— Мистер Колтон, — после нашей встречи в Хоттон-Мэноре он снова покинул Нортумберленд и отбыл на восток, в Хартфордшир, — рада снова видеть вас.

— Добрый вечер, леди Стенсбери, — Уильям снял запорошенную снегом шляпу и поклонился. — Добрый вечер, дамы.

— Уилл только сегодня вернулся, — пояснил Ричард, — я пригласил его погостить у нас несколько дней.

Несмотря на то, что о Колтоне мне было ничего толком неизвестно, он производил впечатление исключительного порядочного человека, и я была искренне рада его приезду.

Маргарет тотчас распорядилась накрыть стол, несмотря на то, что время ужина давно миновало. Уильям проделал долгий путь, и наверняка был голоден, как волк.

Мы разместились в столовой.

— Мистер Колтон, позвольте представить вам мою тетушку Эбигейл, и ее сына Томаса. Именно Эбигейл я обязана счастьем быть женой Ричарда.

Супруг поймал мой взгляд и улыбнулся. Вне всякого сомнения ему было приятно слышать это.

— Счастлив знакомству, миледи, — Уильям обошел стол и поцеловал тонкое, ухоженное запястье Эбигейл и пожал пухлую веснушчатую руку кузена. — Леди Стенсбери, — он обратился ко мне, — прошу, зовите меня просто Уильям.

Тетушка, услышав это, удивленно вскинула бровь — в ее понимании это выглядело не слишком прилично, но Ричард, судя по его лицу, ничуть не ревновал. Да и сам Колтон не был похож на человека, который стал бы заигрывать с женой друга или вообще с чьей-либо женой.

— Хорошо, Уильям, — ответила я, и спрятала усмешку, наблюдая, как вытягивается лицо Эбигейл.

— Уилл прибыл с хорошими новостями, — Ричард поднял бокал вина. — И вам, Эбигейл, будет особенно приятно это услышать.

— Мне? — тетушка удивленно вскинула бровь. — Но причем здесь я?

— У вас, кажется, были проблемы с домом? — уточнил Уильям, — простите, если вмешиваюсь не в свое дело.

— Да чего уж там… — отмахнулась она. — Раньше я, может, и оскорбилась бы, но какой смысл скрывать то, что мы сами загнали себя в долги?

— Не мы, а я, — впервые за весь день Томас подал голос. — Проигрался в карты, как последний идиот, тратил деньги в кабаках, да заказывал наряды… Вернуть бы теперь все, да что толку. Дурак я. Как есть дурак.

Спорить с этим заявлением было трудно, но тот факт, что братец в кои-то веки признал свою неправоту, вызывал уважение.

— Пустое, Томас, — я погладила его по руке. — Теперь вы здесь, и без крыши над головой не останетесь. Так, что это за хорошие новости?

Уильям и Ричард переглянулись.

— Ваш лондонский дом останется при вас.

В столовой повисла тишина. Эбигейл, ошарашенная таким заявлением, сидела ни жива, ни мертва, а Томас так и вовсе застыл с ложкой супа в руках, не донеся ее до рта. Из нас четверых только Маргарет, казалось, была ничуть не удивлена.

— Не думайте, что я гоню вас, — продолжил Ричард, — но, согласитесь, всегда лучше иметь свой угол. Так считайте, что ваша проблема решена.

— Как тебе это удалось?

Сразу после позднего ужина, Ричард поднялся наверх и уже собирался лечь спать, но я решила во что бы то ни стало, выяснить у него правду.

— Уилл помог.

Он повернулся на бок, но мне было недостаточно столь короткого объяснения.

— И с какой это стати он так просто отдал три сотни фунтов? Откуда у него деньги? Ладно, насчет последнего можешь не говорить, я все равно не знаю, чем он занимается, но с какой стати ему помогать незнакомым людям?

Поняв, что так просто я от него не отстану, Ричард повернулся ко мне.

— Это не совсем его деньги. Но, не беспокойся, — улыбнулся он, увидев мое выражение лица, — крови на них нет. И добыты они честным путем.

— Ты же понимаешь, что это очень большая сумма и вернуть ее Эбигейл сможет нескоро. Я хочу знать, откуда они, и кто их дал Колтону.

— Один наш друг в Хартфордшире.

Отличное объяснение! А главное — сразу вносит ясность.

