Конечно, он был прав. Тысячу раз прав. Я должна позаботиться о Маргарет и маленькой Анне, и сделаю это, если нужно. Но кто позаботится обо мне? Теперь я уже не могла представить свою жизнь без него.

— Разумеется, помню. — Ричард слабо улыбнулся. — Но я еще жив, и, даст Бог, выйду отсюда. Но ты, — он сжал мою руку, — ты должна обещать мне, что справишься. Неважно, какие испытания тебе выпадут. Обещай мне, Лиз.

Лязгнул замок, и в дверь заглянул Бриджесс.

— Пора, леди, — мягко, но настойчиво сказал он.

Ричард в последний раз коснулся моего лица.

— Иди, — он прижал меня к себе и легонько поцеловал. — Все будет хорошо.

Я до последнего не отпускала его руку и отпустила только тогда, когда расстояние между нами стало непреодолимым.

— Я люблю тебя.

Дверь закрылась.

***

Из Тауэра я вернулась в дом Эбигейл. Она и Томас советовали мне как можно скорее вернуться в Нортумберленд, настаивая, что в Лондоне оставаться опасно.

— Сейчас нужно быть тише воды, ниже травы, — настаивала тетка. — А там, глядишь, и все уладится.

Она, конечно, хотела, как лучше, но я не теряла надежды добиться для Ричарда если не помилования, то хотя бы отсрочки казни или замены ее тюремным сроком. Доверенный Бриджесса регулярно приносил новости, и единственное, что успокаивало меня – королева до сих пор не подписала вынесенный епископом приговор. Значило ли это, что она смягчилась? Я не могла сказать. Несколько раз пыталась добиться аудиенции, и, само собой, получила отказ. Вопреки советам и здравому смыслу явилась во дворец, и меня даже принял секретарь, но к Марии не допустил.

— Ее Величество не желает вас видеть, миледи, — сказал он. — Все имущество и деньги виконта останутся при вас.

Это, безусловно, было хорошей новостью – помимо судьбы Ричарда я переживала и за будущее семьи, ибо, согласно закону, у изменников конфисковали все.

— Вы так же можете оставить титул виконтессы, — добавил он. — Но, разумеется, о возвращении ко двору не может идти и речи.

Ха! Можно мне это было нужно. Я не вернулась бы сюда и под страхом смерти.

— Что-то еще, миледи?

— Прошу вас, сир, передайте Ее Величеству, что я молю о прощении для моего мужа и готова служить ей как угодно в уплату этого долга.

Секретарь как-то неопределенно двинул губами.

— Я передам вашу просьбу королеве, — сказал он кисленько. — А сейчас, будьте так добры, покиньте кабинет.

В коридоре поджидали фрейлины. Я была готова поклясться, что Изабелла нарочно привела их сюда.

— Каждому по заслугам, леди Стенсбери, — она даже не пыталась скрывать, какое удовольствие получала от происходящего. — Ведь говорила же я вам «не задирайте нос».

Я схватила ее за плечо и толкнула в стену. Ударившись спиной, Изабелла охнула.

— Я тебе его сейчас сломаю, если не заткнешься.

Угрожать фрейлине королевы увечьями, едва освободившись из Тауэра, было крайне неразумно, но ярость взяла верх. Я действительно была готова ударить ее и сделала бы это, если бы другие девушки, не оттащили меня.

— Дикарка! Еретичка! — вопила Изабелла.

Она делала это показательно громко, чтобы привлечь внимание, и добилась своего – на нас глазели все вокруг. Поборов желание плюнуть мерзавке в лицо, я развернулась и пошла прочь. Хотелось быстрее сбежать от позора, но я шла, гордо подняв голову. Пусть видят, что не сломали меня.

Впереди был небольшой закуток, и я нырнула туда, скрываясь в спасительной темноте. Привалилась к стене и обессилено сползла на пол.

— Леди Стенсбери.

Я вздрогнула и подняла голову. Рядом стоял Дадли.

— Вставайте, — он протянул мне руку.

— Сэр Роберт, — я наспех поправила прическу и отряхнула подол. — Как вы здесь оказались?

— Меня послала Елизавета, — Дадли улыбнулся. — Она знает, что случилось с вами и никогда не бросает друзей в беде. — Идемте же. Я отведу вас в тихое место, незачем нам светиться у всех на виду.

Дадли привел меня в небольшую комнату, судя по всему, кабинет, и усадил на диван.

