Я вытер ладонью слезы. Кажется, гнев начал меня отпускать и уступал место любопытству.

–А зачем он ей? Я понимаю, что это вещь непростая. Но конкретно Марине на что он сдался?

–Она без него переродиться не сможет. Тяжелая стала, опыта много, сил много, но грехов еще больше. Теперь ей уже не так просто из жизни в жизнь перелететь. С таким багажом нужны дополнительные крылья. А без наработанного она уходить не хочет.

–Так разве ведьмы грешат? В смысле, они и так… ну из другого ведомства. Разве они могут нагрешить? – я не мог сформулировать мысль, но Геннадий и так меня понял.

– Так и над ведьмами закон есть. А Господь – над всеми законами стоит. Может ведьме и позволено много потому, что работа у нее тут сложная, но и спрашивают с нее строже, раз больше обычных людей умеет. За Мариной много плохого числится. Характер у нее дурной, когда ей чего-то хочется – на все идет, не особо разбираясь, что можно делать, а что не стоит. Так далеко зайти можно. Вот она и зашла.

– А почему она так взбеленилась, когда Женька силу не на то потратил?

– Так у нее мало времени осталось, чтоб камень достать. Года три, не больше.

– Был бы повод переживать. Это же не завтра.

–Считай, что завтра. Она его уже лет тридцать добыть пытается, а толку нет. Не так это просто, как может показаться.

– А сколько же ей лет всего?

– Я точно не знаю, но думаю за 80. А что?

Я захихикал. Представляю себе лицо Женьки, когда он узнает, что крутил роман с восьмидесятилетней бабушкой. Лицо Женьки… и сразу стало не смешно. Теперь я как раз не мог себе представить, как оно выглядит. Господи! А что же с братишкой теперь будет? Если Марина узнает, кто меня подвозил, вряд ли она обрадуется. А если она уже об этом знает?

– Не переживай, еще не знает – я даже не удивился, что Геннадий вслух ответил на мою мысль – Пока ты со мной рядом, она не сможет узнать, что ты делаешь.

– А Женьку она не тронет из-за вас?

– Нет. Она же не в курсе, что я тебя нашел. Но вообще, Женю сложнее, чем тебя, защищать. Будем думать, как ему помочь. Ты не переживай, Станислав, я вас без поддержки не оставлю. Выкрутимся как-нибудь.

Что-то в происходящем казалось мне нереально гладким. Точно! А с чего бы этому крутому парню Геннадию мне помогать? Я смогу вообще за эту помощь расплатиться?

–Ну, это ты мне льстишь, я на парня давно не выгляжу– Гена заулыбался – я постарше Марины буду, дед уже. А помогаю я тебе, во-первых, потому, что много лет назад твой дед, считай, жизнь мне спас. А во-вторых, камень Марине я не могу и не хочу отдавать, но и мальчиков, ею присланных, калечить устал. Конечно, они сами ко мне приходили и вели себя иногда очень нагло. Только они же в этот момент даже не понимали, к кому пришли и чем это может кончиться. Короче! Надоело мне детей уродовать.

– Детей?

– А ты думаешь, для меня тридцатилетние мальчики взрослые чтоль?

И то верно. Мы мальчики для него. Геннадий посмотрел на меня тепло. Наверное, так на меня смотрел бы дед, если б дожил до моего рождения и воспитывал меня.

–Поехали. Времени много, а тебе еще надо домой попасть.

На следующий день я шел на встречу с Мариной. Шел к ней домой, по ее же настоянию. Позвонила она мне сама еще вчера, как только я въехал в город.

– Ну, здравствуй, Стасик. Как прошло?

– Нормально прошло. Привет.

– Убил крысенка?

– Убил. И веревку закопал. Что дальше делать?

– Что-то ты неприветливый сегодня. Завтра жду тебя в шесть в гости. Тортик можешь не покупать, адрес сейчас скину – и все, короткие гудки.

Я выдохнул с облегчением. Похоже, Геннадий не обманывал, когда говорил, что он меня прикрывает, и Марина не в курсе, что происходило на кладбище и после того.

– Она бы тебя придушила, если бы узнала, что ты свою кровь на могилу деда пролил.

– Так вы меня уже на кладбище прикрывали?