— Ты так много про него говоришь. Почему бы тебе не познакомить меня с ним. Как я понимаю, это тот самый друг, что прислал мне свадебное платье?

— Да, — кивнул Ричард. — И когда-нибудь я вас обязательно познакомлю.

— Он протестант?

— Какое это имеет значение?

— Значит, протестант, — вздохнула я. — Не подумай, что отношусь к ним предвзято, как ты знаешь, мы и сами раньше были евангелистами, но, учитывая то, что происходит по всей стране… Ричард, скажи мне честно: ты один из них?

Я была готова к любому ответу. В конце концов, лучше знать правду, какой бы тяжелой она ни была — в таком случае ты будешь готов ко всему.

— Я не считаю, что небольшие религиозные разногласия являются причиной для кровопролития, — Ричард сел и положил руки на колени. — Католики, протестанты… Какой смысл воевать, если, по сути, мы верим в одного Бога?

— Надеюсь, тебе хватит благоразумия не говорить это за пределами нашей спальни, — вздохнула я, в глубине души соглашаясь с его словами. — Не мне учить тебя жизни, Ричард, но прошу, будь осторожен. Тебе есть, что терять. — Я прижалась к нему. — Нам есть, что терять.

Комментарий к Глава 10. Добрый друг

[1] паписты - католики

========== Глава 11. Что скрывают темные углы ==========

К удивлению для самой себя, я спокойно приняла тот факт, что Ричард ведет дела с протестантами и, возможно, помогает им скрываться от правосудия. Главное, что он не тащил их в наш дом, как делала это покойная Джейн. Успокаивало и то, что Нортумберленд находился далеко от столицы, и приближенные королевы появлялись здесь нечасто. В письмах Эбигейл рассказывала о происходящем в Лондоне — в последнее время Мария редко появлялась на людях, и в народе гуляли шепотки о ее нездоровье. Ее супруг, король Филипп отбыл в Испанию и, если верить досужим сплетням, не собирался возвращаться к жене. Значило ли это, что градус напряжения спадает и можно расслабиться? Едва ли. Скорее напротив — коль скоро дела так плохи, и королева действительно теряет власть, она сделает, чтобы удержать ее. А, значит, нужно быть осторожными вдвойне.

Когда я поделилась своими опасениями с Ричардом, он успокоил меня, хотя и признавал, что следует держать ухо востро.

— То есть,, ты даже не пытаешься отрицать, что связан с протестантами? — удивилась я.

— А в этом есть смысл? — он отпил вина и посмотрел на меня. — Да, у меня есть друзья-евангелисты, и я помогаю им по мере своих сил.

Мы сидели за обеденным столом, и кроме нас, в зале никого не было.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя?

Отправляясь на Север, я думала, что стану супругой доброго католика и буду в безопасности, но вместо этого оказалась женой еретика.

— Нет, — ответил он жестко. — Тогда и ты окажешься под ударом, а я этого не допущу. — Ричард обошел стол и сел рядом со мной. — И больше никогда не проси меня об этом.

— Поздно. Я втянулась в это, когда стала твоей женой.

Я не жалела, что все так сложилось. За четыре месяца нашего брака Фитфилд-Холл стал моим домом — мне очень нравилась Маргарет, и я совершенно искренне привязалась к маленькой Анне. Что же касалось Ричарда, то мне было сложно описать свои чувства к нему — в последнее время мы отлично понимали друг друга, он был нежен со мной, правда, ровно настолько, насколько позволял его характер и, пожалуй, я могла бы сказать, что довольна своей нынешней жизнью.

— Да, в этом плане я не оправдал твоих надежд, — признал Ричард.

— Не говори так. — Мне хотелось, чтобы он думал, будто я сожалею о своем решении. — Ты ведь знаешь, мы и сами были протестантами.

— Ими были почти все, — сказал Ричард с усмешкой. — Покойный король крайне скверно провел эту реформу, но свои плоды она дала. Не думай, будто я плохо отношусь к папистам, вовсе нет. Пусть оставят себе свои распятия и ходят на мессы. Какая вообще разница, как молиться Богу?

За такие слова на кострах погибло немало добрых людей, в том числе и епископ Кранмер. Я не была знакома с ним лично, но Эбигейл, которая застала еще Анну Болейн и входила в число ее свиты, пусть и не самой приближенной, хорошо помнила «доброго господина Томаса», как частенько называла покойного епископа.