Выйдя из здания, он набрал Осиповича и подробно изложил всю картину. Время было действительно позднее, и начальник посоветовал завтра с самого утра ехать в Октябрьское РУВД и только после этого зайти к нему с докладом. Начальника розыска о его визите он предупредит.
Весь вечер Андрей сопоставлял в мыслях материалы данных дел, и чем дольше он это делал, тем больше понимал, что гибель этих двух людей – звенья одной цепочки. А значит, дела надо объединять. Если это убийства, то каким же изощрённым должен быть убийца, чтобы так всё спланировать. И чем он мог за такой короткий промежуток времени так напугать погибших, что у них лопнули все сосуды в глазах? После выхода Мурашко из городской прокуратуры и до его гибели прошло не более 10 минут. Опера во Фрунзенском показали ему запись того, как прокурор покинул здание, с проставленным временем – через девять минут он уже был мёртв. «Получается, убийца напугал его по дороге, то есть он ждал, но чем же так можно испугать?» – эта мысль весь вечер не давала Андрею покоя. Но ответа у него не было.
Следующим утром Кротов прибыл в РУВД Октябрьского района и сразу пошёл к начальнику розыска майору Сергею Петровичу Карповичу. По долгу службы Андрей знал всех начальников розыска в РУВД, так как не раз с ними сталкивался, но близко знаком не был. Поздоровавшись и уточнив, как идут дела по раскрываемости в районе, Кротов сходу задал вопрос:
– Кто осматривал труп погибшего?
– Опера наши осматривали, эксперт осмотрел, потом судмедэксперт, – отвечал Карпович, начав искать протоколы осмотра в деле, – сейчас найдём…
– Что-нибудь необычное было? – тут же спросил Андрей.
– Да, было, – ответил начальник розыска и протянул Кротову протоколы.
Не дожидаясь ответа, Кротов выпалил:
– Красные, как у вампира, глаза!
– Откуда вы знаете? – изумлённо спросил Карпович, – что, уже читали это дело?
– Нет, Сергей Петрович, догадался…
– Как о таком можно догадаться? – продолжал изумляться начальник розыска.
– Очень просто, – раскатисто продолжал Андрей, – у двух его друзей, Мурашко и Овчинникова, о гибели которых в городе не говорит только ленивый, тоже белки кровавого цвета от лопнувших сосудов.
– Три друга, красные зрачки, – продолжал Карпович, – так это серия, дела надо объединять, а мы тут вообще к несчастному случаю склонялись. Думали, ну выпал случайно. В крови ничего криминального не обнаружено. Вскрытие было – тоже совсем ничего, смерть наступила от удара о землю.
– Такая же картина в двух других случаях, – добавил Кротов. – Родственники ничего подозрительного в поведении не заметили.
– Да… ни родственники, ни сослуживцы ничего необычного не заметили, – обобщал факты Карпович, – жена отметила, что вышел из квартиры весёлый и в хорошем настроении, даже шутил. А через пять минут услышала крики внизу и толпу зевак, спустилась – там муж весь в крови. Ей стало плохо, и приехавшая скорая увезла её в больницу, мы только там с ней смогли поговорить, после того как ей вкололи успокоительные.
«У этого ещё меньше времени прошло с момента, как его видели в полном здравии, до самой смерти, реально минуты три, не больше, – думал Андрей, листая материалы дела. – Стоп, – продолжал про себя Кротов, – Гусаков вышел из квартиры в 08:20 утра, примерно в 08:25 он уже был мёртв, значит, убийца мог напугать его или чем-то воздействовать только в этот промежуток. Но Овчинников тоже вышел из квартиры, по показаниям его жены, в 08:20, а в 08:40 он уже был мёртв. Получается, его пугали тоже в эти же пять минут, за которые он спустился к машине, так как потом он ехал один. Значит, обоих убийцы ждали в подъезде, чем-то на них воздействовали, после чего те покончили с собой. Но тогда получается, что убийц было как минимум двое, один человек не мог находиться одновременно в двух разных местах, на улицах Воронянского и Руссиянова. Синдикат изощрённых киллеров, только этого нам не хватало», – продолжал мысленно анализировать ситуацию Кротов, листая материалы дела.
– А подъезд хорошо осмотрели? – спросил Андрей Карповича, прерывая цепочку рассуждений, пока не ушёл в них совсем далеко.
