— Нам назвали сумму, — кивнул Мамедов, — выходит дороговато, но он профессионал. Сделает всё чисто, не подкопаешься. Можно на сто процентов быть уверенными, наши имена никогда не свяжут с этим убийством. Да и не будут у нас напрягаться с расследованием гибели очередного европейского шпиона.

— Да знаю я. Как ты на него вышел?

— Партнёр подсказал. Он с его посредником встречался, чисто прицениться.

— Сколько?

— Шестьсот тысяч... евро, — с небольшой заминкой ответил Мамедов, — но подумай о дальновидности вложения. Об инвестициях в будущее.

Аркадий молчал.

— Можно, конечно, поискать более дешёвый вариант, но мой партнёр...

— Я согласен только на Физика, — перебил Аркадий, ужаснувшись своим словам, — чёрт с ними, с деньгами.

Рашид довольно заулыбался.

* * *

Выезжая от Мамедова, Аркадий Леонидович ощутил первые отголоски облегчения. Скоро всё встанет на круги своя. Филипп обязательно вернётся — а куда ему ещё деваться? Он даже решил не припоминать ему гадкую статейку. «Чёрт с ним», — великодушно думал Аркадий. Главное, не будет Delta Group». На способе устранения Аркадий старался не акцентировать внимание: от него требовались исключительно деньги — убедил он себя. Остальным займется Мамедов. Решив так, он ощутил, как депрессия, с которой он безрезультатно ходил к Софье около трёх месяцев, отступает. Конечно, ведь надо устранять проблему, а не симптомы.

Отменив свой визит и удивив бывшую жену бодрым голосом, он отправился наводить порядки в офисе, чуть ли не брошенном на произвол судьбы в последние месяцы. Провозившись с бумагами до вечера, Аркадий Леонидович вышел из кабинета в девятом часу и отправился пропустить стаканчик в английском пабе, расположенном неподалеку, справедливо полагая, что после невероятно стрессовой недели имеет полное право отдохнуть.

Пил он исключительно коньяк, и по мере уменьшения количества жидкости в заказанной бутылке вечер становился все приятнее и приятнее, ровно до тех пор, пока он не увидел Филиппа Дюккера.

Физиономия архитектора, светившаяся от удовольствия, раздражала вдвойне. Аркадий пополнил опустевший бокал и принялся следить за перемещениями объекта. За барной стойкой, где до прихода архитектора было не протолкнуться, тут же освободилось место, и нарисовался второй бармен, занимавшийся исключительно новым клиентом. Закончив с бутылкой в кратчайшие сроки, Аркадий двинулся в сторону Дюккера.

— Филипп Конст-нч, — запнувшись на длинном отчестве, Аркадий попытался изобразить театральный поклон, — не ожидал увидеть вас среди простых людей.

Тут Аркадия Леонидовича, не привыкшего употреблять коньяк в больших количествах, повело в сторону да и вообще затошнило.

— Ну-ка, пойдём, — Филипп бросил выпивку и, схватив бывшего шефа за локоть, потащил его к туалету.

— Ты мерзавец и негодяй, — сообщил Аркадий стоящему около раковин Филиппу, чуть отдышавшись после избавления от двух последних порций, — знаешь, сколько мне пришлось, как их... выслушать в свой адрес? Обвинений!

— Вполне заслуженно, — ухмыльнулись ему в ответ.

— Ты невозможен... но ничего, когда ты вернешься, я не стану держать зла.

— Я? Вернусь? — поморщился Фил, наблюдая за безуспешными попытками выпрямиться. — И не мечтай.

— Вернёшься, — довольно уверенно сказал Аркадий, — Delta Group недолго осталось.

— С чего это вдруг?

Аркадий не ответил — настал черёд снова избавляться от выпитого коньяка.

— Пьяный бред, — раздраженно сказал Филипп, — я тебе вызову такси.

* * *

Проснувшись утром следующего дня с похмельем, сильнейшим из случавшихся, Аркадий не смог вспомнить, чем закончился вчерашний вечер и как он вообще оказался дома. Первые воспоминания пришли спустя двадцать минут после двух таблеток от головной боли — вспомнился Дюккер и бесконечно долгая дорога на заднем сиденье машины. И всё же Аркадию упорно казалось, что он упускает нечто важное...

