– В принципе, мы могли положить там всех мародёров. Эти индюки – полные дилетанты, просто открытыми мишенями были. Надеюсь, что теперь, получив по мозгам, они вряд ли сюда сунутся.

Обсудив это происшествие, мы тоже рассказали, что видели и узнали в Пущино, а также о гибели родственников и родных Володи и Коли. Узнав о смерти бабушки и дедушки, Максим горько заплакал, что уж говорить о женщинах. С Галей, после нашего рассказа о судьбе дома и вероятной гибели родителей, опять случился истерический припадок, пришлось делать ей успокаивающий укол. Остальных я просто отпаивал валерьянкой.

Потом мы решили помянуть всех погибших. Во время этого скорбного ритуала я узнал, что в обрушившейся девятиэтажке была квартира и Володи с Галей. Несмотря на напряжённость обстановки, наши женщины держались стоически, прошедшие события закалили их – жалоб и истерик практически не было. Поминки затянулись до одиннадцати часов вечера, хотя утром договорились вставать не позже семи часов. Народ был молчалив как никогда. Все вспоминали своих родственников, о которых ничего не было известно.

С этого дня решили опять установить ночное дежурство. В эту ночь посменно должны были отдежурить Валера с Сергеем. Договорились, что ночами теперь будут дежурить одни мужчины. Утром, во время завтрака, распланировали, как уже повелось, задачи каждого на сегодня. Мы, опять втроём, едем в Пущино. Попытаемся встретиться с администрацией, может быть, через неё удастся связаться с Москвой. Наверняка ведь к зданию, занимаемому администрацией, должны быть подведены кабельные линии связи. Мне было необходимо узнать о судьбе моих и Машиных родных. Саша также просил связаться с его командованием и доложить о невозможности сейчас добраться до службы. Ну а Николаю нужно было попасть в свою квартиру, забрать там личные вещи и фотографии, также он хотел захватить с работы кое-какие инструменты и расходные материалы для автомобилей. Ребята в это время отремонтируют ворота и продолжат переносить запасы в подвал. Женщины будут перебирать овощи, займутся дежурством, стиркой и приготовлением пищи.

Из дома мы выехали в восемь часов и по знакомой дороге, уже через полчаса добрались до города и сразу же поехали к зданию администрации. Там Володя вышел – мы решили, что всем вместе светиться совершенно необязательно, это может только навредить. Володя знал прекрасно всё руководство Научного центра, был знаком с мэром и всеми его замами. Обо всём, что нужно, Володя сам договорится, а за ним приедем на это место часа через четыре. Мы с Колей тем временем собирались съездить к нему домой и на сервис, чтобы загрузится нужными вещами. Николай жил в микрорайоне Г, это было совсем недалеко от администрации, и мы оказались на месте уже через семь минут. Поднявшись пешком на Колин этаж, увидели, что дверь в его квартиру взломана и открыта настежь. Зашли и застали печальную картину – деревянной мебели никакой не осталось, только щепки валялись на полу, книг тоже не было. Из вещей в квартире оставались только сваленная в кучу старая одежда и бытовая техника. Мародеры брали, в первую очередь, дрова и пищу. Матерясь, Коля порылся в вещах, кое-что отобрал, всё это мы сложили в пакеты, принесённые с собой, и пошли к машине.

К соседям разозлённый Коля даже не стал стучаться:

– Сволочи! – процедил он. – Наверняка, если не они это сделали, то слышали, как ломали дверь, и ничего не предприняли. А залез в квартиру и таскал обломки мебели и книги однозначно кто-то из нашего подъезда, а может быть, и соседи по лестничной клетке.

Уложив всё в машину, мы поехали к сервису. Он находился на окраине города, возле гаражей, при выезде к деревне Балково. Сервис был тоже разгромлен, видно, искали топливо. Исчезли все смазочные материалы, но инструменты и оборудование не были тронуты. Загрузив в машину ценные инструменты, мы поехали посмотреть, что творится в городе и можно ли чего полезного приватизировать и самим. Также хотели заглянуть в хозяйственный магазин, про который рассказывал Дима, может, там ещё не всё растащили и нужные нам в хозяйстве вещи пока остались.

