого Майкрофту следовало отправить к этой дамочке.

— Что? — не выдержав, Шерлок развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на Джона и Мэри. — Вам даже не интересно, как я узнал это по одному лишь фото? — Он скривился. — Ну, ладно, с триллерами, собакой и семейным положением всё ясно, — небрежно отмахнулся детектив, — но то, что она средний ребёнок! Даже не спросите, как я это выяснил?

Шерлок смотрел на них с нескрываемым разочарованием. Первой не выдержала Мэри. А, может, просто решила, что лучше дать им возможность поговорить с глазу на глаз.

— Пойду, помогу миссис Хадсон с печеньем.

Она встала с дивана и, бросив на супруга многозначительный взгляд, вышла из комнаты. “Будь с ним поделикатней”, читалось в её глазах.

— Твоя гениальность, Шерлок, — сказал Джон, когда Мэри была уже на лестнице, — давно не вызывает у меня сомнений.

— Но это же фото! — не унимался Холмс. — Я вычислил это по фото!

Джону захотелось ударить его в челюсть. Совсем как в тот раз, когда Шерлок “воскрес” в образе официанта с дурацкими нарисованными усами.

— Так, значит, ты не против? — подозрительно спросил он уже, наверное, десятый по счёту раз.

Джон не знал, с чего начать разговор. После стольких лет он думал, что между ним и Шерлоком царило полное взаимопонимание — разумеется, настолько, насколько вообще можно понять Шерлока Холмса. Но сейчас… С того самого дня (а было это ровно неделю назад) друг ни словом, ни делом не возразил против сумасбродной идеи Майкрофта, а то, что это чистое сумасбродство, признавал даже Джон. Впрочем, и восторга Шерлок тоже не высказал. Последнее, в общем не удивительно, но, чёрт возьми, Холмса словно подменили.

Причина крылась, конечно, не в курсах арт-терапии, это началось три месяца назад, когда Шерлок узнал, что все эти годы у него была сестра. На первый взгляд ничего особенного не происходило — Холмс быстро пришёл в себя, и уже через пару недель с энтузиазмом взялся за новое дело, потом ещё одно и ещё… Энергия била из него ключом — он мог по несколько дней не появляться на Бейкер-стрит, а когда возвращался, наскоро принимал душ, хватал из холодильника первую попавшуюся еду или звонил в службу доставки, спал пару-тройку часов, и всё начиналось сначала.

Джона тогда не было рядом, и Ватсон до сих пор винил себя за это — уж он-то не допустил бы, чтобы Шерлок довёл себя до такого состояния. Но Мери, которой после ранения врачи рекомендовали ежегодные профилактические процедуры, уехала в Карловы Вары, и Джон вместе с ней. “Оздоровительный отпуск” растянулся почти на месяц — с курорта они поехали в Моравский Крас, а оттуда прямиком в Прагу.

Вернувшись в Лондон, Джон получил сообщение от Майкрофта, едва только шасси их самолёта успели коснуться взлётной полосы. Холмс-старший настаивал на встрече. Ватсон уже давно уяснил, что ничего хорошего такие послания не сулят, и оказался прав.

Причина неиссякаемой энергии Шерлока оказалась банальной донельзя — он снова взялся за наркотики. Джон не мог сказать, что эта новость его шокировала, но в то же время он полагал, что Шерлок раз и навсегда завязал с дурью. Хотя уж кому, как ни ему, врачу, знать, что бывших наркоманов не бывает.

— Я полагаю, вы и сами подозревали, в чём дело, доктор Ватсон, — многозначительно сказал Майкрофт, когда они сидели в кабинете его ричмондского особняка.

Холмс-старший не обвинял его прямо, но в словах и лице его скользило осуждение. И Джон не мог винить Майкрофта за это. Но с другой стороны Шерлок не ребёнок, а у него, Ватсона своя жизнь, и он не может круглосуточно контролировать друга. И всё же… В последнее время он редко появлялся на Бейкер-стрит. Семья и работа в клинике отнимали львиную долю его времени.

— И что будем делать?

Отправлять Шерлока в реабилитационный центр было бессмысленно, и это бы только усугубило ситуацию, но и пускать дело на самотёк тоже нельзя. Однако, для Джона так и осталось неясным, с чего Майкрофту взбрело в голову запихнуть братца на курсы арт-терапии. Шерлок и рисование… Это всё равно что… всё равно что… Джон даже не мог подобрать подходящего сравнения. Это абсурд. И точка.

Но больше всего настораживало другое — то, как сам Шерлок воспринял это решение. А именно — никак. Точно дело не касалось его вовсе. И ни разу с того самого дня, как Майкрофт сообщил ему о своём намерении, Шерлок не заговорил об этом. Как будто ничего не произошло.

— Что с тобой происходит, Шерлок?

Джону хотелось, что бы он поговорил с ним об этом. Было совершенно очевидно, что новость о существовании Эвер сказалась на нём глубже, чем казалось на первый взгляд, и это, в общем, совершенно естественно, но как помочь тому, кто всеми силами отвергает помощь?

— Ничего. Со мной ничего не происходит.

Шерлок, наконец, прекратил кривляться и выключил ноутбук. Уже лучше, подумал Джон. Хоть какой-то прогресс.

— Послушай, — не выдержал он, — ты же меня знаешь. Ты можешь мне доверять. Всё, чего я хочу, это просто поговорить.

— Поговорить о чём? — Шерлок развернулся к нему и сложил руки на груди. — О наркотиках? О моей сестре? О том, какая, чёрт возьми, погода за окном?

— О чём хочешь, — спокойно ответил Джон. — Обо всём, что для тебя важно.

Шерлок злился, и это неплохо, решил Ватсон.

— Я не хочу говорить, — устало ответил он. — Ни с тобой, ни с Майкрофтом, ни с этой девицей. Но если это нужно, для того, чтобы меня оставили в покое, будь по-вашему.

— Любой на твоём месте чувствовал бы себя так же, — Джон не собирался сдаваться. — Потому, что это нормально.

Он представил себя на месте Шерлока. От его сестры, тоже были одни неприятности, но это, конечно, ни шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в семье Холмсов. И можно себе вообразить, каково сейчас Шерлоку. А Майкрофт всё-таки гад. Столько лет скрывал от брата правду, и вот к чему в итоге это привело.

— А она вроде симпатичная.

— Радуйся, что Мери этого не слышит, — безразлично ответил Шерлок.

— Я слышу! — с лестницы донёсся голос миссис Ватсон.

Она зашла в гостиную и поставила на стол поднос с печеньем.

— И, кстати, — Мери посмотрела на Шерлока, — ты знаешь, кто составит тебе компанию?

Две пары глаз обратились на неё. Явно довольная тем, что сумела их удивить, Мери буднично сказала:

— Уильям Холлоуэй. Сотрудник МИ-5, а ныне агент запаса.

— У него тоже объявилась сумасшедшая сестра? — не удержался Шерлок.

Мери пропустила колкое замечание мимо ушей.

— Кто у нас тут великий детектив? — миссис Ватсон пожала плечами, — вот тебе и задачка, Шерлок: раскуси его, если сможешь.

Джон почему-то даже не сомневался, что ей известна история этого Холлоуэя. Вот только, как ей удаётся быть в курсе?