Из размышлений его вывело неприятное чувство, словно по коже неожиданно прошлась изморозь, заставив парня зябко передернуть плечами. Холод просачивался из пещеры, в которую он при других обстоятельствах ни за чтобы не пошел, но выбора у него не было. Видимо, это очередное воспоминание из жизни мужчины, но что-то подсказывало ему, что именно здесь закончится та светлая полоса, проглядывавшаяся во всех предыдущих забавных эпизодах. Медленным шагом юноша отправился навстречу неизвестности.

Открывшаяся ему картина леденила кровь в жилах. Он видел, как Себастьян с невозмутимым видом шагал к возвышению просторного зала сквозь ряды странных, облаченных в черные мантии существ. Они были похожи на дементоров и протягивали к магу костлявые мерзкие руки, норовя схватить своего гостя и больше никогда не отпускать из этого места. Жуткое создание, восседавшее на троне, напоминало вполне материальную тень, истекающую чёрной, словно незастывшая смола, аурой и ехидно улыбающуюся диким белоснежным оскалом на неким подобии людского лица. Ему оставалось только гадать, что видел перед собою темный маг и почему упорно не замечал, как с каждым шагом ухмылка существа становилась все шире и шире, рискуя в скором времени разорвать уголки скорее угадывающегося, чем четко обозначенного рта. Одно ловкое движение, тихий манящий шепот, обещающий безграничные возможности, и знакомая вещица с шестью черными ониксами, призывно маячащая в воздухе, словно наживка для пугливого зверька. Гарри застыл от ужаса, не решаясь покинуть единственный светлый островок в этом темном царстве. Рука мужчины, согласного отдать свою человечность в обмен на безграничную власть, уже почти достигла своей цели, когда парень неосознанно сделал то единственное, что мог сделать — он закричал:

— Не делай этого, Себастьян!

Все существа, собравшиеся здесь, одновременно обернулись на зов и последнее, что заметил юноша прежде, чем его окутал уже знакомый свет — темные глаза пораженно взирающие на него.

Путешествие по задворках чужой памяти закончилось и теперь ему, по всей видимости, должны были выставить счет…

Кладбище, на котором он до сегодняшнего дня никогда не был. Уже давно стоило заставить взрослых привести его в столь безрадостное, но безумно важное место, чтобы отдать дань умершим. Две аккуратные гранитные могилы рядом друг с другом, возле которых одиноко примостился куст, облепленного синими плодами, можжевельника. Сомнений не было, здесь — под серыми неприметными плитами — похоронены его родители. Вот она: цена за всеобщее благо, которое никто никогда не оценит, а теперь, скорее всего, даже не вспомнит. Ощущение было странным, словно он внезапно стал старше на добрый десяток лет, начав понимать мотивы тех или иных поступков окружающих людей.

У Себастьяна была семья, и в то же время Гарри не покидало чувство, что за ширмой роскошной и беззаботной, по мнению других, жизнью скрывалось жгучее одиночество. Даже стоя с тем рыжеволосым юношей в уютной беседке и предаваясь любовным нежностям, будущий лорд дементоров, как будто находился совершенно в другом, одному ему известном, месте. Любопытно, но Поттер был уверен, что во время их поцелуя, безраздельно владел вниманием мужчины… Осознание этого приятно согревало сердце. Все же теперь парень безропотно признавал, что любит лорда дементоров, каким бы монстром в глазах других тот не казался. Слабая улыбка тронула губы… Почему он здесь? Для чего ему показали воспоминания Экриздиса? Возможно, потому что он в свои последние осознанные минуты думал о том? Или тьма, таким образом, платила парню за предоставленные возможности? Как там ребята? Мысли плавно превратились в поток бесконечных вопросов, которые никогда не дождутся ответов…

— Гарри?

— Себастьян? — удивленно спросил он, оборачиваясь на знакомый голос. Неужели галлюцинация? Чуть поодаль от него стоял никто иной как лорд дементоров, которого юноша явно не ожидал лицезреть на эфемерном кладбище своего сознания: — Почему ты здесь?

— А ты хоть имеешь представление, где мы находимся?