2

Афанасий Михайлович Бельский выходил из здания Павелецкого вокзала, стараясь держаться рядом с толпой и умело минуя рамки металлоискателя, впрочем, скорее по привычке, чем из необходимости — сегодня он ехал налегке, с одним маленьким походным пистолетом. Изначальный план доехать до дома на метро с треском провалился на входе: попав в час пик, Бельский с трудом удержался от желания выстрелить в двух негодяев, отдавивших ему обе ноги, и вернулся на площадь в поисках такси.

— Кутузовский, — сказал он водителю, загружаясь на заднее сидение, предварительно надвинув кепку пониже.

— Конкретный адрес?

— В начало, — соизволил уточнить Афанасий. В такси он ездить не любил, из-за повышенного риска подхватить ненужного свидетеля. Поэтому, стараясь его минимизировать и не отличаться от среднестатистического москвича, он уткнулся в телефон. Методичное складывание пасьянса прервала высветившаяся физиономия Максима Плетнёва, его посредника.

— Какого чёрта тебе надо? Разве ты не знаешь, я занят, — ответив на звонок, поинтересовался Афанасий, — я тебя просил не беспокоить меня ближайшие пару месяцев. Скажи мне, какие слова в этом предложении тебе не понятны?

— Да помню я, помню, просто тут дело плёвое наметилось, а бабла на нём неслабо можно срубить. Клиенты попались очень заинтересованные, — быстро начал говорить Максим, пока Бельский не успел оборвать разговор, — я озвучил им наши примерные ставки, думал, они кого покруче хотят, а выяснилось — обычного менеджера. Для тебя дело на пару дней, а шестьсот тысяч они заплатят.

— Подожди, — Бельский обратился к водителю:

— Припаркуйтесь здесь.

— Да вы большой босс, — прокомментировал слова своего клиента таксист, невольно слышавший начало разговора.

— Что-то вроде, — со смешком ответил Бельский. — сколько с меня?

— Шестьсот тридцать.

— Сдачи не надо, — Афанасий расплатился и вышел на улицу. Московская весна выглядела не в пример хуже астраханской.

— Кто он? — вернулся к разговору Бельский.

— Управляющий немецкой архитектурной компанией, прошлой осенью открывшей в Москве новый офис. Местные игроки забеспокоились.

— Не могу ничего гарантировать, не знаю ещё, располагаю я временем или нет. Впрочем, я предположительно зайду в La Brenta завтра в час. Если меня всё же не будет, ты можешь оставить информацию Руслану, я потом заберу.

— Кому?

— Владельцу кафешки. Пора уж и запомнить.

— Хм-м... — подивился Максим, раньше Бельский строже относился к мерам предосторожности — он всегда передавал информацию на человека лично ему в руки.

— Ты уверен? Может, не стоит...

— Уверен. А теперь запомни: ещё одна подобная выходка, и я тебя не только уволю, — сказал Бельский и отключился.

Если бы в двадцатилетнем возрасте Афанасию рассказали о замечательной профессии, поджидающей его в будущем, он ни за что бы не поверил и прибавил бы с неудовольствием, что плевать он хотел на семейные традиции и предков, занимавшихся не пойми чем со времён Ивана Грозного. В похожем стиле он высказывался на протяжении всех пяти лет обучения в Бауманском университете, ведь видел себя не иначе как инженером-конструктором, чьи ракеты в будущем с легкостью преодолевали бы бескрайние пространства нашей Вселенной. Учеба, несмотря на сложность выбранного направления, не стоила ему бессонных ночей, и за все пять лет он не завалил ни одного экзамена, отделываясь от сессий в кротчайшие сроки.

Окончив университет, Афанасий, как и положено приличному молодому человеку с амбициозными планами, пошел в аспирантуру и целый год исправно двигал науку вперед. Сложно сказать, что пошло не так и чем именно остался недоволен Афанасий, но в один прекрасный день он ее бросил, а в течение последующего месяца его бывших сотрудников нашли застреленными в самых неожиданных местах.

С тех пор прошло тринадцать лет. В свои тридцать пять в определенных кругах Бельский имел славу лучшего профессионального убийцы в Европе и мог выбирать наиболее интересные или наиболее дорогие заказы (сдаваясь под натиском посредника); однако в некоторых ситуациях выбора он лишался — в тех случаях, когда заказ поступал от российских спецслужб. Именно над таким делом он трудился в данный момент — четыре месяца проторчав в Астрахани, тщательно выясняя образ жизни неугодного политика. Теперь дело оставалось за малым — для убийства ему требовался яд, за которым он и вернулся в Москву.