Сначала «оконце» в зеркале показало лишь ее лицо. Желтоватая кожа, покрытая ранками и грязью, была тусклой и безжизненной. Осунувшиеся плечи и спина клонились к земле. В спутанных каштановых волосах можно было заметить опилки, мелкие камушки и еще, только лесной дух знает, какую грязь. Ария не поверила собственному отражению. Девушка приблизилась вплотную к зеркалу и ощупала свое лицо. Мелкие ранки уже не болели, но синяк на подбородке, полученный после схватки с орками, еще давал о себе знать.

Зеленоглазая аккуратно убрала волосы назад и, впервые за все прошедшее время, осмотрела истерзанное ухо. После всех минувших событий она и забыла о нем. На ухе была наложена повязка. Ее наложил Фили еще в то время, когда они пересекали озеро, и после этого девушка ее не трогала.

Аккуратно поддев бинт, Ария сняла грязную ткань. Маленькое девичье ушко было в засохшей крови. Оно было черно-синих оттенков, как будто уже мертвая часть тела. Девушка испугалась не на шутку. Ее рот приоткрылся в немом крике. Но, когда она притронулась к ране рукой, почувствовала жгучую боль. Раны еще не зажили. Так же аккуратно, стараясь как можно мягче касаться истерзанного органа, зеленоглазая заметила, что с самого края, на мочке, ухо не ровное, ему не хватало маленького кусочка.

«Он немного откусил тебе мочку. Не страшно, заживет.» - вспомнила Ария слова Лихолесского принца.

Грязный орк оставил на ней свои следы. Паника огромным цунами накрыла молодую нимфу, слезы снова появились на ее глазах и медленными змеями поползли с щек, падая на ковер. В последнее время она слишком много плачет. Сердце забилось в разы сильнее, а дыхание сбилось. Ария перехватила уже грязную от пыли салфетку и протерла зеркало больше, открывая зеркальную поверхность. Закончив свое дело, она выкинула черную ткань куда-то на пол и всмотрелась в свое отражение. Теперь она могла видеть себя целиком.

Жалкое зрелище открылось ей. Худое, маленькое и побитое жизнью существо смотрело на девушку и ломало нервно пальцы на руках. Ария закрыла глаза руками и резко открыла, но отражение в зеркале не изменилось. Во время этого похода она так поменялась. Девушка не узнавала саму себя. Единственное, что осталось прежним – зеленые глаза, что казалось, после всех испытаний засияли ярче, но она не придавала этому значения.

Больше Ария не хотела смотреться на себя в зеркало, не хотела видеть своих шрамов. Она начала сдирать с себя грязный походный костюм, будто это была не одежда, а отравляющие сети, что душили ее. Трещала ткань, отрывались лоскутки, и, оказавшись совсем нагой, нимфа скрылась в купальне. Она смоет с себя весь этот кошмар прямо сейчас.

***

Король под горой сидел на своем троне. Торин находился в своих мыслях. Огромный зал блистал своим митриловым сиянием, огромные колонны поддерживали каменные своды потолков. В тронном зале было тихо и даже, если бы пылинка упала откуда-то сверху, ее бы заметили.

Гном не понимал. Он король, у него есть все, он велик. Так почему все складывается не так, как надо? Жалкие озерные людишки пришли обворовать его. Он прогнал их, но только потому что не хочет терять свои богатства и королевство вновь. Разве он не прав, защищая отчизну?

Остальные двенадцать гномов смотрят на него странно. Они стараются не подавать виду, но Торин чувствует, видит в глубине их глаз что-то плохое, что-то опасное для него и его золота. Они тоже заодно с грязными оборванцами? Предатели! Кто? Кто-то из них украл у него Аркенстон? Гном напрягся, вся его фигура стала меньше, но опаснее, чем прежде. От этих мыслей Торин схватился за свой каменный трон.

Ария тоже смотрит на него совсем по-другому. Больше не улыбается, не шутит, даже не спорит. Ходит на цыпочках вокруг него, стараясь не будить его гнев, но подставляет собственную грудь для защиты неотесанных гномов. Ему это не нравится. Она не смеет его бояться. Ему не нравится то, что девушка, к которой тянется его сердце стала холоднее, чем серые стены самых дальних закоулок Эребора. Чем она недовольна? Чего ей не хватает? Как ему разбить этот камень и достать из него алмаз?

