— Потерпи немного, Сириус…

***

Себастьян поморщился от шума. Суд напоминал ему какой-то цирк. Невзирая на вполне презентабельную обстановку зала заседания, сидящие здесь люди явно были клоунами. А вот в центре помещения, как на арене, показывали главных участников представления. Для полноты картины не хватало только смеха толпы. Мужчина ненавидел цирк, за то, что в нем показывали редких мифических существ за деньги. Те, с затравленными взглядами, прятались от своих тюремщиков, рассматривая улицы через грязные металлические прутья клеток. За ширмой счастья и веселья скрывался мир неволи и отчаяния.

Поттер и Блэк сейчас напоминали ему загнанных зверей, которых пытаются приручить с помощью кнута и пряника. Что можно сказать о современной магической Британии, если ее Министр повышает свою самооценку за счет унижения несовершеннолетнего мальчишки. Себастьян невольно проникся уважением к Поттеру. Тот из кожи вон лез только бы доказать невинность крестного. Нанял лучшего адвоката, уболтал друзей дать показания, даже наведался к какой-то жуткой женщине, которая у мужчины стойко ассоциировалась с ночной бабочкой, чтобы заказать статью для газеты.

Вот только паренек еще слишком наивен. Министерство попросту хотело избавиться от помехи в виде Блэка. Ведь когда его осудили двенадцать лет назад, на суде никто не дал ему выпить сыворотку правды. Да, мужчина из любопытства прочитал досье на заключенного. Экриздис предполагал, что тот что-то знает, потому что все вокруг старались оградить от него крестника. Распускание слухов о том, что он убил родителей Поттера, наличие у него друга оборотня, редкие встречи с мальчишкой в стенах замка… А теперь и этот балаган…

Он помнил, когда впервые попал на заседание Высшего Суда Магии. За праздничным ужином дядя Винсент, который приехал поздравить сестру с днем рождения, неожиданно предложил ему побывать на судебном разбирательстве. Аргументировал свой порыв, он желанием показать ему, как будущему наследнику семьи Экриздис, другую сторону жизни. Отец был очень недоволен предложением того, и заявил, что « тепличному мальчишке» нечего там делать. Но сам Себастьян, отчасти, чтобы позлить старика, отчасти, потому что очень любил маминого брата, с радостью согласился. До конца вечера за столом царила тишина, разбавляемая звуками столовых приборов.

От внешнего вида зала заседаний попросту захватывало дух. Атмосфера полумрака и торжественного величия. Просторное помещение, вытесанное из красного гранита. В центре которого находилась круглая площадь, охваченная магической печатью. Полы были выложены черными и белыми мраморными плитами, образуя шахматный порядок. Внутри печати должны были находиться подсудимые, для которых стояло несколько стульев. Вокруг нее находилось шесть каменных трибун, предназначенных для присяжных и одна большая гранитная для судей. Напротив судейской ложи находился вход в подземелье, где все это время держали заключенных. На высоких постаментах возвышались огромные статуи Морганы, Мерлина, Мордреда и Фемиды. Сверху под высокими арками находились лоджии для наблюдателей, где сейчас сидел и он с дядей. Магические стражи в черных мантиях незримыми тенями маячили в нишах пролетов.

Под звуки абсолютной тишины в зал из подземелья привели троих заключенных. В тоже время с другой стороны на судейскую трибуну поднялось столько же людей в серых одеяниях.

Как объяснил ему тогда дядя, судьи не имели семей и отрекались от всего мирского. Они десять лет постигали магические законы в уединении. Этих людей невозможно было подкупить или шантажировать. Они ровно относились к бедным и богатым, не испытывая ни к кому привязанностей или благосклонности. Им невозможно было солгать или разжалобить. Вся их жизнь была посвящена выяснению правды и вынесению приговоров.

