– Пойдём проведаем старика.
***
И всё же Биркин оказался неправ. Вышло. Вышло! Ещё как вышло, черт побери! Через два дня сняли швы, а на третий кожные лоскуты стали расходиться. Из вновь открывшейся ранки стали проклёвываться кости предплечья, медленно-медленно, по доле миллиметра удлиняясь в течение дня.
Я видел это, я каждые две минуты подходил и визуально сравнивал длину. Да-да-да! Они растут! Кости вырастают!
– У нас всё получилось! Всё получилось! Ребята!
Хэм с радостной улыбкой подошёл и крепко похлопал меня по спине. Ох, я наверное сейчас был похож на маленького ребёнка. Но я по-настоящему ликовал. Триумф. Да, та самая вершина успеха!
Как восторженно билось сердце, разливая тепло по телу. Как неожиданно скоро мы пришли к этому, что я даже не успел насладиться предвкушением.
– Это никуда не годится, – решительно отрезал Вескер, наблюдая за улучшением состояния мыши.
– О чём это ты? – моему удивлению не было предела. Как это никуда не годится?
– Такая медленная скорость. Кому она нужна? – похоже, что парень бредил.
– Ну, вообще-то кому угодно! Разве кто-то откажется от бесконечного восстановления своего организма, даже если это происходит не за секунды?
– Да, если реальна возможность сделать это за секунды, – неугомонный человек. И ведь даже бровью не повёл, когда узнал об успехе, – Какой смысл радоваться половине результата? Надо двигаться дальше, нам есть куда.
Может он и прав. Это ещё не конец. Добыт алмаз, но его можно превратить в бриллиант. Тем более, что и с медленной регенерацией было не всё доделано, всё предстояло как следует обстрогать, отполировать. Однако, кто мне запретит радоваться выполнению своей давней мечты? Да никто не запретит.
И я как следует упивался своим счастьем. Мне было крайне необходимо выкинуть из головы весь тот негатив, все страхи, все переживания из-за неудач, все конфликты и прочее-прочее. Всматриваясь в восстанавливающуюся конечность мыши, я наслаждался этим зрелищем, как олицетворением собственного могущества. О да. Подчиняя силы природы, используя её законы по своему усмотрению, можно много чего преобразить до неузнаваемости, перевернуть представления о естественном и неестественном. В лучшую сторону, разумеется.
Я поразился сам себе, когда внутренне согласился с Вескером – это не предел возможностей. Стоит двигаться дальше, к ещё более высоким пикам. Но сначала стоит всё же охладить разум, не поддаваться резким порывам и излишне горделивым намерениям.
* - главный комплекс гистосовместимости первого класса - это такие «белки-паспорта», по которым иммунитет определяет свои клетки. Всяких «нелегалов» и ребят с поддельными вирусными паспортами как раз-таки убивают Т-лимфоциты.
** - пролиферация - деление клеток.
Комментарий к Часть 8.
Обалдеть, что я могу, - две части за два дня. Вот, что выходные животворящие делают! Но я обещаю, что это в первый и последний раз:D
Честно говоря, уже даже мне наскучивает весь этот научный трёп, так что захотелось разбавить чем-нибудь более интересным. Получилось или нет - решать вам. По мне так, что-то не особо(
========== Часть 9. ==========
Несколько дней я продолжал работать, окрылённый успехом. Хотелось улыбаться, торжественно рассказывать всем о новой вехе в медицине и науке в целом. Но рутина всё же взяла своё, и я стал потихоньку «остывать».
Приходилось много додумывать и воображать, чтобы определить, какие гены Т-вируса отвечают именно за скорость регенерации. Лучше всех это получалось у Биркина. Парень настолько увлечён химией, что буквально думает на её языке. Я ещё во время наших первых совместных дней работы много недель назад заметил, как Томми пытается угнаться за юным гением, а в этот раз он, видимо, понял, что Уилл соображает и работает на сверхсветовых скоростях, недоступных обычным людям.
