— Что? — переспросил он.

Эмма, смеясь, подошла к нему и одним движением вытерла тряпкой красную мякоть, оставшуюся на крюке от пострадавших помидоров.

— Ты же не против? — спросила она, заглядывая ему в глаза, в которых до сих пор читалось непонимание.

— Нет, милая, я буду только рад ещё раз поиграть с маленьким приятелем, — отозвался он. — Но в следующий раз — никаких помидоров.

Эмма улыбнулась ему, а он вдруг притянул её к себе и нежно поцеловал.

— Быть может, и нам стоит подумать о маленьком пирате, ну, или пиратке? — неожиданно спросил Киллиан, отрываясь от её губ.

— Ты хочешь сказать, что не против прибавления? — с волнением спросила Эмма.

— Свон, я буду безмерно счастлив, если нас станет больше, — тихо произнёс он.

Сердце Эммы на мгновение сжалось от переполнявшей её любви. Ей хотелось что-то сказать, как-то выразить переполняющие её чувства, но она лишь улыбнулась, ласково провела рукой по его щеке и прильнула к его губам в долгом поцелуе.

***

Снежка тихонько вышла из ванной, держа на руках Нила, и выглянула на кухню. Искренняя радость за дочь переполняла её сердце в этот момент.

— Ну что, малыш, думается мне, ты можешь скоро стать дядей, — прошептала она Нилу, который тут же довольно улыбнулся.

Киллиан нигде не мог найти Эмму. Она словно куда-то исчезла. И самое главное, спросить не у кого, куда она подевалась. Ведь все горожане сейчас сидят в своих домах, с семьями.

Киллиан решил зайти к Прекрасным, в надежде найти Эмму там. Но Дэвид сообщил, что она осталась на дежурстве в участке.

«Странно, — подумал Киллиан. — Я думал, что она будет отмечать с родителями и сыном».

Мужчина надеялся провести этот вечер с любимой. В последний раз, когда он видел Эмму, она была вся в делах. Каждый раз, когда Киллиан задавал вопрос, как она проведёт Рождество, женщина переводила тему. Было понятно, что она не хочет отмечать праздник. Возможно, это потому, что она никогда его и не справляла, ведь росла в детских домах. Но сейчас у неё были родители, сын, брат и он. Что сейчас ей мешает провести празднество в кругу семьи?

Мужчина встал около полицейского участка. Окна и правда горели. Киллиан вздохнул и зашёл в здание.

— Так не пойдёт, Свон, — сказал мужчина, когда обнаружил, что любимая тонет в стопках бумаг.

— Киллиан? — Свон подняла голову и посмотрела на пирата. — Что ты тут делаешь? Я думала, ты будешь на своём корабле пить ром.

— Пить ром в одиночку, Свон, уже немодно, — сказал мужчина.

Он хотел развеселить женщину, увидеть её улыбку, но она снова уткнулась в бумаги. Даже ничего не сказала. Тогда Киллиан решил действовать другим способом. Он подошёл ближе и поднял женщину на руки. Та не ожидала и стала вырываться.

— Джонс, что ты, с ума сошёл? — Мужчина уже был у двери. — Немедленно поставь меня на землю!

Но все приказы Эммы не действовали. И хотя она вырывалась, её руки обвили шею мужчины. Она сдалась, как маленькая девочка, и позволила Киллиану довести свой план до конца. Женщина знала, что с пиратом спорить было бесполезно. К тому же он был прав, они мало проводили время вместе, потому что Свон полностью погрузилась в работу. Женщина даже не видела, что творится на улице.

Киллиан не отпускал любимую до тех пор, пока они не оказались на улице. Эмма почувствовала, как руки и всё тело начинают замерзать. Это было понятно, ведь она была лишь в свитере и джинсах.

Эмма оглянулась: рядом с офисом стояла небольшая ёлочка с гирляндами. В этот момент на улице пошёл снег. Снежинки медленно ложились на ладонь Эммы и тут же таяли. Свон не сдержала улыбку, вспомнив, как в детстве постоянно ловила снежных фей. Тогда она верила, что её заберут из детского дома и у неё будет настоящая семья. Но с каждым годом эта надежда рушилась, пока однажды не превратилась в высокую стену, которую никто до Крюка не мог разрушить. Даже сам Нил, который обещал счастливый конец в Таллахасси, а в итоге обманул и бросил. Киллиан ждал, боролся до конца, в итоге Эмма и сдалась, потому что скрывать чувства к этому наглому, но чертовски обаятельному пирату, не могла. И, каждый раз находясь с ним, женщина понимала, что вот он, её счастливый конец в лице Киллиана Джонса.