— Не совсем… Но… я видел твое детство, — тихо ответил подросток, мягко улыбаясь нежданному гостю. Его сердце медленно наполняла светлая грусть. Он очень хотел увидеть темного мага и попрощаться с ним до того, как навсегда уснет, стертый с лица земли тьмой. Запал все это время, заставляющий героя двигаться вперед, пропал, и сил сопротивляться больше не осталось, да и смысла в этом парень не находил.

— Я тоже видел твое детство, Гарри… И мне жаль, что все это приключилось с тобой… Но нам нельзя здесь долго находиться: сейчас Блэк и Снейп удерживают твое тело с помощью магических пут, но долго ни мы, ни они не протянут. Пойдем со мной.

— Зачем, Себастьян? Я сдался. Я ведь никого не могу спасти и никому не могу помочь. Где бы я не появился — всегда приношу с собой беду и горе. Сколько людей пострадало из-за того, что я остался жив? А сколько еще пострадает, если я вернусь? Пока я жив, Дамблдор не оставит попыток свершить свое всеобщее благо, а под его удар попадут все, кем я дорожу. Включая тебя, — подросток уже давно понял, что все эти ужасные события реальности начинались и заканчивались именно на нем. Все близкие ему люди смогли бы избежать проблем и трагических поворотов судьбы, если бы в тот злополучный день он все-таки умер. История мальчика-который-выжил осталась бы ненаписанной и никогда бы не увидела этот мир, однако последний наверняка стал бы намного счастливее, чем был сейчас. Никаких Темных лордов, пророчеств и нависших над головами магов угроз…никаких «золотых» мальчиков, призванных положить свою жизнь в борьбе за их счастье.

— Ты в этом не виноват, Гарри. Все это лишь стечение обстоятельств и не больше! Очнись наконец-то! Люди, окружающие тебя не настолько слабы, если им хватило смелости стать на твою сторону, даже зная, что возможно сегодня они умрут! Они все пришли за тобой! Неужели ты такой трус, что боишься брать на себя ответственность и жить дальше?!

— Я…убил человека, Себастьян…- сглотнув, прошептал юноша, ощущая, как чужие руки яростно сжимают ворот его мантии. Темные глаза напротив смотрели на него умоляюще, прожигая насквозь все его яство, и он понимал, что под натиском этого душераздирающего взгляда вот-вот сдастся на милость собственных чувств. Слезы невольно покатились по щекам…

— Не смей считать себя убийцей! Ты защищал друзей, Гарри. Этот мир жесток и в нем подобные вещи происходят часто… Но ты можешь изменить его, ведь смог же ты заставить такого как я раскаяться в совершенном зле…

— Мне было страшно… Я звал тебя, — всхлипнул парень, утыкаясь в такую родную, пахнущую полевыми травами и пыльными фолиантами рубашку. Себастьян обнял его так же, как и тогда на Амеланде и вместе с ним вернулось ощущение защищенности и уверенности, что теперь, когда темный маг рядом все будет хорошо. Печаль стремительно теряла свою власть над ним, уступая место робкой радости. Земля под ними неожиданно содрогнулась и он, неохотно оторвав голову от груди мага, хмуро посмотрел на небо — иллюзия рушилась, видимо, заклинание, долго сдерживающее мрак, начало ослабевать.

Экриздис крепко сжал его руку и, не сказав ни слова, потащил в сторону гранитного склепа, украшенного статуями ангелов. Кое-как протиснувшись в узкий проход, они перевели дух, одновременно прислушиваясь к воцарившейся извне тишине и рассматривая внутреннее убранство погребального помещения. Ряды покойников, облаченных в дорогие наряды и украшения, видимо, когда-то те принадлежали к знатным родам. В углу что-то зашуршало, и он молниеносно вскинул палочку, приготовившись отбивать атаку неизвестного существа. Наколдованный Люмос осветил помещение, явив им притаившегося у дальней стены старика, прижмурившего глаза из-за яркого света. С виду тот был вполне безобидным и вряд ли мог чем-то навредить…

— Здравствуй, Себастьян…

— Здравствуй…отец! — Гарри посмотрел на двоих мужчин, удивляясь тому, что они были похожи и в то же время совершенно не похожи между собой. Дело было отнюдь не во внешности, а в выражении лица, жестах, умении держать себя. Воздух между этими двумя сейчас искрил от напряжения, которое можно было увидеть невооруженным глазом.