— Не нужно, мистер Старк, — Паркер бледнеет еще сильнее, и, кажется, его начинает мутить от складывающейся перспективы. Нет, он, конечно, посмотрел бы, но не в компании Старка, который наверняка посмеется, уж точно, потому что… Ну потому.

В мыслях царит нестабильность, Питер пытается вспомнить детали, но расплывчатые образы, имеющиеся у него в распоряжении в избытке, будто закрывают от усталого сознания подробности минувшей ночи примерно с момента, когда незнакомая девчонка подала ему цветастый напиток — цвет Питер даже не вспомнит, — который он без зазрения совести принял, выпил залпом под ее восторженным взглядом и тут же взялся за второй.

— У тебя на лице написано, что ты усердно пытаешься что-то вспомнить, Паркер, — в очередной раз хмыкает Старк, под рассеянным взглядом Питера стирая с губы пальцем янтарную каплю, за которую парень как раз зацепился взглядом.

Питер поднимает рассеянный взгляд выше, отрываясь от губ, так напоминающих цветом чуть недоспелую малину, сильнее прикусывает щеку изнутри и мотает головой, отрицая очевидное, а разум выдает как никогда невовремя картину, как Тони Старк раздраженно крутанул руль, явно на превышенной скорости сворачивая направо так, что Питера, пусть и пристегнутого, уносит влево. Он хватается цепкими пальцами за бедро икнувшего от удивления Старка, тут же бросившего на него быстрый косой взгляд, но наглую конечность проигнорировавшего.

Паркер на секунду возвращается в реальность, хватаясь за голову, но разум вновь заполняют четкие образы воспоминаний о минувшей ночи.

***

Питер пьет какой-то сомнительный на вид напиток. Танцует с какой-то девчонкой. Следом пьет еще. И еще. Голова кружится от гремящей в ушах ритмичной попсы, от количества и градуса выпитого откровенно ведет.

Отказывается от неизвестного по счету стакана в пользу воды, которую благополучно на кого-то проливает.

Ноги периодически подкашиваются, и он падает на узкий кожаный диванчик рядом с таким же пьяным парнем, который не раздумывая, ошалело улыбаясь, седлает его подрагивающие колени и целует. У Питера нет ни сил, ни желания оттолкнуть. Несколько бесконечных десятков секунд идет безмолвная борьба, пока безымянного парня не дергают за шиворот, снова усаживая рядом с Питером, какая-то девушка, лица которой не видно из-за ставшего слишком ярким и рваным освещения, «извиняется за друга», и он тут же забывает о любвеобильном парнише, который через минуту находит новую жертву — но это уже проблема не Питера.

В глазах все плывет, двоится, но что-то изменилось — грохот музыки будто стал тише, но что-то подсказывает, что только для него одного — это чутье встрепенулось, слабо давая понять, что стоит насторожиться. Питер крутит головой, выискивая возможную опасность взглядом, пока, снова посмотрев перед собой, не спотыкается им о мистера Старка, нависшего над ним суровой глыбой.

— Здрасте, — улыбается Питер, как ни странно, не почувствовав по поводу внезапной встречи ничего из спектра своих обычных эмоций, которые он испытывает, находясь вблизи мистера Старка — испуга, смущения, восхищения или, что наиболее стыдно, желания.

Сейчас ему плевать на все, он кокетливо улыбается, фокусируясь на мужчине, хмуро глядящем сверху вниз. В конце концов, он пьян, возможно, даже настолько пьян, что белочка посетила его, приняв обличие наставника. А еще, кажется, в четвертом — четвертом же? — стакане подозрительно яркой жидкости было что-то, кроме алкоголя.

— Премерзкий вечер, Паркер, такси пожаловало, подбирай свою хрустальную туфельку и шагом… хотя скорее ползком марш в машину, — в лоб выдает Старк, кивая Питеру в ноги, и тот наклоняется вперед, разглядывая собственную босую ногу, неподалеку от которой сиротливо стоит кроссовок.

— А что Вы здесь?.. — начинает было парень задавать интересующий вопрос, но его раздраженно перебивают.

— Вопросы после, полагаю, Лидса тоже стоит отправить под мамочкино крыло, — сердито обрывает Старк, присаживаясь на одно колено и дергая на себя кроссовок, который Питер, как только будет в состоянии мыслить связно, добавит в коллекцию «не стирать, не трогать, священно». — Почему ты так напился, Паркер? Вернее, «как»? Твой дружок как огурчик, а ты на его фоне, словно… Знаешь, такого детям не говорят, — задумчиво заканчивает он свою только начавшуюся тираду.

