— Киллиан, это… — Эмма не смогла закончить предложение.

Джонс ничего не ответил. Вместо этого он опустился на одно колено и достал красную коробочку. Когда он открыл её, Эмма посмотрела на Киллиана и прикрыла рот руками, чтобы не завопить от радости.

— Что скажешь, Свон? Выйдешь за меня? — произнёс Киллиан.

Эмма не могла произнести ни слова. Она не верила в своё счастье, что он делает это. Свон не думала, что за несколько недель спокойной совместной жизни с Киллианом она станет задумываться о замужестве. Женщине было хорошо с ним, без него она не представляла жизни. И она была рада, что он нашёл общий язык с Генри, это было важно для неё.

А ещё ей хотелось ребёнка, потому что с сыном были упущены самые важные моменты его жизни. Он взрослый, у него появилась девушка, и с этим Эмме пришлось смириться. Она смотрела на счастливых родителей, которые не отходили от Нила. И каждый раз, когда они рассказывали ей какие-нибудь смешные истории о младшем брате, она искренне радовалась за них. Она представляла, каким Джонс может быть отцом, но боялась, что он не хочет детей. Хотя, когда она смотрела на Киллиана и Генри, у неё возникало сомнение.

— Свон? — Киллиан терпеливо ждал ответа, а её молчание наводило его на жуткие мысли.

— Да, Киллиан, да!

Джонс надел кольцо на палец любимой, а затем поднялся и притянул её к себе. Он нежно коснулся губами её губ, проведя пальцем по щеке. Она обхватила руками его шею, углубляя поцелуй. Джонс положил руку на её талию. Он был счастлив, что она согласилась, что она станет его законной женой. Для себя мужчина решил, что сделает всё, чтобы видеть улыбку любимой каждый день, сделает всё, чтобы Генри никогда ни в чём не нуждался. Конечно, он не сможет заменить парню отца, но он может стать другом, чтобы давать советы и проводить с ним больше времени.

— Я люблю тебя, Киллиан.

— Я люблю тебя, моя Эмма.

Он смотрел на неё сквозь подзорную трубу, ловя её улыбку и представляя звонкий смех. Она была такой красивой и настоящей. В груди резко защемило, и Джонс поспешил уйти скорее на свой корабль.

Джонс проклинал Зелену, эту ведьму, за то, что она обвела его вокруг пальца. Она смогла обмануть, заставив сказать имя любимой женщины, заклиная его губы. Теперь он просто не мог поцеловать Эмму, когда так сильно тянуло к ней. А если он расскажет о выходке ведьмы, то пострадает семья Эммы, люди, которые так дороги ей. Но главное, она угрожала Генри, поэтому Джонс не мог допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Надо же было так попасться на уловку, когда Свон начинала оттаивать к нему. Спустя столько времени она начала доверять ему и даже приглашала на ужин вместе со всеми. Но Джонс отказался. Просто бы не смог находиться рядом, зная, что он угроза для всей её семьи. Видимо, ему никогда не суждено найти свой счастливый конец. А уж тем более не быть с той, кто завладела его сердцем, — Эммой Свон.

Он сидел на пристани и пил ром, хотя сейчас ему это казалось гадостью. В его мыслях созрел план — уплыть из этого города, но он не мог. Зелена наверняка узнает, и тогда над Генри и Прекрасным точно нависнет опасность. Он действительно сильно привязался к этому пареньку, который напоминал Киллиану Бейлфайра.

Когда-то давно он приютил отца Генри на своём корабле, но лишь одна ошибка испортила всё. Портрет Милы, который Джонс хранил в каюте, нашёл Бэй и не поверил ни единому слову. Конечно, ведь парень считал его безжалостным пиратом, убившим его мать, но ведь всё было не так, как парню рассказал Румпельштильцхен. Если бы только Бэй выслушал тогда. И когда Киллиан узнал, что Нил — это и есть Бейлфайр, а он отец Генри, внутри что-то перевернулось.

— Вот ты где, — из мыслей его вырвал знакомый женский голос. Повернувшись к его обладательнице, мужчина усмехнулся.

— Что ты тут делаешь? — спросил Киллиан. — Разве ты не должна быть на семейном ужине?

— Реджина ушла домой, а за Генри присматривают родители, — ответила она. — Честно говоря, я хотела немного прогуляться. Не против будешь, если я составлю тебе компанию?