На заседании было нереально тихо. Голос судьи звучал беспристрастно и решительно, размеренно разливаясь под сводами помещения. Троим заключенным выдвинули обвинения в использовании темного колдовства против маглов. Двое из них слезно убеждали тех, что ничего подобного не делали. Главный судья кивнул головой стражнику, и в зал внесли зелье правды, которое дали выпить каждому. После того, как огласили, что именно сделали маги, у всех от ужаса зашевелились волосы на голове. Использование удушающего заклинания, адского пламени, круциатоса, сектумсепры и ледяных копий. 34 человека погибли ради чужого удовольствия. Себастьян слушая плач и гомон среди рядов, вдруг осознал, что не испытал к услышанному даже отвращения. Маг по имени Фергус объяснил свои действия тем, что хотел проверить эффективность заклинаний. Для этого ему понадобились живые подопытные, которые послужили во имя науки. Экриздис слушая его насмешливую речь, не мог не согласиться с приведенными доводами. Вполне понятно и весьма разумно. Двоих подсудимых отпустили, следов их участия в случившемся не нашли.

Он с удивлением отметил, что все подымаются со своих мест и уходят. На его недоуменный взгляд дядя Винсент сказал, что убийцу за его злодеяния будет судить сама Моргана, покровительница темных искусств. Наблюдать за этим посторонним было запрещено. Они тоже вышли из зала, хотя ему очень хотелось посмотреть, что же там происходит. На дверях стали стражники, скрестив рапиры. Когда все закончилось те, резко убрав оружие, удалились. Винсент сказал, чтобы он подождал его, пока тот переговорит со знакомым, и никуда не уходил. Себастьян недовольно кивнул и осмотрел зал в поисках остатков магии.

В центре круга находился Верховный судья, который, по всей видимости, о чем-то думал.

— Простите! — осторожно подойдя к человеку, произнес он. Мужчина обратил на него внимание, всем своим видом показывая, что слушает. — А в чем именно заключается смысл суда Морганы?

— Она являет этому миру суть человека, перенося все его пороки и темные деяния на внешность осужденного. Это страшное проклятие, которое за всю историю применения, никому не удалось снять. — Спокойным тоном ответил тот, рассматривая его.

— Разве не проще…убить преступника? — задумчиво протянул Себастьян. Зачем нужны такие сложности? Одно заклинание и дело с концом.

— Жизнь бесценна, юноша, и никто не имеет права забрать ее просто так. Проклятые продолжают жить, обреченные на одиночество и не способные найти себе место в этом мире. — Произнес мужчина. — Пока не смогут познать раскаяние за совершенное ими преступление. Но сам я никому бы не пожелал такой участи.

— Но ведь именно вы приговорили его к этому? — иронично протянул Экриздис. Ему выпал шанс поговорить с очень интересным собеседником.

— Я делаю то, что должен делать. Это мой выбор. А вот каким будет твой? — повернув голову, неожиданно спросил судья. Он поежился, ему показалось, что взгляд того устремлен прямо ему в душу.

— Что вы имеете в виду? — озадаченно пробормотал парень.

— В твоей душе клубиться тьма. Ее пока еще не так много, но с каждым твоим выбором ее становится все больше и больше. Она уже начала пожирать то добро, что есть в твоем сердце, — спокойно ответил мужчина, продолжая прожигать его взглядом своих серых глаз. Себастьяну стало не по себе. — Чтобы стать таким, как и осужденный маг, тебе осталось сделать всего лишь один шаг. Твоя жажда знаний похвальна, но когда ты утолишь свой голод, то и не заметишь, как перестанешь быть человеком.

Юноша изумленно смотрел на того. Что он такое говорит? Я…

— Себастьян! Вот ты где! Нам пора, — добродушно улыбаясь, сказал подошедший к нему дядя. На его испуганный взгляд, судья лишь кивнул и молча ушел.

По возвращению домой он пребывал в растерянности. Слова мага никак не хотели выходить из головы. Возможно стоило бы прислушаться? Тогда юноша никак не мог собраться мыслями. Добро и зло боролись в его душе — по очереди перевешивая чашу весов. Гордыня и здравый смысл — взрывали разум своими наставлениями. Он не хотел быть монстром. Все могло бы быть иначе… Но то, что сделал отец тем вечером, навсегда перечеркнули все светлые порывы. Тот день он не забудет никогда… Тьма внутри окончательно победила. Он звездою падал вниз пропасти, и ничто на свете не способно было остановить его полет…