— Вообще-то я не ребенок, — вздыхает Питер, тут же захмурнев.

— Напомнить, что пить ничего, что крепче сока, тебе нельзя еще ближайшие лет пять? Ой, уже напомнил, — притворно удивляется Старк, без предисловий засовывая не сопротивляющуюся ногу в обувь. — Внимай.

Питер улыбается хитро, в глазах — смешинки. Склоняется ниже, дожидается, пока Тони закончит со шнурком, приподнимет лицо, и выдыхает ему в кончик носа:

— А вы за своим возрастом следите, папочка Старк, — протяжно рычит он то самое «Старк».

Немое удивление, поселившееся на дне карих глаз, рождает на лице Питера еще более самодовольную ухмылку, и, похоже, Старк не намерен больше с ним возиться.

— Машина, база, пиздюли — твой ближайший маршрут, сыночка Питер, — хлопает его по колену Старк и вздергивает за шиворот, заставляя нетвердо встать на ноги, и тянет на выход. Питер понятия не имеет, где этот самый «выход», но малодушно полагает, что у него теперь есть один-единственный выход, который спасет от «пиздюлей» — подошвой вперед, но данный вариант априори не рассматривается, как возможный для исполнения.

Он смеется, цепляется за пиджак и тщательно переставляет ноги, слепо следуя за мистером Старком.

***

— Вот дерьмо, это пиздец, это пиздец, — Питер несколько раз бездумно бьется головой о столешницу, шепотом костеря самого себя, едва не выдирает пальцами волосы, в которые с силой вцепился, пытаясь удержать мозг от выдачи новых порций информации.

— Память – самый подлый предатель на свете, — задумчиво бросается Старк смутно знакомой цитатой, на что Питер разочарованно стонет, погружаясь в новый шквал предательских картин.

***

Рассредоточенный Питер уверенно ведет ладонью по шелковистым на ощупь штанам, рассеянно глядя перед собой — на снующие автомобили и множество неоновых витрин и вывесок. Одновременно видит все и ничего, пока ощущения сконцентрированы в чуть покалывающих кончиках пальцев и середине ладони.

Сжимает и поглаживает колено — просто потому что хочет и даже может, а раздраженный полурык в ответ на незамысловатое действие ничуть не трогает. Питер ухмыляется и гладит пальцем край надколенника, на котором сильнее всего натянулись брюки. Откидывается на удобную кожаную спинку и расслабляется — не полностью, рука по-прежнему гладит ногу мистера Старка, где придется — то есть везде, но тот лишь раздраженно шипит сквозь зубы и дергается несильно, на что Питеру, собственно, плевать, потому что ощущать сквозь тонкий слой — из чего там делают костюмы? Полиэстер? Хотя у Старка наверняка штанцы из какой-нибудь хитрозамудренной овчины или чего поинтереснее, — материи слишком классно, слишком восхитительно, слишком будоражаще, и отказываться от этого он не собирается хотя бы из-за проснувшегося в алкогольной неге сладкого эгоизма, каждую секунду нашептывающего о неисполненных — неисполнимых, будь с собой честен хотя бы сейчас, Питер, — желаниях.

— Питер, — раздраженно рычит Старк, вторя внутреннему голосу парня, едва тот задерживает руку на месте, прощупав едва заметный под штанами шов от трусов — он слишком близко к тому самому месту, о котором Питер даже опьяненным мозгом пытается не думать, черт возьми.

— Тони, — едва не мурчит Питер, даром, что нужных звуков нет в этом слове, не отрываясь от разглядывания из-под ресниц мелькающих снаружи красочных зданий.

Улыбка сама рвется на безмятежное лицо, отражающее многочисленные блики, падающие снаружи.

Взгляд с проблесками неподдельной паники Питер тоже отлично замечает, но ему определенно точно плевать, что там думает мистер Старк по этому поводу.

— Если до этого я думал, что тебе нехорошо, кружится голова там, и поэтому ты лапаешь, блядь, мою ногу в течение десяти минут, то теперь в мою светлую голову закрадываются сомнения, Паркер, — срывающимся полушепотом выдает Старк, вероятно, понимая, что Питер прекрасно его слышит, и, не отрывая взгляда от дороги, крепче сжимает руль.