Ведь она так прекрасна! Даже с разбитой губой и после сражения, с синяками на лице она притягивала его, как магнитом, и он был готов целовать ее руки. Каждый раз, когда он думал о ней, по его телу пробегали тысячи мурашек, а дышать становилось тяжело и легко одновременно. Как вообще можно вызывать такие эмоции? Фили был прав, маленькая девчонка владеет магией, иначе гном не знает, как этой девушке это удается.

Битва приближается. Он не глуп, он это понимает. И битва будет на смерть. Арию стоит запереть где-нибудь в подвалах, чтобы не высовывала своей головы, не встревала во все это, сидела в безопасности. И, может, ей стоило остаться с эльфами…

Последняя мысль, пролетевшая в его голове, была встречена огнем негодования и слепой ревности. Нет! Нет! Она его! Его и только! И никто: ни эльф, ни человек, ни гном не имеют права даже смотреть на нее, дышать рядом с ней, думать о ней или упоминать ее имя. После всего он закроет ее. В подземелье, в шахтах, в собственной комнате, да где угодно, но сбережет ее для себя, как самый чистый бриллиант на земле. Его любовь горячая и даже всей прохладе ее глаз не остудить его порывов. Но есть проблема Ария существо вольное. Пока что… Он король, ему можно.

Голова Торина тяжело упала на его ладонь. Боковым зрением он видел золотую шкатулку, что стояла на маленьком каменном столе. Это решит все его проблемы, скоро все станет хорошо.

***

-Торин! – Ария ворвалась в тронный зал, как вихрь. Ее новое платье тихо шелестело. Оно было единственным, что ей удалось найти в деревянном шкафу. Самое простое светло-зеленое платье сшитое на эльфийский манер длиною в пол и узкими рукавами. Увидев свое отражение в зеркале, она снова, за столько лет, выглядела, как лесная нимфа. После купания, она вышла совсем обновленной и в своей голове она видела только одну четкую мысль – остановить этот беспредел! Девушка откинула свой страх и чувство безнадежности, она взяла себя в руки и собиралась совершить, возможно, самую опасную глупость в своей жизни.

Нет, ей совсем не нравится то, что происходит внутри этой чертовой горы. Все чаще ее просто накрывает паника и становится так тяжело дышать. С каждым днем становиться хуже.

– Торин! – крикнула зеленоглазая еще раз. Ответом ей была звенящая тишина.

Ария снова вспомнила, как он отказал им. Оставил бездомных, голодных, раненных людей умирать в холодных стенах разрушенного города. Бард пришел к нему, как к последней надежде, как к королю, но Дубощит едва взглянул на него… Он же обещал… Ее Торин никогда бы не оставил нуждающихся, не спрятался бы за своими толстыми стенами, чтобы не видеть страданий нуждающихся! Что же происходит?

Девушка зашла в тронный зал с четкой целью положить конец этому безобразию. Сейчас уже нельзя было просто закрыть глаза на поведения нового короля под горой. Это место сводит с ума ее дорогого друга. Самый первый шаг в эту гору был ошибкой, за которую расплачиваются все тринадцать гномов и хоббит…и она. Ария была почти уверенна, он послушает ее. Она знает. Он же любит.

-Я ждал тебя. – голос раздается неожиданно. Король вышел из-за своего трона. Девушка вздрогнула от знакомой властной интонации.

-Я… - девушка на секунду замолчала. Как ему донести, что король сошел с ума? – я хотела тебе сказать…

-Что? – Торин медленно, как хищный зверь, поднялся по лестнице и сел на трон. Он смотрел на нее прожигающим взглядом, даже не моргал. Словно следил за каждым ее движением. Как она дышит, как она моргает, Торин следил за всем и ничто не могло укрыться от него.

Но вместе с тем, что-то изменилось на глубине его глаз, за самыми зрачками. Ария знала, как смотрел на нее Дубощит – мягко, по-доброму, даже нежно, будто она самый красивый цветок во всем Средиземье. Этот взгляд, который она ловила на себе так часто, до того, как они оказались в Эреборе, нравился ей. Его признание было таким же. Теплым, как солнышко и полным надежды на взаимность, дающее свободу. Не приказы. Гном сказал ей о том, как она дорога ему. Впервые в своей жизни он поведал кому-то о том, что твориться в его душе.