— Насколько мне известно, королева еще не подписала приговор вашему мужу.

Я покачала головой.

— Это хорошая новость. Но меня беспокоит Поул. Он чрезвычайно настойчив, и давно точит зуб на семью виконта. Состояние Марии ухудшается, а у ее постели днями напролет вьются советники. Вам нужно попасть к ней на аудиенцию и сделать это тогда, когда она будет одна.

— Это мне и без вас известно, — хмуро ответила я. — Вот только меня к ней и на пушечный выстрел не пускают.

Дадли немного помолчал.

— Я могу вам помочь.

Дадли был скользким типом, и я не строила иллюзий на его счет, но выбора не осталось. Сейчас он был единственным, кто мог помочь, и если есть хоть один шанс, что так я могу помочь Ричарду – упускать его нельзя.

— Я проведу вас в покои Марии через черный ход. Сейчас с ней только врач и две фрейлины, — шепотом сказал он. — Следуйте за мной, леди Стенсбери.

Мы шли незнакомыми узкими коридорами, где почти не было людей. Оставалось лишь гадать, откуда Дадли все это известно. Прав был Ричард, когда говорил, что такие, как он, способны пролезть в любую щель.

— Пришли. — Дадли остановился у неприметной двери. — Отсюда вы попадете в комнату прислуги, а из нее в королевские покои. И не бойтесь, вас не схватят. Я знаком с гвардейцами, что стоят у главного входа, — он улыбнулся. — Они работают на меня.

Он оказался даже еще опаснее, чем я поначалу предполагала. Как все-таки хорошо, что мы играем на одной стороне.

— Зачем вы делаете это, сэр Роберт? — я потянулась к ручке.

— Зачем помогаю вам? — уточнил он. — Вы и ваш муж еще можете принести пользу Елизавете. От мертвых толку немного. — Он не стал лукавить.

— И все равно спасибо.

Дадли заговорщицки подмигнул.

— Сочтемся как-нибудь. А сейчас ступайте, не теряйте время, у вас и так его мало.

В комнате прислуги никого не было – возможно, тоже не без участия Дадли. Стараясь идти как можно тише, я подошла к двери в противоположной стене. По ту сторону едва различались негромкие голоса: два женских и один мужской. Я узнала его – он принадлежал королевскому лекарю.

Было страшно, но раз уж я забралась так далеко, отступать глупо. Я осторожно толкнула дверь. В покоях царили полумрак и отвратительный запах.

— Леди Стенсбери? — лекарь удивленно вскинул голову. — Что вы здесь делаете?

Фрейлины испуганно уставились на меня, а с кровати послышался хриплый кашель.

— Ваше Величество, — не обращая на них внимания, я подошла к постели. — Это леди Стенсбери.

Мария выглядела совсем уж нехорошо. Лицо осунулось еще больше, так что глаза казались запавшими внутрь черепа. Тонкие губы были искусаны до крови, а изо рта исходило зловоние.

— Ради Бога, простите меня за эту дерзость, — я упала перед ней на колени. — Вы знаете, зачем я здесь.

— Леди Стенсбери, вам сюда нельзя! — одна из фрейлин очнулась и попыталась оттащить меня. — Уходите сейчас же!

Но я лишь оттолкнула ее.

— Вы были так добры ко мне, вы подарили мне свободу, а сейчас я прошу вас сохранить жизнь моему мужу. — Я схватила ее горячую иссушенную руку. — Умоляю, проявите милосердие!

Королева находилась в сознании, взгляд ее был ясен, но она молчала. Только смотрела на меня с болью, раздражением и… да, я видела уважение в ее глазах. Что ж, возможно, это хороший знак.

— Я готова служить вам, как угодно, сделаю все, что вы скажете, Ваше Величество.

За парадными дверями раздался шум. Судя по всему, сюда ломились стражники, но кто-то сдерживал их. Времени оставалось все меньше.

— Его казнь ничего не изменит, вы и сами это знаете. Но вы ведь не мстительный человек, я уже поняла это. Сначала я думала, что увижу перед собой чудовище, фанатичку, и, ненавидела вас, когда сожгли мою подругу. Но я ошибалась. Вы не монстр.

Мария закашлялась.

— Я не желаю вам зла, и ваша сестра тоже не желает.

С неожиданной силой она отдернула мою руку. Морщась от боли, приподнялась и посмотрела в глаза.