– Лучшие опера работали, – уверенно сказал начальник уголовного розыска. – Жил Гусаков на восьмом этаже, лифтом не пользовался, где-то начитался о пользе для здоровья хождения пешком по лестницам. Спускаясь в этом доме по лестнице, на каждом этаже ты проходишь через открытый балкон. Он прошёл седьмой этаж, а на следующем, шестом, у балкона стоял табурет, на котором постоянно курит сосед с этого же этажа. Так вот, он шёл, наступил одной ногой на этот табурет, второй – на балконное ограждение и следующий шаг сделал уже вниз и, естественно, разбился насмерть. Следы на стуле и балконной раме зафиксированы криминалистами. У меня сложилось впечатление, что он просто промахнулся. Шёл, сбился с курса и шагнул в пропасть, хотя в крови ни транквилизаторов, ни чего-то галлюциногенного обнаружено не было.
– У меня такое же чувство по двум его друзьям, – задумчиво сказал Андрей, – ладно, картина вроде ясна, поеду докладывать руководству.
Он попрощался с Карповичем и пошёл на выход.
Но поехал не в министерство, а к месту гибели судьи. Андрей хотел сам тщательно осмотреть седьмой этаж, где произошла их возможная встреча с киллером, который его то ли пугал, то ли как-то воздействовал, а может, вообще гипнотизировал, после чего он и выпрыгнул с балкона. Для себя Кротов уже сложил картину преступлений. Киллер с помощником ждали Гусакова и Овчинникова в подъездах, скорее всего, на их этажах при выходе из квартир. На обоих фактически одновременно чем-то воздействовали, после чего судья падает с балкона, а милиционер врезается в столб. Третьего помощника у них не было, поэтому только через полтора часа они встретили Мурашко уже после совещания в городской прокуратуре и по пути в метро «обработали» тем же методом. А далее прокурор района кончает жизнь самоубийством на глазах у десятков людей. И не подкопаешься, если бы не глаза. Здесь, видимо, у киллеров вышла промашка. Ведь если бы не глаза, эти дела объединить было бы нечем и каждое списали бы как несчастный случай или самоубийство.
– Это будет очень сложное дело, наверное, самое сложное за всю мою практику, – подумал Андрей, начиная осмотр седьмого и восьмого этажей дома погибшего Гусакова.
Он тщательно обыскал всё, каждый сантиметр, но ничего существенного не нашёл, за исключением, пожалуй, зажигалки, валявшейся возле лифта седьмого этажа. Это была самая обыкновенная дешёвая пластиковая зажигалка, которую можно было найти на улице в любом месте, но мог её обронить и убийца. Конечно, Андрей хватать её не стал, а решил оформить всё протоколом. Но изъять и приобщить её к делу можно было только с понятыми, а не просто положив в карман. Кротов позвонил во все квартиры на этаже, но никто не открыл – была пятница, ещё рабочий день. Тут он услышал шорох где-то наверху, поднялся на девятый этаж и увидел целующуюся молодую парочку. Андрей обрадовался, что нашёл понятых, достал удостоверение и громко сказал:
– Уголовный розыск! Чем это мы занимаемся в общественном месте?
Парень впал в ступор, а начитанная девица сообразила:
– Мы практикуем лишь предварительные ласки, не нарушая общественный порядок.
– А вы в курсе, что здесь вчера человек погиб? – так же громко спросил Андрей.
Парень вышел из ступора и ответил:
– Человек погиб вчера, а ласки мы практикуем сегодня.
– Всё с вами ясно, студенты! – слегка осуждая, сказал Кротов, – будете понятыми, мне на седьмом этаже предмет надо изъять.
И повёл молодёжь на нижние этажи. Аккуратно заполнив все бумаги и положив зажигалку в специальный полиэтиленовый пакетик, Андрей направился в министерство с докладом.
По дороге Кротов вновь и вновь прокручивал всю ситуацию: «А что если киллеров было трое, но в силу стечения обстоятельств Мурашко не получилось отправить на тот свет в это же время, когда он выходил из дома? Может, кто-то помешал, а может, прибор, который они применяли, не сработал, или гипноз не получился, если, разумеется, убийцы гипнотизировали как-то своих жертв. И тогда третий киллер смог повторить попытку только через полтора часа и в другом месте. Этот вариант даже более правдоподобен, чем версия с двумя киллерами, – продолжал думать Андрей. – Ясно одно: исполнители из одной банды и, скорее всего, хорошо знают друг друга. Туманным остаётся мотив. Возможно, какое-то общее уголовное дело, которым занимались все трое. Но как выйти на такое дело? Ведь они работали в разных районах, разных структурах, общего дела может и не оказаться. И тогда даже примерный район поиска самого заказчика будет неизвестен. А раскрыть это преступление невозможно».
