Решившись пойти напролом, не обращая внимания ни на мышь, ни на дамские подвязки, которые могли попасться на пути, девушка сделала несколько решительных шагов вперёд и упёрлась во что-то тёплое и мягкое, громко урчащее, воняющее и по очертаниям напоминающее большой комок. Осторожно потыкав его носом ботинка, девушка пожалела, что не выхватила у веселящихся на площади мальчишек самодельные фонарики с малюсенькими язычками пламени внутри. Но вдруг за узким и вытянутым окном фургона загромыхало, небо озарилось яркой вспышкой, рассыпавшейся на тысячи мелких звёзд, а те осветили всё вокруг таким светом, что и солнца не надо. Это звёздный феникс сгорел и вновь возродился, радуя всех своим пришествием, озаряя тёмные тропки в лесу для заплутавших путников и позволяя Арлине лучше разглядеть то, вот что она уткнулась ногой. Впрочем, это было уже и без феникса понятно, так как комок на полу вдруг принял очертания и громко выругался.

– Вставай, – приказала Арлина и сделала несколько шагов назад, позволяя спящему старику нащупать на полу свою деревянную палку и с её помощью подняться. – Ты отведёшь меня в Смоляные горы. И отправляемся мы прямо сейчас.

– Эво как. – Старик потёр сонные глаза. – В свои семнадцать я по-другому проводил время в первую брачную ночь…

Арлина притворилась, что из-за шума на площади не расслышала ехидства.

– Ты отведешь меня к этому самому, как его… к тёмному колдуну… Таварнаку!

– Тайернаку, – поправил старик, прилизывая топорщившиеся в разные стороны, до глубокой седины серебряные, волосы. – Милорд очень трепетно относится к своему имени и истории своего рода, а род у него древний, и все – потомственные колдуны.

– Плевать я хотела на имя и род, – огрызнулась Арлина. – Мне нужен только его эликсир. Ты отведешь меня в замок, покажешь, где хранится зелье, я заберу склянку и, если не пригодится, верну обратно.

– Я говорил, каков лорд Тайернак в гневе? А если он узнает? Или, не дай озёрные боги, вернётся в замок раньше положенного?

– От тебя требуется только ткнуть пальцем в нужное место. Весь свой гнев твой бывший хозяин пусть направит на меня. Я с ним договорюсь, уж поверь. И вот ещё. – Арлина нырнула пальцами в мешочек на поясе. – За свою работу получишь сто золотых.

И в доказательство своих слов девушка вытащила несколько крупных блестящих монет и помахала ими перед стариком, дразня его. Тот громко причмокнул, словно вкусное рагу из кролика ел, и прошамкал:

– Говоришь, только довести до замка? А ежели чего вскроется, то в червяка навозного тебя превратят?

Арлина кивнула.

– Дураком буду, если столько золота не возьму. – Старик сграбастал монеты.

– Здесь только часть, остальное получишь, когда эликсир будет у меня. Долго идти до Смоляных гор?

– Если дожди не затянутся и с попутками повезёт, то несколько деньков.

– И потом ещё обратно, – прошептала про себя Арлина. – Надеюсь, Мартан меня простит.

– Так вести в земли Тайернака или не вести? – переспросил старик, глядя, как тень сомнения вытесняет с лица девушки былую уверенность.

– Вести! – окончательно решилась Арлина и первая двинулась к выходу.

– Вы никуда не пойдёте, леди де Врисс. – Из уличного шума в тишину тесного фургончика шагнул Лансель. – Вы сейчас отправитесь к себе домой, и сделаем вид, что ничего не было.

– Это твой жених? – не к месту вставил старик, уставившись на загородившего проход Ланса. Старческие узкие глаза, все в морщинах, распахнулись так широко, словно смертельно опасную кобру увидели.

– Какой он жених? – усмехнулась Арлина. – Простой слуга, даже не лорд. Мартан настолько добр и мил, что держит его при себе как равного. Дай пройти. – Девушка встала напротив и не собиралась уступать. – И откуда ты только взялся?

– Его высочество попросили присмотреть за вами, и, как оказалось, не зря.

Арлина цокнула языком, понимая теперь, почему столь долго не унимались кусты. Ветер оказался не при чём.

– Вы идёте со мной, миледи.

Ланс сделал шаг навстречу Арлине и схватил её за руку.

