До валуна оставалось меньше сотни метров, только бы рвануло… восемьдесят метров, пятьдесят, тридцать… Поравнявшись с сюрпризом, он бежал дальше, не сбавляя хода. Дистанция от камня увеличилась до десяти метров, а вот жемчужник был почти рядом с подарком. Самое время! Почему нет сигнала на подрыв?! Махин бежал не останавливаясь, ожидая взрыва как манны небесной. Уже тридцать метров!

– Где взрыв?! Не спать!! РВИ!! – Учитель в горячке момента забыл, что даром телепатического общения обладают далеко не все люди, и вкладывал все силы, чтоб «докричаться» до зависших взрывников.

Поэтому, ударную волну он встретил с облегчением. Будто гигантским пинком его понесло прямо на трёхэтажное кирпичное здание, ещё ощутил удар чего-то твёрдого в спину.

Сквозь первую стену он прошёл, как нож сквозь масло. Потом ощутил хруст своих костей о ломающиеся перекрытия, затем наступила темнота.

Учитель пришёл в зал Чёрного камня через пять часов после отхода каравана. Ломак, глядя на него, сразу всё понял. Маскировочный окрас вёл себя странно, в некоторых местах покрытие было тёмным, на тыльной стороне левой руки шипов не было вообще, справа уцелел один, но от кисти остались лохмотья. Если спереди броня лишь слегка оцарапана, то со спины выдран солидный кусок вместе с мясом. В довершении всего Учитель хромал.

– Как охота? Есть те, кто не вернулся?

– Удачно, только меня приложило хорошо, как видишь. У людей раненые есть – одному руку оторвало, другому осколками камня глаза выбило. Пока чёрную тварь добивали, технику потеряли почти всю. Но я этого не помню, без сознания валялся. Как добили – цифр позвали. Они меня и вытащили из завалов – ударной волной в дом влепило. Очнулся в Пятачке, там человеческий лекарь меня на ноги поставил. Свою долю трофеев я всю в общую складчину сдал, кроме вот этого.

Учитель протянул Ломаку прозрачную пластиковую капсулу с белой перламутровой горошиной посередине.

– По-моему, мне нужен отпуск, буду тут отлёживаться денька три. Так что бери жемчужину и неси своему Мелкому Шпиону. Оно будет полезно всем.

– Я не знаю, что ответить…

– Ничего. У тебя не так много времени. Догоняй караван. Придёшь с ним в Центральный, пригляди за малышом. Посоветуйся с его родичем, как быть с тренировками дара. Если надо – там останься. Если что, цифра пусть поможет. Это главное сейчас. Так решил сход.

Настало время выходить. Ломак быстро зашёл к себе. Перетряхнул рюкзак. На дно положил контейнеры Учителя, потом подарки. Пищевые брикеты закинул сверху, вместе с ещё одной фляжкой воды. В мелкий внутренний кармашек рюкзака сунул капсулу с жемчужиной, застегнул, чтоб не выпала. Нацепил пояс с клевцом и фляжкой. На шлем приладил подаренную маскировку, надел его, разгрузку, накинул рюкзак. Вроде ничего не забыл.

Стоп! Есть примета на удачную дорогу. Перед дорогой или охотой надо навести хоть какое-то подобие порядка в жилище. Убрал инструменты, сложив на полку, стряхнув пыль с опустевшего каменного стола, затем и с каменного ложа. Закатил дверь в кладовку. Щёлкнул выключателем, погасив освещение в отсеке. Глянув в темноту напоследок, закатил дверь в свою берлогу. Теперь можно и в путь.

Ломак снова вышел в то же место на границе анклава и направился в Недельку. Вновь прошёл по тому же ущелью, что и в прошлый раз. Проходя через памятный лоскут, вспомнил обновление. В этот раз провалился пастух с отарой овец. Дедок, доживший почти до девяноста лет, оказался иммунным. Идеальный сценарий в отличии от имевших место в прошлые разы, будь они все трижды прокляты…

Показался пост впереди, как и в прошлый раз, по традиции в таком случае убрал окрас-маскировку, помахал в знак приветствия постовым. Паука сегодня не было. Отходя в глубь анклава, натолкнулся на группу мастеровых, кучковавшихся у столовой, на него обратили внимание.

