Рейтинг: 18+

Серия: Искушение #1 (про разных героев)

Номер в серии: 1

Главы: 27 глав+2 Эпилога

Переводчик: Дарья Н.

Редакторы: Евгения Д., Дарья Х.

Вычитка и оформление: Лина Е.

Обложка: Таня П.

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено!

Специально для группы: K.N ★ Переводы книг

(https://vk.com/kn_books)

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено! Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Эбби

Влечение — забавная штука. Это химия, верно? Сначала все щелкает, хрустит, хлопает, смешиваясь в коктейль желания. И это такая опьяняющая смесь. Это трепет, волнение… возбуждение в чистом виде. Оно делает тебя легкомысленным. Заставляет чувствовать себя так, будто ты можешь пробежать марафон, взобраться на здание даже после преодоленных сорока километров.

А я, правда, ненавижу бегать.

Влечение может превратить обычных разумных мужчин и женщин в целеустремленных охотников, глупых дураков, а иногда и в счастливых любовников.

Когда чувства взаимны, большую часть времени все счастливы и занимаются своими радостными делами. Они мало кому мешают, это хорошо для них и бла-бла-бла.

Но порой влечение безответно, а иногда мы даже не признаем, что оно существует. Я буду отрицать его с пеной у рта, потому что другие няни и детские сиделки приближаются к трибунам и перешептываются.

Саймон подходит к краю бассейна, где у его дочки проходят уроки плаванья. Всеобщая реакция предсказуема, как часовой механизм. Рыжеволосая няня непокорных девочек-близнецов распускает волосы, брюнетка с кошачьими очками скрещивает свои загорелые стройные ноги, которые бесконечны, и маленькая австралийская няня с конским хвостом шелковистых черных волос ловит ртом воздух.

Все взгляды следуют за мужчиной, когда он проходит мимо самой глубокой части бассейна, и выглядит слишком великолепно, чтобы быть настоящим.

— Как тебе удается работать на него? — с придыханием шепчет мне австралийка с хвостом.

— На него легко работать, — говорю я, хотя знаю, что она спрашивает не об этом.

Настоящий вопрос идет следом, всплывая в хлорированном воздухе.

— Серьезно, — говорит длинноногая. Я завидую ей. Признаю это. Я — невысокая девушка, и хотела бы одолжить ее ноги. Я поменяла бы их на свою грудь, и это более чем честная сделка, потому что мне не хватает роста, и я могу компенсировать это моими девочками. — Как ты работаешь со всей этой сексуальностью? — продолжает она. — Если поискать в словаре определение «сексуального отца-одиночки», то можно найти там его фотографию.

Да.

Он такой.

Он — приз в лотерее свободных пап.

Потому что…

Метр девяносто. Широкие плечи. Плоский живот. Квадратный подбородок. Намек на щетину. Темно-русые волосы. Голубые глаза. И улыбка, от которой можно запросто раствориться в луже похоти.

О, и только представьте. Он еще и хорошо одет, а хорошо одетый мужчина — моя слабость. Темно-серые брюки, блестящие туфли и одна из тех рубашек, что сидят как влитые. Ну, знаете, такая, чья ткань просто проскальзывает под пояс брюк, и вы не можете не думать о том, похож ли его живот на стиральную доску, и можно ли на нем провести несколько тестов на твердость. Ради науки, разумеется.

Когда раздавали красоту, Саймон Треверс получил более чем одну дополнительную порцию. Этот мужчина украл чужую долю. И еще одну, и еще.

Но у него есть не только это. Я умираю, как хочу рассказать другим женщинам, что в нем есть нечто больше, чем кажется на первый взгляд. Гораздо больше.

Он милый, добрый, умный, забавный и хороший. Такой чертовски хороший. И как бонус добавьте ко всему этому то, что он — замечательный отец.

Только, если я попытаюсь рассказать им обо всех этих чертах, они узнают. Они выяснят правду, как по щелчку пальцев. Они увидят влечение, написанное на моем лице, и услышат его в моих словах.

Я не могу признаться, что чувствую к Саймону, потому что последние семь месяцев я забочусь о его пятилетней дочке. И я провела эти шесть месяцев, три недели и четыре дня, удерживая кошку от всей этой привлекательности, упаковав ее в аккуратную и герметичную сумку (Очевидно, что это метафора. При написании этой истории ни одна кошка не пострадала).

И всем математическим гениям мира понятно, что мне потребовалось три рабочих дня, чтобы влюбиться.

Ладно, признаю, что это совсем немного времени, но он просто такой симпатичный.

Это также означает, что каждый свой рабочий день я борюсь с желанием накинуться на него. Не то чтобы он когда-нибудь давал мне какой-то знак, что я ему интересна, поэтому назовем это увлечение безответным. Я научилась с этим жить. Я приняла это так же, как вы принимаете то, что вам необходим спрей от веснушек на носу, или что у вас вьющиеся волосы, которые никогда не станут прямыми. Я живу с этим, и, подобно веснушкам и кудряшкам, мне приходится иметь с этим дело, когда я прихожу на работу, когда ухожу с работы, и когда встречаю его в разных местах города, в том числе и здесь.

В украшенном дельфинами слитном купальнике дочка Саймона, Хейден, плещется в неглубокой части бассейна вместе с другими детьми и инструктором по плаванью. Когда она всплывает, то поднимает очки для плаванья вверх, замечая своего героя. Малышка светится, и ее улыбка такая же большая, как небо.

— Папочка! Посмотри, как я ныряю! — кричит она.

— Уже иду! — он огибает бассейн, и, проходя мимо, машет нам, пока мы приглядываем за детьми, и, будем откровенны, я строю ему глазки.

Затем его взгляд встречается с моим.

— Привет, Эбби, — говорит он с легкой улыбкой.

Мой пульс ускоряется, и я машу ему в ответ. Но не краснею. И не заикаюсь. Видите? Я живу с этим влечением. Я овладела искусством самоконтроля. И не показываю ничего сейчас, так как сегодня я возвращаю ему ребенка именно здесь.

— Привет.

Он кивает своим восторженным поклонницам.

— Здравствуйте, дамы.

И этого достаточно. Всего два слова от самого сексуального парня в округе, и все их сердца трепещут, пока они машут ему в ответ. Он подходит к краю бассейна, чтобы поздороваться со своей маленькой девочкой и быстро поцеловать ее в лоб.

Ага, его любовь к дочке делает его еще сексуальнее.

Длинноногая наклоняется вперед, похлопывает меня по плечу и говорит с невозмутимом видом:

— Нет, я совсем тебе не завидую. Ни капельки. Вообще.

Я качаю головой, пытаясь выбросить это из головы.

— Единственное, чему нужно завидовать, так это тому, что через два месяца я полностью погашу кредит за обучение, — говорю я с улыбкой.

Она прищуривается.

— Теперь я действительно тебя ненавижу.

Когда я бросаю взгляд на Саймона, то ненависть — самое далекое от моего разума слово. Слово из шести букв, которое теперь в моей голове — это работа.

Завтра вечером он будет работать допоздна. А это значит, что когда он придет домой, я смогу урвать пару минут с ним наедине. Я научилась ценить моменты, когда могу поговорить с ним, изучить его, узнать о нем больше. Моменты, когда есть только мы.

Это самое забавное во влечении.

Это может быть так мучительно, но вы все равно будете очень сильно этого ждать. Изысканный вид страданий.

Оно может привести к чему угодно, в том числе и к тому, что я с нетерпением жду завтрашнего вечера.