«Стоит ли связываться? Может, и стоит», — промелькнула мысль у Афанасия, когда он шагал в сторону дома. Работая над делом по заказу ФСБ, он попросил свою давнюю приятельницу изготовить для него вещество, которое бы не определялось ни одной лабораторией. Несмотря на дружеские отношения, Бельский знал — яд обойдется ему недёшево, а за всю возню с неугодным политиком он заслужит разве что благодарность от эфэсбэшной верхушки. «Нужно выяснить, есть ли у меня время. Возможно, состав уже готов», — и Бельский, не откладывая в долгий ящик, позвонил своей знакомой, Наташе Зацепиной.

— Тестирую, — услышал он в ответ, — недели через полторы-две будет готово, устраивает? — спросили тоном, не терпящим возражений.

— Более чем, — заверил Бельский, — ты уже можешь назвать мне предварительную стоимость?

— Нет, — ответила Наташа, — но тут намечается аукцион, и там собираются выставить одно интересное полотно Марка Шагала. Ну ты понял, да?

— Более чем, — повторил он, — не буду тебя отвлекать, ты же занимаешься моей отравой?

— Разбежался! — фыркнули в трубку, — Но ты прав, мне действительно некогда. Заходи при случае, я завела себе домашнего питомца, познакомишься.

Спрашивать, о каком именно животном идет речь, Бельский не стал. «Змею, не иначе», — предположил он, убирая в карман телефон собственного изобретения, благодаря которому он мог переговариваться на любые темы без опаски, и доставая ключи. При имеющихся раскладах можно было рискнуть взяться за нового клиента. Конечно, двух недель на подготовку недостаточно, но если Плетнёв говорил правду, то времени должно хватить. С другой стороны, после утомительного выслеживания либерала Латыпова навешивать на себя новую проблему вместо заслуженного отдыха не хотелось.

— Завтра, — решил Афанасий, заходя домой, — всё завтра. Встречусь с Плетнёвым и решу на месте.

* * *

В планы пришлось вносить коррективы — в восемь утра Бельского разбудил звонок от Неверова, который, узнав о его возвращении в Москву, предложил прогуляться до Лубянки.

Прибыв раньше намеченного времени, Афанасий, зная пунктуальность и плотный график Юрия Алексеевича, расхаживал по коридорам взад-вперед. Широко улыбаясь в ответ на преследующие подозрительные взгляды, он вспоминал свой первый визит — у Неверова, проработавшего всю жизнь в спецслужбах, повидавшего в своей жизни если не всё, то многое, которого сложно было чем-то удивить, отвисла челюсть. Он тогда долго смеялся, хлопая то по столу, то по коленке и гостеприимно наливая киллеру лучшего бренди, с трудом выговаривая: «Его вся Москва ищет, всё МВД на ушах стоит, а он внаглую...» На этом приятные воспоминания оборвались, выглянувшая секретарь разрешила зайти. На столе у Неверова высились несметные горы бумаг — Бельский аж присвистнул: с последнего его визита ситуация значительно ухудшилась.

— Извини, я тебя задержал. Неделя выдалась просто сумасшедшая. Времени совсем нет, давай сразу к делу. Рассказывай про Латыпова.

— Три недели, — ответил Бельский, располагаясь на стуле напротив, — яд будет готов через две, ещё неделя в Астрахани на окончательную доработку плана.

— Хорошо, но затягивать тоже не надо. Он снова проявляет активность, подрывает авторитет, верхи беспокоятся.

Афанасий с осуждающим видом покачал головой.

— Я могу его убрать в любой момент, раз им плевать на подозрения в заказном убийстве.

— Да они дураки, — с неудовольствием сказал Неверов, — ничего уже не поделаешь.

— Ничего? — фыркнул Бельский, — да вариантов немерено.

Неверов усмехнулся.

— Зато у меня хорошая новость — тебе в качестве благодарности предлагают кресло депутата. Подумаешь над предложением?

— Ты, вероятно, издеваешься? Да я через три дня их всех перестреляю, а ЕСПЧ мне ещё компенсацию назначит за психологическую травму. И с каких пор они стали принимать к себе иностранных граждан?

— Они же не в курсе твоего последнего приобретения.

— Скажи, меня не заинтересовало. График не подошел или ещё что.