— Садись, — даже не глядя на неё, ответил Джонс.

— Серьёзно? — удивилась Эмма. — И даже никаких подкатов с твоей стороны? Лапочка, любимая?

Свон посмотрела на него. Она сразу заметила, что он что-то скрывает. Ещё в лофте родителей ей показалось странным, что он поспешил уйти, отказался с ними ужинать. Это уж точно не было похоже на того Киллиана Джонса, которого она знала. Ведь с самого начала он буквально не отходил от неё, пытался подкатывать, так что сейчас произошло?

Киллиан действительно изменился и очень удивил её сегодня. Быть может, его задел утренний разговор на пирсе, когда она сообщила ему о том, что собирается уехать, как только победит Зелену? Но это было не точно. Хоть Эмма и хотела, чтобы Генри жил спокойной жизнью, но ведь здесь их семья. Пусть сын ничего не помнит, но она найдёт способ, чтобы к Генри вернулась память. Свон знала, что настоящий сын хотел бы жить в городе с бабушкой и дедушкой, и с Реджиной.

— Не то настроение, — ответил Джонс.

Киллиану было сложно сдерживаться. Он старался держать дистанцию, но Эмма сама пришла сюда. В любой другой раз он бы радовался, но сейчас ему было больно оттого, что он не мог прикоснуться к ней.

— Так, ладно, — Эмма встала со скамьи. — Если не хочешь меня видеть, так и скажи.

Эмма уже собиралась идти, как Киллиан вскочил, подцепил её локоть крюком и притянул к себе. Он обнял её, а Свон не стала вырываться, только теснее прижималась к нему. Было такое странное чувство, которое Киллиан не мог объяснить. Между ними была невероятная сила притяжения. Так хотелось её поцеловать, даже помня, что его губы могут лишить её сил.

Их глаза встретились, когда расстояние сократилось до миллиметра между ними. Джонс вздохнул, когда послышался сигнал мобильного телефона. Эмма отскочила от Джонса, видимо, она сама не поняла, что только что произошло, и ответила на звонок.

— Да, я уже иду, — сказала Эмма, нажав отбой. — Что ж, мне пора. Спокойной ночи, Киллиан.

Джонс кивнул, наблюдая, как её фигура скрывается в темноте. Он дотронулся пальцем губ, где ещё чувствовал дыхание Эммы. Снова стало больно. Невозможно любить её, но при этом не быть рядом.

Этим утром Киллиан проснулся один в постели. Пустая вторая половина кровати говорила о том, что Эмма давно встала и, скорее всего, уже была на работе. С тяжёлым вздохом он встал с кровати и направился вниз, на кухню. На холодильнике была записка от Эммы: «Я ушла на работу, Генри в школе. Завтрак в холодильнике. Не забудь разогреть в микроволновке».

Микроволновке… Язык сломаешь. Да, Киллиан начинал привыкать ко всем электронным приборам, но с некоторыми до сих пор не мог справиться. Он помнил, как Генри целых три часа объяснял, что такое телевизор и как им пользоваться. Для примера он включил диснеевского «Питер Пэна» и смеялся, когда Киллиан увидел диснеевскую версию себя. Теперь он понял слова Эммы, сказанные ею тогда, на острове. К плите Киллиан ещё опасался подходить и лишний раз посторонился, чтобы не поджечь что-нибудь. Кое-как справившись с завтраком, Киллиан зашёл в ванную, чтобы забрать с полки свои кольца, которые оставил вечером. Благо они всё ещё лежали там — у Эммы была привычка перекладывать их и потом не помнить куда.

Джонс собирался уже выходить, как вдруг заметил на одной из полочек белую коробку. Он взял её в руки, и из неё что-то выпало. Джонс поднял предмет, но ничего, кроме двух красных полосок, не увидел.

— Вечно у Свон какой-то хлам валяется.

— Киллиан, — голос Мэри Маргарет раздался неожиданно.

Эмма предупреждала его, что должны заглянуть родители, забрать какие-то коробки. Он вышел к ним, всё ещё держа в руках тест. Мэри Маргарет держала на руках Нила, который вырывался порезвиться, и, когда он оказался на ковре, сразу кинулся к игрушкам, что оставил в прошлый раз. Эмма их решила положить в уголок на тот случай, если брат снова придёт в гости. Нил всегда тянет ручонки и улыбается при виде старшей сестры.