— Морфин… начал работать… по полной программе, — заплетающимся языком проговорил я.

Последнее, о чём я успел нормально подумать, это что при передозировке опиатами останавливается дыхательный центр.

А потом стало так хорошо. Так легко. Так классно. Кожей я ощущал, что было прохладно, но мне самому было так тепло и уютно.

Где-то слева что-то резко звякнуло. Небрежно повернувшись, я смотрел, как трое моих хороших знакомых орудуют скальпелями по моей руке. Спасают меня. Отлично. Пусть спасают.

Вижу, что белый металлический лоток уже переполняется тёмно-красным окровавленным мясом с блестящими гладкими шнурками, растущими из него. Так смешно. И это внутри нас? Хе-хе. Да-да, забавно.

Кровь под рукой запачкала всю ткань. Но я могу и ещё поддать! Э-эх, жаль, что жгут стоит, а то так бы и устроил вечеринку с фонтанами крови.

Кожу мне стали дальше резать, почти до жгута. О-о, но тут-то мяса побольше будет. К тому же, я ведь не дистрофик какой-нибудь! Нормальный парень. Интересно, что об этом Джейн думает? Она ведь оценила всю мою внутреннюю красоту, м-м? Красота, она ведь изнутри идёт. Вот они — мышцы-то. Вплетаются прямо в кость. Толстая жёлтая палка с пятнами крови.

Ох-ох-ох, вот это интере-есно! Отрезали последнюю мышцу, врастающую в кости предплечья. И предплечье-то всё! Нет больше у меня предплечья! Ха-ха-ха! Видел бы Хэм сейчас своё лицо, помер бы со смеху. С таким видом покрутил мои полруки, ухохочешься!

Вот и осталась из меня торчать толстая жёлтая палка. По ней ещё немного стекала кровь. Но с таким смешным звуком она встала на стол, хе-хе-хе.

— Мартин, слышишь меня, — за другую, целую руку меня теребили. Джейн.

— Слышу конечно, красота, — улыбаюсь. По-идиотски, наверное, выглядит, но я же искренне. Джейн тоже строит смешное лицо. Я уже не могу сдерживаться и хохочу.

— Как ты себя чувствуешь? — ну что за глупые вопросы. Разве по мне не видно?

— Замечательно чувствую. Лучше не бывает!

Слева послышался смех. Вот, люди меня понимают.

Продолжаю смотреть эпичнейшее зрелище. Как мне руку отрезают мои друзья по работе. Весёлая у нас работа, ничего не скажешь.

Ух, а вот здесь надо поаккуратнее, это же артерия! Интересно, что они будут потом делать? Так всё оставят или зашивать будут? Я же помню Номер Три. Она чесалась перед тем, как у неё лапка отросла. А я ненавижу зуд! Отрезали все шмотки мяса от кости. Оно так и сочится кровью. Ну ещё бы! Оно ведь живое. Я ведь живой? Вот и оно живое!

Перевязали артерию. Ну, хорошо, так уж и быть, не буду устраивать фонтан.

— Эй, ты в порядке? — голос принадлежит Хэму.

— В полном, командир.

— Мы закончили. Теперь надо ждать.

— Да-да. Я помню. А с рукой моей что будете делать? — дружище нахмурился.

— Всё в утиль. В любом случае, она тебе больше не нужна.

Обмотали мне плотно мою недокультю бинтом. Сняли жгут. Ох, как сразу белые бинты покраснели. Капилляры заработали моментально.

Снова чувствую тёплые ладошки на правой руке. Потом на спине.

— Ты мёрзнешь, — Джейн отпустила меня и тут же накинула сверху мою рубашку, — Давай, надевай.

Я просунул правую руку в рукав. Ха, ну, а в левый рукав и просовывать-то нечего. Ладно, чёрт с ним.

Кругом опять чего-то зазвенели, зашумели, загалдели. А мне хочется прилечь. Вот я и прилёг головой на стол. Вот теперь вообще отлично!

— Господи, ребята, ну во что вы только ввязались? — слышу голос Крэйга.

— Говорил же я им, не надо никуда идти, — Томас.

— Думаю, эта чёртова пиявка была там не случайно, — Хэм, — Не было там вообще аквариумов с пиявками.

— Хочешь сказать, её туда кто-то положил? — снова Томас.

— Уверен. Маркус не хочет, чтобы кто-то посторонний выискивал его секреты.

Я лежал, но не мог уснуть. Да и не хотелось. Хотелось просто вот так лежать и наслаждаться волнами радости. Но со временем волны всё уменьшались и уменьшались. Радость сменилась обычным спокойствием, расслаблением.

Ох, вот это меня унесло. Никогда не испытывал такой безудержной эйфории. Своеобразное состояние.

Отлип от холодного стола. Реально, холодно ведь. Взглянул на левую руку.

Чёрт подери, такое даже в страшном сне не приснится! На плече остались забинтованные ничтожные части мышечного массива, из которых торчала беловато-жёлтая кость, покрытая тёмными пятнами крови. Я подвигал этой конструкцией. Так непривычно легко. Словно ничего и не весит.

Какой же это всё кошмар, сущий кошмар.

— Сколько времени прошло? — я заметил сидящую справа от меня Джейн. Лицо у неё было чересчур обеспокоенным.

— Уже больше двух часов.

Больше двух? Но для всех предыдущих подопытных требовалось как раз около двух…

Комментарий к Часть 9.

Вот такая вышла часть. Надеюсь, состояние главного героя в эйфории вам понравилось) По понятным причинам достоверное описание данного состояния мало где можно найти.

А вот жгут автору накладывали на живую руку в качестве опыта. Ощущения при этом и впрямь, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

P.S. важный вопрос: как вам описание операции? Может чего-то стоило добавить, а что-то убрать?

========== Часть 10. ==========

Больше двух часов. Уже больше двух. А я не замечаю никаких изменений. Неужели не сработало… Не верю!

Я ещё раз посмотрел на то, что осталось от моей руки. В этот раз всё словно стало страшнее. У меня, чёрт побери, кость торчит в открытую! Как здорово, что морфин ещё действует, и я не чувствую боли. Как же это противоестественно. Как неправильно.

Пальцы сами потянулись к кости, в то место, которое не было испачкано кровью. Очень твёрдая. И шершавая. И я её вижу и могу дотронуться.

— Почему регенерация ещё не началась? — позади раздался голос Томаса.

— Я очень надеюсь, что для человека просто нужно больше времени, — ответил ему Хэм.

Джейн резко поднялась со своего места около меня и начала медленно отклеивать лейкопластырь с моей шеи.

— Зажило, — прошептала она, — Укус зажил!

Я потянул ладонь к месту укуса и не нащупал там ничего, кроме целой кожи. Тяжеленная бетонная плита упала с сердца. Я знал, я верил, что выживу!

За спиной раздались облегчённые выдохи, а самому хотелось смеяться от счастья. Проклятый Т-вирус… Он спас меня.

Голова уже начинала кружиться от всего пережитого. Мозг перестал успевать обрабатывать всю информацию и тем более выдавать какую-то ответную реакцию.

— Как ты? — спросила меня Джейн.

— Жив. Больше не могу ничего сказать, — я попытался улыбнуться, но понял, что нет никаких сил оформлять эмоции, — А хотя… Погоди-ка.

В месте раны как будто начало что-то шевелиться. За считанные секунды начался кошмарный зуд, и я вцепился ногтями в то целое, что осталось от конечности. Стараясь сдерживать себя, я часто водил ногтями по коже, не оставляя глубоких царапин.