– Не пойму: ты ведёшь себя как ребёнок или как слишком меркантильный взрослый дядя?

– Выбирай, что больше нравится, но скажи, что же я получу взамен? – сложный паренёк. Очень сложный.

– Ну я даже не знаю, – развёл я руками от безысходности, – Что я могу для тебя такого сделать?

– Я как-нибудь попрошу тебя кое о чём. Ничего сложного или опасного, не волнуйся, просто это будет очень важно для меня.

– Слишком много абстрактности, – не думаю, что просьба будет прямо-таки невинной. Но я же никаких бумаг и расписок тут не подписываю, так что всегда могу передумать делать одолжение.

– А ещё, я так понимаю, ты и твои друзья хотите продолжать участвовать в работе?

– Ещё как хотим. Но для этого нам нужны все последние данные, которыми Маркус не делится. У вас они есть? И не придётся ли мне за них делать ещё что-нибудь? – Альберт усмехнулся.

– Не придётся. Смотрите на здоровье, всё вот здесь.

* - гексокиназа - фермент, который делает глюкозу в клетке готовой для дальнейших превращений

** - глюкозные транспортёры - белки в мембране клетки, которые пропускают внутрь неё молекулы глюкозы

*** - «Филадельфия Флайерз» - хоккейный клуб из США

Комментарий к Часть 3.

Ещё раз прошу прощения за ожидание. С этой части очень постараюсь выкладывать проду раз в неделю)

И да, очень много болтовни…

========== Часть 4. ==========

Раздобыв кипу с данными об экспериментах за последние две недели, я поспешил поделиться ими с коллегами. Чувствовал я себя героем какого-то шпионского кино, и мне это очень не нравилось, будто я что-то украл. И чтобы поскорее отделаться от неприятного ощущения, я принялся изучать записи.

Мы были немало удивлены тому, как далеко продвинулся Маркус со своими помощниками. Хэм действительно оказался прав в своём предположении об изменении ДНК вируса при встраивании в чей-то геном. Помимо того, что мне уже рассказали о пиявках Альберт и Уильям, в отчётах были прямо-таки любопытные моменты.

Прародитель, будучи «гостем» в клетках живых организмов, словно анализировал их образ жизни, выявлял слабые места и корректировал их. Звучит безумно, но всё действительно выглядит так, как будто у этого набора нуклеиновых кислот в белковой оболочке есть разум, который изначально знает об устройстве всех существ на планете и стремится усилить их выживаемость. На что же это похоже?

«Словно Бог явился в наш мир и решил его преобразить».

Само собой, никакого Бога нет и быть не может, да и вообще идея о разумном вирусе выглядит бредом. Просто в голову не приходит ни одного более подходящего под ситуацию термина, понятной аналогии.

«Однако, похоже у тебя в руках есть по истине сила Бога».

Сила Бога? Какие громкие слова. Нет, в Бога я точно не верю. Вся его концепция полна противоречий, а суть явно не в добре и любви. Я слишком много времени когда-то посвятил размышлениям о нём. Людской разум слишком наивен, чтобы полагать, будто его кто-то создал с благой целью. Наша способность мыслить отличным от других животных способом и воплощать эти мысли в реальность – всего лишь средство приспособления к жизни в окружающей среде. С одной стороны, это породило все величайшие культурные и технические достижения человечества, с другой – все его глобальные проблемы. И я не стремлюсь с помощью своего разума решить все эти проблемы, я всего лишь хочу сделать всё от себя зависящее, чтобы их стало меньше.

Мы идём по пути создания инструмента, способного исправлять проблемы с самым ценным для человека – здоровьем. И почему-то вдруг меня и моих товарищей сталкивают с этого пути. Это наводит на определённые мысли по поводу намерений Маркуса относительно изучения вируса.

Витая в облаках своих размышлений, я еле заметил, что перед глазами мне машет рукой Хэм.

– Дружище, ты здесь вообще? – уже почти отчаявшимся тоном пытался он привлечь моё внимание. Тряхнув головой, я ответил ему.

– Прости, совсем задумался. Что ты говорил?

– Говорю: что будем делать дальше? – я не знал. Генератором планов дальнейших мероприятий у нас был Том, поэтому я адресовал этот вопрос ему.

– Томми, каков наш следующий шаг?

– Думаю, что надо продолжать изучать заражённых пиявок. Они – пока что самый яркий пример изменения Прародителя.

– Нам нужно как-то вернуть внимание Маркуса. Без него не получится эффективной работы, – высказался я. Мне всё же хотелось верить, что он просто слишком увлёкся опытами и запамятовал о нашем существовании, а вовсе не стал жертвой тех мыслей, которые пришли в голову и мне.

– Как?

– Просто будем делать свою работу. Маркус даёт все поручения новичкам. Вот и поможем им быстрее с ними разобраться, хочет он этого или нет.

***

К нашему счастью, Уильям и особенно Альберт не стали упираться и отказываться от помощи. Тем временем, я совсем запутался в складывающихся взаимоотношениях между обитателями Учебного Центра. Проматывая в голове все события последних месяцев, я пытался построить какие-никакие логические цепочки. Но мастером интриг я никогда не был, а потому ни к чему и не пришёл. Единственное, что я мог сказать наверняка – всё вертится вокруг вируса.

Перестав ломать голову над тем, в чём совершенно не разбирался, я вновь погрузился в работу. Изменения, которые привнёс Прародитель в организм пиявок, не ограничивались увеличением потребляемой пищи и её усвоением. Структура тканей также изменилась, делая их более прочными, а значит более стойкими к физическим повреждениям. Хитин, из которых состояли «зубы» пиявки, был заменён на гидроксиапатит, главный компонент костей и зубов позвоночных. В соединительной ткани увеличилось содержание коллагена, а в мышечной – сократительных и регуляторных белков. В связи с этим, размеры тела пиявок также несколько возросли.

Но по какой-то неизвестной причине вирус отказывался действовать на половые клетки. Это вело к тому, что непохожие на своих обычных сородичей пиявки давали похожее на них потомство, отличное от самих себя. Как такое могло быть?

– Чтобы дети добивались всего сами, а не пользовались достижениями родителей, – пошутил по этому поводу Томми.

Какие ещё новшества способен привнести вирус? Пожалуй, ответа на этот вопрос не знает даже он сам.

В один момент нас, выполняющих на микротоме срезы тканей, всё же увидел доктор Маркус. Он встал в проёме и начал пристально нас разглядывать и словно готовился к тому, что кто-то из нас сейчас на него набросится с кулаками. С ним явно не всё в порядке. Неужто он теперь видит в нас угрозу? Да как до этого вообще дошло?

– Доктор Маркус, хотите взглянуть на эти образцы? – к счастью, Джейн нашла, что сказать для успокоения. Однако подозрение из взгляда начальства никуда не ушло.

– Что у вас здесь? – холодно спросил он.

– Нервные узлы. Пока вроде без изменений, – коллега протянула держатель с готовыми срезами Маркусу, но тот не спешил взять его.

– Что вам ещё удалось узнать? – он медленно шагал навстречу, всё же забирая препараты.

– Несколько изменена конформация гиалуронидазы второго типа. Но её активность тоже оказалась без изменений.

– Хорошо, хорошо… – тихо сказал доктор Маркус и, не смотря больше на нас, ушёл.

Мне было не по себе. Наш руководитель, наш наставник ждёт от нас какого-то подвоха. Чем мы заслужили такое отношение? И с каких пор?