– Как только ты на него зашел, так я тебя и увидел, так и закрывать начал. Но с каким лицом ты крысенка отпускал, будто ты его из лап чудовища спасал – Геннадий продолжал надо мной подтрунивать.

–А так и было, между прочим. Только этим чудовищем был я сам.

– Ладно, не обижайся. У Марины завтра не засиживайся. Она тебя к себе домой потащит, а дома у нее полно магических вещей, мне будет трудно тебя там прикрывать. А как из гостей выйдешь – тут я тебя и подхвачу. Поговорим, подумаем, что нам дальше делать.

И вот я шел в гости к ведьме. Скорее всего, она захочет услышать рассказ, как я провел обряд зачернения родного деда и, возможно, начнет мне объяснять, как проще будет отнять амулет у колдуна. Господи, Стас, это сейчас вообще твои мысли были? Если кому-нибудь постороннему это озвучить, то можно и в психушку загреметь. Хотя, кто мне гарантирует, что я туда реально не попаду после этой истории. Вот с таким настроем я позвонил в квартиру Марины. Девушка встречала меня по-простому, в джинсах и футболке. Проводила на кухню. Я огляделся. Обстановка вокруг была самой обычной, ничего не говорило о том, что хозяйка дома занимается магией.

Марина осмотрела меня с недоверием

–Ну, рассказывай, как съездил.

– Да нормально съездил. Крысика жалко было, у бабушки и деда могилы совсем запущенные, надо будет, как потеплеет, в порядок их привезти…

– Точно без происшествий все прошло?

– Точно. А что не так?

Марина обошла меня кругом.

– Да вроде все так. Но что-то меня смущает.

– Марин, не надо дергать меня за нерв, пожалуйста. Я и так уже весь издерганный. А мне еще добывать для тебя что-то.

Марина вышла из кухни и вернулась, неся в руках фото. На нем я без труда узнал камень Геннадия, даже глубокая царапина была на своем месте. Я изо всех сил старался сделать вид, что вижу эту вещь в первый раз.

– Ого! Это сколько же такой стоит?

– Много. Но его ценность не деньгами измеряется.

– Это да. Тебе он не для продажи нужен, это понятно. А как уголовный кодекс посмотрит на то, что я возьму этот камушек без разрешения?

– Поверь мне, его хозяин в полицию не пойдет.

– А куда он пойдет? К тебе? Ко мне?

– Мне тебя уговаривать надо? – глаза Марины сузились.

– Не надо. Я на все согласен. Это я так… для общего развития. Хорошо, вещь я увидел. А что у нее за хозяин? Где его искать? Может известно, где он такую красоту хранит?

– Известно. На шее носит, он с этим амулетом не расстается.

Марина достала смартфон и открыла фото Геннадия. На ее фотографии он был с трехдневной щетиной и в черной водолазке, отчего выглядел более современно и привлекательно. Интересно, где это она его таким сфотографировала.

– Его зовут Геннадий. Искать его уже не надо, он скоро сам появится в твоем окружении, я его чувствую – при этих словах я напрягся – твоя задача свести с ним близкое знакомство. А вот тебе и помощь от меня.

Марина достала из кармана маленький пузырек на серебристой цепочке.

–Одевай, не бойся. Тут все, и защита, и обаяние, и око недреманное.

Она протянула мне украшение, но я не торопился его брать.

–А око твое что ли?

–Конечно, второй раз я так глупо не попадусь. Так что, дорогой мой, с этого дня никаких серьезных физических нагрузок и никаких женщин, пока дело не сделаешь. Больше отдыхай и спи. Я за этим прослежу.

Я взял в пузырек и сразу почувствовал, как он начинает нагреваться в моей руке.

–Ладно, Марин. Я все понял. Как только увижу этого человека, сразу тебе сообщу. Хотел спросить… как там Женя? Я у его матери интересовался, конечно. Но ты-то лучше всякой официальной медицины знаешь, как он себя чувствует.

– Все в порядке с твоим Женей. Лежит, раны зализывает. Пока в реанимации, но скоро должны в обычную палату перевести. Не бойся, не трону я его, пока ты на меня работаешь. А сделаешь работу хорошо, может, и выздороветь помогу. Одевай горшочек.

В помощь Марины я верил слабо. Но то, что братишке не стало хуже, было хорошей новостью. Я надел цепочку на шею, и пузырек меня практически обжег.