– Эй, каланча! Тебя Вакула ждёт очень! Приходил к нам ругаться на тебя сильно! В ангарах поищи, он там сейчас. Металлолом твой привёл в порядок, так тебе и передавал. Не заберёшь – он его мусорщикам сдаст, а тебе клевец найдёт. Самый ржавый клевец в нашем анклаве. А не найдёт – специально таким сделает. Гы-Гы-Гы!

Крикуном был Грохот – весельчак и балагур. Прозвище получил за способность ОЧЕНЬ громко и направленно орать, которая появилась первой. В своём первом серьёзном бою он ей сильно удивил горошника, и пока тот медлил, прибил его клевцом. На остальную компанию заражённых, кроме имеющихся сил, средств и способностей истратили все автоматные патроны и большую часть пистолетных, этот гад в том зачищаемом квартале оставался последним, появившись неожиданно. Да и в обычном своём «режиме» Грохот был способен не напрягаясь сманить к себе всех монстров в окрестности, чем впоследствии и пользовались при зачистках.

Ломак в ответ кивнул и изобразил воинское приветствие, как бывало с некоторых пор. С надетым шлемом получилось забавно. Народ вокруг заржал подобно лошадям. Привычку такую он себе приобрёл после того, как посмотрели с Мелким Шпионом и кем-то из его компании, Никитой, кажется, звали, «Майора Пейна». Хомяк тогда притащил с мародёрки найденный на городском фрагменте видеопроигрыватель оптических накопителей с коллекцией фильмов на дисках. Решили посмотреть фильм всем двором перед домом, для чего вытащили технику и стулья на улицу, Ломак за компанию присоединился к просмотру. Местами было смешно и очень познавательно.

Точно. Друга шпионского Никитой звали, а Хомяк – его брат старший. Всё сходится. Эх, как там Мелкий? Скоро узнает. И кое-что изменит к лучшему.

Вакула нашёлся в одном из ангаров, рядом с ним на полу, на расстеленной полиэтиленовой плёнке, лежало оружие Ломака. Собранное и как будто сияющее. Ломак, поглядев на него, жестами поприветствовал и извинился за опоздание.

– Ну шо, сволочь – заявилси забирать рухлядь? Наконец-то! А то пришол тут, вывалил свои древности. Мусорщики на энтот металлолом уже облизываюцо и кругами ходють. Устроил тут бардак, панимаишь… Но я ехо чессно отвоевал у ентой коварной братии. Выжил всех! Всех разогнал! Ты вот скажи, болезный, ты на кой чорт енто с собой таскаешь? Тебе и таким же остолопам сам Америкос с металлистами Б45М1 сварганил! И давно ужо. Можа тебе пищаль соорудить, ась? А чо? Она ещё древнее и неудобнее, фитильная, хорошая. Хы! Ты ж мегарациналист, ёпт! А обойм к ней у тя скока?

Махин показал один палец.

– М-дя… Загадка нечеловеческой психопатологии… – Развёл руками Вакула. – Но я енту твою дурость предусмотрел. Пришлося по-сусекам пошкребсти, но нашол тебе ишшо четыре штуки. Больше нет их нихде, сам иди к оружейникам и попрошайничай. Пожалей Вакулу старого, не приходи с этой хренью больше, а то помощников приходится спиртным отпаивать, самому самогону не хватаеть. Чехол из брезентухи для неё есть, вот, забери.

Вакула кивнул на сложенный на стеллаже чехол из брезента. Ломак взял его, развернул, поместил туда раритет. Настроил лямку под себя и повесил за спину. Забрал боеприпасы, распихав по специальным кармашкам разгрузки. Знаками поблагодарил Вакулу от всей души.

– Иди уже! Неча тут рассыпацо пантомимами, не в цирке, хы. И эта… Удачи тебе!

Искомый анклав находился неподалёку. Даже в ясную погоду можно было его увидеть, не выходя из Недельки. Туда Ломак и отправился, и буквально через пару минут увидел большие каменные белые буквы названия с пятиконечными звёздочками по сторонам, выкрашенными в алый цвет: «Имени восемнадцати шофёров»

Краску, как было видно, регулярно подновляли, не давая поблёкнуть. Проходя мимо надписи, Ломак вспомнил об этой истории времён великих сумерек, ещё будучи цифрой на образовательном курсе проходили. В тех мирах, откуда сюда проваливались люди, имелись сходные обычаи увековечивать память достойных, когда те своими жизнями останавливали угрозу. Похожим образом было и в этих местах…