Недалеко от микрорайона ФИАН я обратил внимание на два полицейских «Уазика» – один припарковался у самого входа в магазин, и люди в форме что-то в него загружали, второй стоял немного в стороне, как бы охраняя первый. Вдруг этот «Уазик» сорвался с места и перегородил нам дорогу.

Я остановился метрах в пятнадцати от него и сразу вспомнил рассказ Димы, что копы отделились от структур администрации и захватили власть над микрорайоном ФИАН. А также, что они были замечены в грабежах магазинов, и именно, чтобы защититься от их произвола, поставили БМД около заправки, так как копы пытались взять и её тоже под свой контроль.

Из «Уазика» вышли двое в полицейской форме с автоматами, третий остался в машине, но оружие демонстративно высунул в окно. Один из вышедших полицейских громко закричал:

– Быстро! Вышли из машины. Приготовили документы и открыли багажник для досмотра.

Я крикнул Коле:

– Вылезай под защиту корпуса джипа и приготовь ружьё.

Автомобиль я предусмотрительно поставил боком к проезжей части, пассажирским местом к милиционерам. Коля сидел на своём обычном месте на заднем сиденье.

Сам я вышел под защиту машины и, высунув «Сайгу», закричал в ответ:

– Мы едем по заданию администрации, сначала сами предъявите документы и представьтесь.

Заметив оружие, вышедшие полицейские быстро отбежали под защиту «Уазика» и уже оттуда, чередуя слова с матерной бранью, приказали:

– Быстро, козлы, уматывайте от машины, и оставьте в ней ключи. Вы можете не бояться, мы вдогонку стрелять не будем, сами вы нам, на хрен, не нужны.

Николай выглянул, с намерением им что-то ответить, и в этот момент сидящий в «Уазике» начал стрелять, и бил он на поражение. Коля дёрнулся, присел под защиту машины, я тоже передвинулся под защиту двигателя. Потом, оперев ружьё о передний бампер, стал стрелять, не останавливаясь, пока не израсходовал все находящиеся в магазине патроны, а их там было шесть штук, и они были с картечью, а на близком расстоянии это действовало покруче, чем автоматы копов (укороченные АК под 5,45-миллиметровый патрон). Выглянув из-за машины, я увидел, что буквально изрешетил весь Уазик, а от магазина, стреляя в нашу сторону, бегут ещё три человека. Второй «Уазик» уже завели, и сейчас он тоже поедет к первому на помощь. Дело стало принимать совсем неблагоприятный оборот. Тогда я бросил единственную, имеющуюся у нас гранату в сторону набегавших полицейских и крикнул Коле:

– Сваливаем! Быстрей забирайся в тачку, пора делать ноги.

Коля в это время с упоением стрелял в Уазик, стоявший невдалеке.

Хорошо, что наша машина была не заглушена. Плюхнувшись на водительское сиденье, засыпанное осколками от боковых окон, я газанул, и джип, визжа пробуксовывающими колесами, перемахнул через бордюр прямо на пешеходную дорожку, развернулся и поехал прочь. После взрыва гранаты противник присмирел, преследовать вооружённых людей не решился, только выстрелы раздавались нам вслед. К счастью, переднее стекло, хоть и было продырявлено в двух местах, но ещё держалось, хотя видимость была затруднена. Мы отъехали где-то километра три от места боестолкновения, когда наша машина сильно задымила, а на приборной панели замигала лампочка, показывая сильный перегрев. Я остановился и заглушил мотор, потом зарядил ружьё и только после этого занялся постанывающим Николаем.

Куртка в области правого плеча у него была вся в крови, да и заднее сиденье было испачкано кровью. Под непрекращающийся мат, прерываемый вскриками, я стащил с Коли куртку и оголил плечо. Рана была пустяковая, пуля по касательной задела плечо, содрав кожу и вырвав немного мяса, правда, рана сильно кровоточила. Продезинфицировав водкой и стерев с плеча кровь влажной салфеткой, я обмазал толстым слоем мази «Спасатель» эту, можно сказать, глубокую и крупную царапину, потом залепил её большим бактерицидным пластырем. Всё это я взял из автомобильной аптечки. Для обезболивания я дал Коле три таблетки анальгина, хотя он требовал сто граммов водки.