— Хотел тебя спросить, — неожиданно перешел на другую тему Неверов, — ты в Англии работаешь?

— Только не говори про новое госзадание! Когда мне деньги зарабатывать?

— Тебе две минуты назад предлагали стабильный заработок, не ниже твоего. Но ты зря беспокоишься — я на всякий случай.

— Твои всякие случаи имеют тенденцию перерастать в особо опасные дела. Кто у тебя в Англии провинился?

— Мы кое-кого упустили, — признался Неверов, — мой отдел накосячил. Злоумышленник сбежал в Британию. Я бы предпочел его посадить, а не убирать, но чертова Англия! С экстрадицией может и не повезти.

— Что он натворил?

— Взяточник в особо крупных размерах ну и...

— Пф-ф, — не впечатлился Афанасий, — на фига тебе дался именно он? Нового найди и арестуй, благо они в изобилии.

— Ты случаем в оппозиционеры не записался? Риторика знакомая.

— Стал бы я тогда тратить на либерала Латыпова четыре месяца? Да мне вообще всё равно, что у вас происходит. Я теперь гражданин Княжества Монако.

В дверь постучали, заглянули и исчезли.

— Ладно уж, — примирительно сказал Неверов, вставая и всё ещё посмеиваясь, — гражданин. Обсудим состояние современной политической системы в другой раз, у меня куча дел из-за сбежавшего негодяя. Держи меня в курсе.

— Хорошо, — сказал Бельский. Около двери он обернулся и произнёс, прежде чем выйти:

— Насчёт Англии. Я там работаю.

* * *

Всё шло замечательно до тех пор, пока Аркадий не приехал к бывшей жене провести вечер со своими детьми. Отношения с Софьей после развода им удалось сохранить на редкость хорошие, что каждый из них считал своей заслугой, и поэтому, вернувшись из кинотеатра после просмотра жуткого американского мультфильма, над которым дети хохотали до сих пор, он получил приглашение остаться на ужин.

— Я слышала, тебя прокатили со спортивным комплексом? — спросила Софья, когда дети отправились доделывать домашнее задание. — Я тебе тысячу раз говорила, компания не должна держаться на одном человеке. Ты уже ищешь нового ведущего архитектора?

— У нас с Мамедовым есть некий план, — неосторожно проговорился он, — Дюккер вернется ещё.

— Опять Мамедов, — поморщилась Софья, — нашел с кем водиться.

— Почему ты так думаешь? — напрягся Аркадий. — Тебе он не нравится?

— Нет, — последовал категоричный ответ, — мне он никогда не нравился. Одна его физиономия не внушает доверия, и психологом быть не надо. Да и фамилия чего стоит. Ты, главное, вместе с этим Мамедовым не попади в какую-нибудь передрягу, у тебя ещё двое детей, между прочим.

— В передрягу? — Аркадий вдруг совершенно некстати представил, как его арестовывают за организацию убийства.

— С подкупом должностных лиц, — поджала губы Софья. — Дача взятки теперь — дело опасное. Вот месяц назад очередной громкий скандал с чиновником из Минюста обсуждали на всех телеканалах. Чего это ты побледнел?

— Я... ничего, — выдавил из себя Аркадий, — тебе показалось. И взятки я больше не даю. Некому.

— Очень хорошо, — сказала Софья, — может, научитесь вести честный бизнес.

— Честный бизнес? В России? Ты хоть сама понимаешь, о чём говоришь?

— Разумеется. Сами не справились, значит, вас европейцы научат, и мне кажется, они уже этим занялись. Напомни, насколько дешевле получился их проект спортивного комплекса?

— Не знаю, я уже про него забыл, — буркнул Аркадий, хотя помнил прекрасно — проклятая история не выходила у него из головы.

— Так что за план?

— План? М-м-м... — он в спешке пытался придумать что-то одновременно стоящее — и с элементами правды. — Ну, мы объединили усилия, для победы в конкурсе. Если перевес будет в нашу сторону, он вернется, едва мы ему позвоним. Научный центр — слишком сладкая конфетка для Дюккера.

— Мне жаль тебя разочаровывать, но мне кажется, ты сильно ошибаешься. Ты сам говорил: для него деньги — пустой звук.

— Правильно, ему не нужны деньги, ему нужна слава. Ради неё он готов на всё.