– Пусти! – вскрикнула девушка, попыталась вырвать руку из цепких тисков, но не тут-то было. Крепкие пальцы сдавили нежную кожу так, что завтра она вся будет в малиновых синяках. – Пусти, кому говорю! – прошипела теперь злобно и ядовито, упираясь ногами в пол.

Вторая рука беспокойно зашарила вокруг, но поймала один воздух. Подсвечник бы, да им по Ланселю… Но рядом топтался только грязный, беспомощный нищий, водил чего-то там тоненькими иссохшими губами и опирался на деревянную палку. Понимая, что другого шанса не будет, Арлина выхватила палку из рук старика и со всего размаха заехала её концом в висок Лансу. В мгновенье тот оцепенел, пальцы разжались, и Лансель рухнул на пол.

– Я бы не додумался её так использовать, – ухнул старик, аккуратно вытаскивая из руки застывшей на месте Арлины свою драгоценную деревяшку. А когда забрал, то бережно протер её рукавом, словно это палке было больно, а не лежавшему без сознания королевскому слуге.

– Так учись, – рыкнула пришедшая в себя Арлина, схватила Ланса за ноги и перетащила подальше от входа. – А теперь быстрее, пока он не очухался или пока сюда вся королевская гвардия не нагрянула.

Оба, старик и девушка, выскользнули из фургончика и поторопились раствориться в темноте пустых городских улиц, ведущих к окраинам и дальше в лес. Нужно было спешить, ведь далеко на востоке уже начинал заниматься рассвет.

Хрустальные брызги обожгли кожу холодом. И не только на лице, но и на груди, и на шее. Капли масла ветивера вместе с порцией настойки на полевых травах последовали спустя несколько ударов сердца. От их запаха приятно защипало в носу. Не открывая влажных глаз, Мартан протянул руку в сторону, получил тонкое льняное полотенце и приложил к лицу. Серо-белая ткань, привычно пахнущая можжевельником, мигом впитала прохладную воду, а после была отшвырнута на пол за ненадобностью.

Подняв голову от заполненного до краёв умывальника, Мартан посмотрелся в зеркало. Волосы – каштановые, слегка вьющиеся, прядка к прядке – лежали ровно и красиво. Нос прямой с лёгкой горбинкой, губы тонкие, но влажные и распробовавшие уже достаточно женщин. И ни к одной из них он не возвращался второй раз, как бы та ни умоляла. И ни одна из них не сбегала от него. До вчерашнего дня…

Капли воды высохли на избалованной женскими ласками груди. Мартан развернулся, прошёл к плетёному стулу, взял с него белоснежную тунику и надел. Заправил в штаны и затянул сверху пояс. Затем плюхнулся в мягкое кресло у окна, закинул ноги на другое, такое же мягкое и всё в зелёном бархате, потянулся к стоявшей на чайном столике чашке с горячим травяным настоем и сделал глоток.

Находившийся всё это время возле умывальника Лансель поднял брошенное на пол полотенце, сложил его вчетверо, намочил остатками воды и поднёс к виску. Живительная прохлада коснулась кожи, пылающей огнём, подобным тому, который изрыгает сам дракон, и Ланс облегчённо выдохнул.

– Хорошо она тебя припечатала, – хмыкнул Мартан, жуя горячую лепёшку с гречишным медом.

– Я и думать не смел, что леди…

– Какая она к болотным мухам леди?! Обычная девка с грязной улицы, как и её отец. Сидят на мешках золота и думают, что могут встать в один ряд с нами, благородными семьями Озёрного края.

– Надо же, палкой-то как можно, – Лансель был на своей волне. – И ладно бы дерево хорошо обтёсано… Оно, глядишь, и не так бы задело. Но то, видимо, всё в сучках было.

Ланс на секунду отнял полотенце от пульсирующего виска. Кроме большого малинового пятна на коже можно было легко разглядеть и небольшие отметины – словно зубами приложились. Кровь в тех местах запеклась ещё ночью, но менее устрашающе от этого они не перестали выглядеть.

– Это она тебя ещё мягко огрела. – Мартан перевёл взгляд со слуги на голубую фарфоровую чашку с золотой каёмкой. – Вид у тебя и правда жалкий.

– Да уж, повезло, так повезло, – промычал Ланс, меняя сторону полотенца.