— Крюк! Ты даже пальто не дал мне накинуть. Между прочим, на улице зима, чтобы ты знал, — опомнилась Эмма, что они всё ещё на холоде. — Я пошла обратно!

— У тебя есть магия, Свон. Что тебе стоит щёлкнуть пальцами? — Джонс улыбнулся. — Ну же, Эмма, смелее!

— Ладно, Крюк! — женщина отошла от Киллиана. — Ты сам напросился.

Эмма закрыла глаза, и в момент от неё появилось яркое свечение, белый свет. Теперь на ней был свитер потеплее, а на голове милая белая шапка. В руках она держала свечу, которая веяла теплом. Одежда Киллиан тоже поменялась. Теперь он сменил свой привычный кожаный костюм на обычную клетчатую красную рубашку и джинсы.

— Я имел в виду, ты бы могла просто нас перенести домой, — Джонс всё ещё смотрел на свою одежду.

— Заткнись, Джонс! Просто поцелуй меня, — сказала Эмма.

Удивлённый Киллиан улыбнулся и долго ждать не стал. Но был рад, что она сама его попросила. Он наклонился к любимой, касаясь её губ, плавно переходя в поцелуй. А Эмма ответила. Целой рукой мужчина обнял её, ведя по спине любимой.

Свеча в руке всё так же ярко горела. Возможно, пират вернул Эмме веру в Рождество.

По средам и пятницам Эмма сидела с младшим братиком Нилом, пока Мэри Маргарет справлялась с должностью мэра. Сегодня был четверг, но родители решили себе устроить небольшое свидание. Эмма согласилась, тем более что дел в участке не было.

Эмма положила брата в кроватку, когда тот уснул. Сама она решила приготовить обед, ведь скоро со школы вернётся Генри, нужно чем-то кормить. Только Эмма открыла холодильник, как послышался детский плач. Малышу Нилу снова что-то приснилось. Тогда к нему подошла старшая сестра, взяв на ручки, стала качать.

— Ну что, малыш, — сказала она, улыбаясь брату. — Может, тебе сказку рассказать? — Нил смотрел своими голубыми глазами. — Хотя, наверное, тебе родители уже рассказали. Тогда колыбельную?

Эмма начала петь. На самом деле эта песня была у неё в голове ещё с детства. Ей снились сны, в которой звучала эта песня.

Then the traveller in the dark,

Thanks you for your tiny spark,

He could not see which way to go,

If you did not twinkle so.

Twinkle, twinkle, little star,

How I wonder what you are!

In the dark blue sky you keep,

And often through my curtains peep,

For you never shut your eye,

Till the sun is in the sky.

Twinkle, twinkle, little star,

How I wonder what you are!

Эмма развернулась, перестав петь. Она увидела Киллиана, который облокотился в проёме двери. Свон посмотрела на брата, который уже сопел и улыбался во сне. Она боялась, что, если сейчас отпустит его, он снова заплачет.

— Красиво поёшь, Свон, — сказал Киллиан.

— Давно ты тут стоишь? — спросила Эмма.

— Достаточно, чтобы понять, что ты не только замечательная сестра, дочь и мать, но и прекрасная певица, — ответил Крюк. — Где ты научилась петь?

— Нигде. Просто с рождения, — ответила Эмма, всё ещё держа брата.

— Малыш заснул? — он подошёл к ней ближе, чтобы поцеловать, а затем посмотрел на Нила.

Киллиан всегда наблюдал, как Эмма сидит с братом. Сам он никогда не держал малышей на руках. Да и не решался, боясь не удержать с одной рукой. Поэтому он просто наблюдал за Свон. Хотелось ли когда-нибудь подержать на руках малыша? Конечно. И даже не одного, и не сына Прекрасных, а, как ни странно, своего, собственного. Только, к сожалению, он не знал, сможет ли когда-нибудь стать отцом.

— Хочешь подержать?

— Ты что? Он сразу же проснётся, и я не умею обращаться с детьми.

— Правда?