— Когда мы закончим с Т-вирусом, с его помощью можно будет сделать абсолютно неубиваемые организмы! — бросил как-то Биркин в восхищении.
А мне вот слово «неубиваемые» не понравилось. Кому нужна эта неубиваемость? Каким-нибудь солдатам. Хорошо, наверное, иметь армию бессмертных солдат. Сколько войн ни веди — все выиграешь! Не дай бог кому-нибудь придёт в голову мысль выиграть все войны.
В один из дней Уильям и Альберт всё же оставили нас снова, вернувшись непосредственно к Маркусу. Я, пожалуй, теперь мог описать иерархическую структуру, по которой здесь протекала жизнь. Выше всех, естественно, был глава центра. Его прямые поручения выполнялись двумя бесспорно талантливыми учениками. Они ставили перед нашей командой задачи, выполнение которых требовало много голов и рук. Параллельно с нами на одной ступеньке стояла старшая лаборантка Мелина Уилкинсон, иногда также занимавшаяся исследовательской работой. После нас располагались младшие лаборанты, заготавливающие материалы, содержащие в порядке химическую лабораторию и вольеры, следившие за санитарным состоянием. В самом низу располагался персонал, не имеющий отношения к лаборатории — это те все изредка появляющиеся люди, обслуживающие особняк. Работа последних хоть была незаметной, но в то же время чрезвычайно полезной.
Как-то раз мы с Хэмом были в химической лаборатории, что совсем неподалёку от кабинета Маркуса. Со стороны коридора начал слышаться какой-то шум и… карканье.
— Серьёзно? Ты это тоже слышал только что? — Хэм изогнул правую бровь.
— Ага. Он экспериментирует над воронами?
— Я совсем ничего не понимаю.
— Может, попробуем что-нибудь узнать у Мелины? Она точно знает, кто ещё пополнил местный зоопарк.
Хэм и я отправились к старшей лаборантке. Нужно было как-то невзначай поинтересоваться, над кем ещё ставит опыты бывший начальник. Уилкинсон как обычно была по уши в заботах, заполняя журналы учёта инвентаря и расходных материалов.
— Привет, мальчики, рада вас видеть! — мило улыбнулась женщина, — Ох, знали бы вы, как я замоталась каждый раз всё пересчитывать после доктора Маркуса!
— А что такое? — поинтересовался Хэм.
— Он, в отличие от вас, не утруждает себя заполнением учётных листов, и мне приходится постоянно самой всё считать, — не сжалиться над этой замечательной трудягой было невозможно.
— Он сейчас вообще ни на что внимания не обращает. Всё к опытам тянется, — я постарался перевести разговор в нужное нам русло.
— Это точно. Кого только не привозили в последнее время! Различных насекомых, несколько видов паукообразных, лягушек, собак и даже обезьян! — действительно, очень разношёрстная компания. Точнее, у некоторых даже и шерсти нет, — Ребята, а вы чего хотели? — я уже начал заминаться, чтобы придумать нормальное оправдание, но Хэм опередил меня своей простотой.
— Да так, мимо проходили и решили навестить.
— Ой, да не стоило! Ну, бегите, у нас у всех полно работы.
Мы оставили Мелину, и направились к себе. Хэм стал рассуждать вслух.
— Зачем ему насекомые? Мы же отказались от экспериментов над ними уже давно. Какой смысл изучать на них регенерацию?
— Хм, возможно, что он и не изучает регенерацию.
— Что же тогда?
— Я над этим думаю уже очень давно. И этот вопрос не даёт мне покоя.
***
Я пришёл к мысли, что эта странная война, как та, что была во время Второй Мировой, мне надоела. Маркус заблуждается относительно нас, мы толком не знаем о его планах. Домыслы разрушили наше сотрудничество, и есть смысл провести разговор и расставить все точки над «i». В конце концов, разве не Маркусу принадлежит лозунг «единение — сила»? Как-то за работой я поделился рассуждениями с ребятами.
